Джоанна Линдсей - Ангел

Джоселина Флеминг, вдовствующая графиня Итонская, расчесывала свои ярко-рыжие волосы, не обращая, впрочем, на них никакого внимания. Зеркало, перед которым она сидела, служило ей совсем для другого: она наблюдала за своим женихом, сидевшим на кровати, где они только что так приятно провели целый час. Он недоуменно крутил в руках листок бумаги. Он уже был одет в свой обычный наряд — черные облегающие штаны, синяя рубаха, красная бандана и высокие сапоги. Его куртка из овчины висела в изголовье кровати. Сегодня она ему не понадобится, ведь его сестра с мужем должны прийти к ним на ужин. Они должны были явиться с минуты на минуту.

Джоселина вновь принялась гадать, сможет ли она заставить его надеть приличный костюм в день их свадьбы. На этот счет у нее были серьезные сомнения. Ей также было интересно, подстрижет ли он когда-нибудь свои длинные черные волосы, ниспадающие на плечи. В последний раз, когда у него была короткая прическа, его чуть не запороли до смерти кнутом на крыльце этого самого ранчо.

У нее до сих пор сердце сжималось от боли, когда она решила, что никогда не станет приставать к нему с просьбой постричься. Скорее всего, ему не хотелось стричься, чтобы никто не мог заподозрить в нем полукровку. Так что пусть сам принимает решение, сможет ли он когда-нибудь забыть о том унижении, которое однажды пришлось испытать.

Ей нравилось думать, что в этом плане она может ему помочь. По крайней мере, сейчас он выглядел счастливым и довольным, каким и описывала ей его сестра, а не вспыльчивым и недоверчивым дикарем, которого она с трудом наняла, чтобы он сопровождал ее в Вайоминг. До самой смерти она не забудет выражение его лица, когда предложила ему пятьдесят тысяч долларов, чтобы он согласился стать ее проводником. Никогда еще деньги ее дорогого Эдуарда не приносили ей столько удовольствия, как тогда.

— Ладно, Кольт, я сдаюсь, — сказала Джоселина, глядя на его отражение в зеркале. Кольт вскинул на нее свои голубые глаза. — Я просто умираю от любопытства. Что с тобой, почему ты сидишь с таким озадаченным видом?

— Да все из-за этого проклятого письма от Ангела.

— Когда оно пришло?

— Когда я поехал сегодня утром в город, оно уже ждало меня на станции. Его даже трудно назвать письмом. Черт возьми, он написал всего две строчки. Впрочем, я не виню Ангела, он никогда не любил лишних слов. Должно быть, письмо написал кто-то по его просьбе.

Джоселина удивленно подняла брови.

— Ты что, хочешь вызвать во мне сочувствие к этому своему приятелю? Он действительно не умеет писать?

— Я никогда у него не спрашивал, умеет он писать или нет. Наверное, нет, судя по тому, где ему пришлось провести детство. А ты все еще злишься на него за то, что произошло в Нью-Мексико?

— Как я могу ему это простить? В тот день я уже приготовилась к смерти. Он мог бы сказать, что он на моей стороне, а не заставлять меня ожидать самого худшего.

— Если бы ты не ожидала самого худшего, Длинноносый мог бы что-нибудь заподозрить, и кто знает, смогли бы вы с Ангелом выйти живыми из той передряги? Я не пытаюсь его оправдать, я всего лишь говорю, что он поступил так из лучших побуждений. Три года ты скрывалась от этого человека, даже не представляя, как он выглядит. А тогда как раз был подходящий момент, чтобы наконец это выяснить.

— Возможно, — согласилась она.

— Так вот, — продолжал Кольт, — если бы ты вела себя неестественно, когда Длинноносый появился здесь, прямо в твоей спальне, тебя бы уже не было в живых. И мне бы уже не надо было торопиться сюда, чтобы пристрелить этого подонка.

Она об этом никогда не думала, но все равно не чувствовала себя благодарной Ангелу.

— Вернемся к письму, — напомнила она Кольту. — Почему оно показалось тебе странным?

— Странное — не то слово. Оно меня просто в тупик поставило.

— Я так сразу и поняла по твоему виду.

Кольт бросил на нее быстрый взгляд.

— Он пишет, что вернется домой через неделю.

— Чудесно. — Она вздохнула. — Как раз к нашей свадьбе. Ничего лучшего я и желать не могла. А у него найдется приличный костюм?

— Если ты ему купишь, графиня.

Она улыбнулась Кольту.

— Только обещай, что и ты наденешь костюм.

Кольт подошел к ней и встал за спиной.

— Мой деверь как-то раз высказал одну умную мысль. Время от времени женщину надо воспитывать.

— Если ты прикоснешься ко мне, Кольт Сандер, я не могу обещать, что мы сможем спуститься, когда приедет твоя сестра.

Наклонившись, Кольт поцеловал ее обнаженное плечо.

— Джесси поймет.

— А Филипп — нет.

— Ничего страшного. Когда-нибудь я пристрелю твоего слишком темпераментного французского повара. Итак, сейчас...

— Подожди! — перебила его Джоселина. — Так о чем еще пишет этот Ангел?

Взглянув на письмо, Кольт снова нахмурился.

— Он просит присмотреть за своей женой, которая любит совать свой нос не в свои дела.

— А я и не знала, что он женился, — сказала Джоселина. — Я ее знаю?

— Как, черт побери, я могу ответить на твой вопрос? — недовольным тоном сказал Кольт. — Я сам ее ни разу не видел.

Тут уж нахмурилась и Джоселина.

— Как же он тогда просит тебя присмотреть за ней?

— Откуда я знаю, черт побери! — воскликнул Кольт. — Это совершенно не похоже на Ангела. Он никогда не любил говорить загадками, по крайней мере такими. Он полагает, что я знаю, о ком идет речь, но, черт возьми, я просто теряюсь в догадках!

— Он хоть описал ее?

— Милочка, я же передал тебе все, что было в его письме! Тут всего две строчки. Проклятье!

— Ну что ж, по крайней мере, мы знаем, что она любит вмешиваться в чужие дела. Ты знаешь кого-нибудь, кто любит совать свой нос куда не следует?

— В наших краях есть только одна женщина, которая подходит под это описание, но вряд ли Ангел имел в виду ее. Тем более что она сейчас гостит в Техасе у своего отца.

— А разве не туда отправился Ангел из Нью-Мексико?

Кольт снова замотал головой.

— Я ни за что на свете не поверю, что Ангел женился на Касси Стюарт.

— Ага, значит, ты все-таки знаешь, кого он имел в виду!

— Джоселина, Касси Стюарт — очень порядочная и воспитанная девушка. Мне даже смешно представить, что она могла выйти замуж за Ангела. Он таких на дух не переносит.

— Это интересно. — Графиня улыбнулась отражению Кольта в зеркале. — Надеюсь, что речь идет все-таки о ней, хотя я уже сейчас начинаю испытывать жалость к этой несчастной девушке.

Кольт положил руки на ее обнаженные плечи.

— Как, ты уже все знаешь? — удивленно воскликнула Джесси. Ведь она полагала, что эта новость окажется для всех полной неожиданностью. — Но ведь Касси только сегодня мне об этом сказала. Когда это она успела тебе рассказать?