Элла Дэниелс - Герой ее романа

Следовало признать, что в предложении мисс Грин был смысл. И Маркус стал выслушивать ее условия – что-то насчет «хватаний» и что-то про…

Внезапно Маркус отвернулся – он увидел полуразвалившуюся лачугу, стоявшую за двумя гигантскими дубами.

– Сэр, так вы согласны на мое предложение? – спросила Дани.

Но Маркус не ответил. Ухватив девушку за руку, он потащил ее в сторону хижины.

– Прошу прощения, милорд! Я думала, что упоминала в условиях нашего соглашения о том, что меня нельзя хватать.

Маркиз по-прежнему тащил Дани к хижине. Желание укрыться и согреться было для него намного важнее какого-то дурацкого соглашения. Он продирался сквозь кусты, пока они не оказались прямо перед домиком. И все было не так плохо, как представлялось издалека. Природа как бы поглотила это деревянное строение, и домик, со всех сторон укрытый зеленью, казался довольно крепким. Даже крыша была цела. Правда, дверь висела на одной ржавой петле.

Протесты Дани затихли, когда она увидела хижину. Захлопав в ладоши, девушка воскликнула:

– Блестяще, Флитвуд!

Маркус не думал, что существование домика являлось его заслугой, но спорить не стал и следом за Дани шагнул в дверной проем. Роскошный интерьер ошеломил его. Он бы не удивился, если бы узнал, что раньше хижина была чьим-то тайным логовом. Когда-то дорогая мебель обветшала и выцвела. Вода из протекавшей крыши попадала прямо на изношенное кресло.

Им срочно нужно было согреться, и Маркус направился прямо к очагу. Порывшись среди разбитых кирпичей и пепла, он нашел кремень. Увы, маленькой кучки хвороста было явно недостаточно, а сухого дерева в лесу сейчас не найти…

Осмотревшись, Маркус заметил у стены узкую кровать. Стряхнув с нее сухие листья, он сдернул простыни со старого соломенного матраса. Белье оказалось вполне сносным. Он бросил одну простыню девушке, молча наблюдавшей за ним.

– Снимите одежду, – сказал Маркус, почувствовав, что краснеет.

– И не подумаю! – заявила Дани. – Достаточно того, что мне приходится делить это крохотное помещение с вами. Здесь негде уединиться, и если кто-нибудь узнает, что я… – Она побледнела и в гневе воскликнула: – Ни за что!

Маркиз представил Дани… облаченную в одну простыню. В одной комнате с ним. Стиснув зубы, он пробормотал:

– Что ж, прекрасно. Хотите простудиться и умереть? Тогда оставайтесь в своем мокром облачении.

Девушка бросила на него яростный взгляд.

– Сэр, отвернитесь, и я надену платье из сумки.

– Я сделаю гораздо лучше, – пробурчал Маркус. И вышел за дверь.

Но он ушел недалеко – обошел вокруг хижины в поисках дров или еще чего-нибудь нужного. Внезапно он заметил старую деревянную миску. Как она тут оказалась, не имело значения. Подставив миску под проливной дождь, Маркус осушил ее несколько раз и наконец-то утолил жажду.

Вернувшись к двери с миской, он решил еще какое-то время подождать. Но ожидание оказалось нелегким испытанием. Сам того не желая, Маркус напряженно прислушивался, и он слышал каждый шорох ткани. Воображение же рисовало самые удивительные картины – то он представлял прикосновение ее рук к его обнаженному телу, то сам ласкал ее, обнаженную…

Проклятье! Даже на таком холоде горячая кровь приливала к чреслам. Маркус издал отчаянный стон – это постоянное состояние возбуждения было невыносимым.

– Вы уже в приличном виде?! – крикнул он.

– Хотелось бы так думать! – послышалось в ответ.

Маркиз стряхнул воду с воротника и нырнул в хижину. От вида Дани у него перехватило дыхание. Она накинула на плечи простыню, завернувшись еще и в толстое покрывало; причем ярды ткани были художественно обернуты вокруг нее. Волосы же висели густыми прядями – она расплела косу и расчесала их пальцами. И лишь небольшое грязное пятнышко на лице портило впечатление, – иначе казалось бы, что она только что из горячей ванны.

– То платье, что было в сумке, промокло. Если бы я его надела, стало бы еще хуже, – пробормотала она, отвернувшись.

Снова накатило возбуждение, с которым он постоянно боролся. Заморгав, Маркус отвел взгляд и предложил девушке миску с водой.

– Вот, попейте? А потом вы, может, захотите умыться.

Ее руки взметнулись к щекам.

– Что?.. Умыться? – пробормотала она в панике.

Не в силах сдержать улыбку, Маркус поставил миску на стул. Неужели она смущалась из-за своей внешности перед ним ?!

– Вы немного испачкались, когда попытались на меня накинуться, – пояснил маркиз.

Дани одарила его уничижительным взглядом.

– Согласно мирному соглашению, сэр, инициирующая сторона данного соглашения имеет право атаковать в любой форме, включая словесную.

Маркус с улыбкой уставился на свою спутницу.

– Вы это серьезно?

Она кивнула и скрестила руки на груди.

– Да, вполне.

– Но это просто нелепо. Я отказываюсь принимать ваши условия.

– Вы уже их приняли.

Маркус нахмурился и проговорил:

– Неужели действительно принял?

– Да, вы согласились, когда взяли меня за руку. Это было как бы рукопожатие, скрепляющее сделку.

– Нет, черт возьми! Это не считается…

– Ах, мне следует добавить Правило Номер Семь: никаких грубых выражений или действий не допускается в присутствии инициирующей соглашение стороны.

– Проклятие… – Маркус ухмыльнулся. – Вы говорите как хитрый политик!

Дани побледнела, и Маркус подумал, что зашел слишком далеко.

– Мисс Грин, я просто хотел…

– И еще одно правило, – перебила она. – Соглашающаяся сторона не должна делать никаких заключений или обидных предположений на основании действий инициатора соглашения.

Маркиз в растерянности заморгал. Вот это дерзость!

А мисс Грин медленно обошла вокруг мокрого кресла, и покрывало шлейфом волочилось за ней. Она вела себя так, словно находилась в самом изысканном бальном зале, облаченная в самый лучший туалет, а не в простыню и покрывало.

– Может, добавить еще один пункт? – спросила она неожиданно.

– Все ваши правила – полная чепуха, – проворчал Маркус.

– Попытки примирения – это чепуха? – Глаза ее сверкнули.

Из горла Маркуса вырвался смешок, и он ласково улыбнулся своей очаровательной спутнице. Она же нахмурилась и в притворном гневе воскликнула:

– Сэр, я вовсе не пытаюсь быть забавной!

Он снова засмеялся, а мисс Грин прошипела:

– Сэр, вы и святого подвигнете на убийство.

Маркус ухмыльнулся и проговорил:

– Итак, Самое Главное Правило: инициатор соглашения не должен порочить святых с целью оскорбить соглашающуюся сторону.

Дани с изумлением раскрыла рот, а затем широко улыбнулась. Ее взгляд смягчился, а глаза засияли весельем. Маркус же внутренне ликовал. Он заставил ее улыбнуться! Он, человек, недостойный женского внимания, заставил улыбнуться эту красавицу!