Джоанна Линдсей - Ангел

Ангел совсем не ожидал подобного приема. Он чуть не рассмеялся.

— Мне незачем доказывать это, мистер.

— В таком случае вы не получите ни пенни...

— Мне не нужны ваши деньги, — оборвал его Ангел. — Я просто хотел повидаться с нею, прежде чем я уеду обратно на Запад.

— Это что-то новенькое, — сказал Уинстон, хотя в его голосе по-прежнему звучали скептические нотки. — Из чистого любопытства я готов выслушать вашу историю. Итак, где же вы находились все эти пятнадцать лет?

— Если она захочет это узнать, я расскажу ей, — ответил ему Ангел. Он чувствовал, как в нем закипает неприязнь к этому мистеру Уинстону.

Поколебавшись некоторое время, банкир неохотно согласился.

— Только ради моей жены я пойду вам навстречу. Но сразу предупреждаю — ей будет достаточно лишь раз взглянуть на вас, чтобы определить, правду вы говорите или нет. И если она не признает вас, я бы попросил вас сразу же уйти, не называясь тем, за кого вы себя выдаете. Моей жене пришлось очень нелегко. Я не хочу, чтобы она снова мучилась воспоминаниями об этой трагедии.

Ангел молча кивнул. Он не собирался разговаривать с ней. Ему вообще ничего не нужно — лишь взглянуть на нее один раз, чтобы знать, как она выглядит. Что ж, наверное, это единственное, что ему удастся получить. Как женщина — пусть даже мать — может узнать во взрослом мужчине своего четырехлетнего, ребенка?

Слуга распахнул дверь.

— Разрешите ваш плащ, сэр?

В доме было тепло, и у Ангела не было причин, чтобы оставаться в плаще. Он вспотеет, и Уинстон чего доброго может подумать, что он нервничает. Но как только он передал слуге свою желтую накидку, банкир уставился на его револьвер. Хотя Ангел и привел себя в порядок, он отнюдь не собирался скрывать свою профессию. На нем была черная рубаха и небрежно повязанная новая бандана.

— Вы представитель закона?

— Нет.

Уинстон нахмурился.

— Тогда бы мне не хотелось, чтобы вы заходили в мой дом с оружием.

Ангел не собирался расставаться с револьвером.

— Если вы не сделали моей матери ничего плохого, вам нечего опасаться.

На щеках банкира появился румянец. Повернувшись к слуге, он глухо сказал;

— Передайте моей жене, что у нас гость. Мы будем ждать ее в гостиной в западном крыле.

Слуга ушел. Ангел последовал за Уинстоном по широкому коридору к двери в гостиную. Обстановка в комнате поразила его своей элегантностью и изяществом. Ангел вдруг понял, что нервничает. Более того — он боится! Никогда в жизни он еще не испытывал такого страха. Зря он сюда пришел. Лучше бы напился в салуне.

— Я не могу, — внезапно сказал он. — Я думал, что у меня получится... Скажите ей... Нет, не надо ей ничего говорить. Пусть лучше она никогда не узнает, что случилось со мной.

— Другого я и не ожидал, — с открытым презрением сказал муж Анны. — Большинство из предыдущих Ангелов тоже не могли пройти дальше этой комнаты.

— Я не стану обижаться на ваше замечание, мистер, потому что вы защищаете ее интересы. Я рад, что есть такой человек, который может о ней позаботиться.

Никогда еще Ангел не прощал никому подобного отношения к себе. Ему приходилось убивать и за меньшее оскорбление. Уинстон молча кивнул. То ли согласился со словами Ангела, то ли ему нечего было сказать.

Ангел уже направился к двери, чувствуя, что поступает правильно, когда на его пути внезапно оказалась девочка. Это была настоящая красавица — длинные черные волосы до талии, огромные зеленые глаза. Как у отца. На вид ей было не больше тринадцати лет. Керби ведь говорил, что у него есть сестра, и Ангел сердцем почувствовал, что это именно она. Достаточно было лишь один раз посмотреть на нее.

В горле у него встал комок. Он не мог сдвинуться с места или отвести глаза от ее лица.

Она тоже смотрела на него с любопытством.

— Мама сейчас выйдет, — сообщила девочка отцу, не переставая глазеть на Ангела. — Она спрашивает, кто к нам пришел.

Все это она выпалила на одном дыхании.

— Ангел, — ответил он, не подумав.

— Это не шутка? У меня есть брат по имени Ангел, хотя я никогда его не видела. У меня много других братьев, но мама говорит, что их все равно не хватает, чтобы следить за мной.

Ангел не мог себе представить, что могло бы произойти, если бы ему пришлось следить за сестрой. Если бы ее кто-нибудь обидел, он не колеблясь всадил бы обидчику пулю в сердце. Вряд ли такое понравится местной публике.

— Меня зовут Катти, — продолжала девочка. — А ты мой брат?

Ангел почувствовал, как у него защемило сердце. Он не знал, как ответить на этот вопрос. Сказать правду? Но что это даст? Одно слово, и его жизнь может резко измениться.

Но муж Анны не дал ему такой возможности.

— Ты выполнила поручение, Катти, и теперь можешь идти в свою комнату.

— Но...

— Разве ты не знаешь, что неприлично докучать гостям?

Но в его голосе звучала не строгость, а, скорее, ласка, и Ангел сразу понял, что Уинстон относится к девочке с большой любовью.

— Да, сэр. — Надув губки, девочка вышла из комнаты.

— Спасибо, что вы ничего не сказали моей дочери, — услышал Ангел голос за своей спиной. — Катти очень впечатлительная девочка. Она могла бы вам поверить.

Поверить правде? Подумать только! Но Ангел решил промолчать. Что можно было сказать в ответ? Он снова направился к двери. Если бы комната не была такой большой, ему бы удалось уйти. Но он не успел.

Они столкнулись в дверях. Женщина как раз входила в гостиную, когда Ангел выходил. Ему пришлось схватить ее за плечи, чтобы она не упала. Ангел услышал, как она охнула, а затем рассмеялась. Но она еще не подняла глаз. Невысокого роста, женщина едва доставала Ангелу до подбородка. Но ему незачем было видеть ее лицо. Он узнал этот смех. Казалось, он слышал его только вчера.

Это была она, и воспоминания разом нахлынули на Ангела. Он вспомнил, как она обнимала и целовала его, ласково бранила, рассказывала перед сном сказки. Он вспомнил ее слезы, когда она поведала ему о смерти отца. Тогда его окружала любовь. Много любви. У Ангела перехватило дыхание. В горле стоял ком. Его руки невольно сжали ее плечи. Это заставило женщину поднять глаза. Очень хорошо, что Ангел продолжал держать ее, потому что она побледнела и чуть не лишилась чувств.

— Колин? — дрожащим голосом спросила женщина, и Ангел понял. Она решила, что перед ней призрак.

Он ничего не ответил. Стоящий в горле ком не давал ему говорить. Она еще не осознала, что перед ней стоит ее собственный сын, а не покойный муж. Ангелу надо было уходить еще до того, как она это поймет. Но он не мог пошевелиться. Ему хотелось прижать ее к себе и держать в своих объятиях, но Ангел боялся. Он боялся, что она испугается. Он боялся, что потом уже не сможет уйти.