Мари Клармон - Любовь побеждает все

Однажды, когда ей было чуть больше одиннадцати, Йен пообещал поцеловать ее, если она его попросит. Дело в том, что будучи маленькой девочкой Ева очень боялась, что никто не захочет ее поцеловать. Гамильтон отказывался касаться губами ее щеки, и потому она ужасно переживала, что когда вырастет, муж будет отворачиваться от нее.

Но Йен заявил, что если до девятнадцати лет никто ее не поцелует, это сделает он. Ева и сейчас помнила, как Йен перестал улыбаться, когда понял, как это было важно для нее. И хоть ему не нравилось, что его подруга должна выйти за Гамильтона, этот маленький мальчик всерьез пообещал, что хоть один поцелуй в ее жизни будет точно. Они стояли в библиотеке, и Ева надеялась, что Йен ее поцелует, невзирая на их юный возраст. Но он этого не сделал.

Еву поцеловали позже. Это случилось в восемнадцать лет, в день свадьбы, а потом ночью, когда она выполнила все, что требовал от нее супружеский долг. Вялые поцелуи Гамильтона очень разочаровали ее. Как и все юные девушки, она мечтала о чем-то гораздо более страстном и романтичном.

Если сейчас попросить Йена поцеловать ее, вспомнит ли он о своем обещании? Ева не знала, ведь она едва улавливала в нем сходство с тем мальчиком, который стоял рядом с ней в библиотеке Керриган-Холла.

Теперь Йен спасал сумасшедших женщин и бил до крови мужчин в узких переулках. Один Бог знает, чем ему пришлось заниматься в Индии. А ведь раньше Йен ненавидел насилие.

Однажды летом они играли на воздухе, и Йен ударил Гамильтона за то, что тот скормил маленького цыпленка змее. Ева до сих пор помнила, как Йен густо покраснел. Он пытался сдержать слезы, но те все равно закапали у него из глаз. Ева попробовала обнять его, но уже тогда Йен любил, когда утешал он, а не когда жалели его.

Йен был главным защитником всех невинных и несчастных. И у Евы никак не получалось собрать воедино два образа — того доброго мальчика и мужчину в переулке, который избил человека так, что тот превратился в кровавый мешок с костями.

Но Ева тоже изменилась. Та девочка, которая никогда ни с кем не дралась, исчезла. И ей тоже не верилось, что она сейчас и та доверчивая, наивная Ева — один и тот же человек.

— Что с тобой случилось? — просто спросила она.

Йен откинулся на высокую спинку кресла. Мышцы под белой рубашки заиграли.

— Что ты спросила?

— Йен?

Ева ждала, что он сейчас повернется к ней. Но Йен продолжал упрямо смотреть на огонь в камине, и тогда она сама сказала ему:

— Посмотри на меня.

Йен все так же сидел к ней спиной. Она ударила по воде и заявила:

— Не бойся, все мое тело спрятано под пеной.

Ева не стала добавлять, что он уже видел ее почти голой в том переулке.

Йен с поистине титаническим усилием развернул к ней кресло, но взгляд поднимать не стал. Он скрестил ноги в сапогах, свои большие руки положил на подлокотники и попросил:

— Повтори свой вопрос.

Ева тоже опустила глаза к воде. Если она начнет расспрашивать его о прошлом, Йен, чего доброго, решит поступить с ней так же. Но ей очень хотелось узнать о том, почему он так сильно изменился в Индии, и Ева решила рискнуть.

— Расскажи мне, пожалуйста, об Индии, — попросила она.

— Ты хочешь узнать о Гамильтоне?

Ева закрыла глаза, чувствуя себя ужасно виноватой. Она вышла за него замуж по просьбе своего опекуна. Умирая, лорд Кэри хотел знать, что она не будет одна в этом опасном для девушки мире. И что Ева сделает все возможное, чтобы спасти Гамильтона.

Как же сильно старый лорд ошибся! Ева так и не смогла полюбить мужа, а Гамильтону нужно было только одно — чтобы она принадлежала ему, а не Йену.

Она почти не помнила его лицо. Если хорошо постараться, то перед мысленным взором на миг вставала высокая фигура Гамильтона с его уверенным взглядом. И ничего больше.

Ева открыла глаза и переменила позу. Внезапно мучительная боль пронзила ее шею, отдавая в плечо. Ева простонала и погрузилась в воду. Теплая жидкость заплескалась около ее носа. Морщась от спазма, она попыталась выпрямиться, но не смогла. У нее не двигалась рука.

— Ева? — Йен вскочил с кресла и подбежал к ванне. — Что случилось?

— Шея, — выдохнула она, стараясь держать голову над водой. Боль терзала правую сторону ее тела. Еве было очень трудно двигаться. Похоже, только ноги и глаза подчинялись ее воле.

Йен встал на колени рядом и спросил:

— Я могу коснуться тебя?

Ева раздраженно фыркнула. Настоящий джентльмен! Удивительно, что после событий сегодняшнего утра он еще спрашивал разрешение.

— Да, — прошептала Ева. От боли ей было трудно говорить.

Йен положил свои сильные ладони на шею Еве. Подушечками пальцев он принялся ощупывать ее в поисках напряженного мускула. Новый приступ боли скрутил Еве руку, и она крикнула:

— Йен!

— Потерпи минуту.

Он нажал большими пальцами на больное место и принялся массировать. Секунда — и все ее тело расслабилось. От неожиданности Ева чуть не ушла под воду. С облегчением вздохнув, она осторожно подняла голову и посмотрела на Йена. Ей было страшно, что шею опять поразит боль.

— Как ты это сделал?

— В Индии я научился многим странным и полезным вещам. Ты, видимо, потянула мышцу, когда дралась с этими мерзавцами. Бывает такое, что спазм происходит не сразу после травмы, а позже.

Йен продолжал стоять на коленях у ванны. Его пальцы нежно массировали ей плечи.

— А где ты научилась всему этому? — спросил он.

Ева посмотрела на огонь в камине. Она наблюдала за танцующими языками пламени и старалась не замечать, что прикосновения Йена наполняют ее теплом и покоем. Как его глубокий голос обволакивал ее, побуждая вспоминать то время, когда они верили друг другу и не расставались ни на минуту. Ей хотелось утонуть в этом голосе и продлить блаженство.

— Чему научилась?

— Так драться.

Йен сказал это нерешительно, словно осознавал, что на самом деле ему не хотелось знать, каким образом она стала такой. Он нежно коснулся ее коротких волос. А Ева в который раз подумала о том, как сильно они изменились, как далеко ушли друг от друга. И все из-за Гамильтона. Сейчас ей было трудно понять, как это произошло. Почему она так боялась расстроить своего опекуна? Почему Йен уехал в Индию? Печальные воспоминания сжали сердце, и Ева едва слышно застонала, но быстро скрыла боль коротким, горьким смешком.

Йен хотел знать, что с ней случилось. Ева обхватила руками края ванны. Но что если он отвернется от нее, когда узнает, как низко она пала? Ведь однажды Йен уже оставил ее, повинуясь своим представлениям о добре и зле.

Пальцы впились в деревянную ванну. А потом она сжала ладони в кулаки, отчаянно желая, чтобы боль и сомнения исчезли. Да, ее самые близкие мужчины обошлись с ней плохо, но ей все равно хотелось открыть кому-то душу и покончить с ужасным одиночеством. Может ли Йен стать таким человеком?