Джо Беверли - Скандальная графиня

– Давай переменим тему – нам вовсе ни к чему ссориться, особенно здесь. Мастерская твоей сестры всего в паре кварталов отсюда – поспеши к ней, а я вскоре присоединюсь к вам.

– Но я не могу оставить вас одну, миледи!

– Я вовсе не нуждаюсь в присмотре и вполне в состоянии дойти сама! Когда с делами Дрессера будет покончено, мы к вам присоединимся.

– Помните, миледи, вы должны быть крайне осмотрительны, дабы не возбудить новых слухов.

– Да что мне может угрожать в этой-то ситуации? Ступай, Джейн.

– Но я не думаю, что…

– Иди сейчас же, или я рассержусь!

– Что ж, пусть это будет на вашей совести, – удрученно произнесла Джейн, поднимаясь.

Что она имела в виду?..

Оставшись одна, Джорджия мало-помалу успокоилась и ощутила наконец восхитительную свободу. Она в Лондоне – и свободна! Она может прямо сейчас встать и пойти, куда ей заблагорассудится, и делать все, что захочется.

Разумеется, она этого не сделает, ведь ей надлежит вести себя безупречно, однако сама возможность весьма ее воодушевила. Она принялась перелистывать журнал, изучая последние модные веяния. Будучи в Эрне, она отказывалась получать журналы, чтобы не затосковать еще сильнее, поэтому сейчас искренне наслаждалась.

Листая страницы, она с облегчением отмечала, что никаких революций в моде за этот год не произошло, поэтому в своих старых нарядах она не рискует стать посмешищем.

Впрочем, некие трудноуловимые детали отличали нынешний сезон от прошлого. Она легко смогла бы заменить фестончики на своем синем платье на кружева, но не будет ли это выглядеть жалкой попыткой обновить старье?

Но ее уже всецело захватили идеи новых нарядов. Вот это, с отделкой из вышивки в виде весенних цветов, обворожительно. А что, если смастерить цветы из шелка и приколоть тут и там? А если прибавить цветочные гирлянды? А если добавить к цветам листочки из зеленого шелка – не слишком ли это будет?

Фестоны на юбке выглядели странновато, на ее вкус. А что, если заменить шелк нежным газом и отделать стеклярусом? Будет мило… Однако белый цвет выглядит не очень-то хорошо. Может, лучше выбрать светло-коричневый со стеклярусом цвета начищенной меди?

Джорджия запомнила эти идеи и поклялась воплотить их в жизнь сразу же, как вновь выйдет замуж и сможет пуститься во все тяжкие.

Она внимательно рассмотрела эскиз голубого платья в пейзанском стиле. Вот если юбку слегка приподнять с одного бока, как это делают крестьянки, когда работают…

Двери распахнулись, и воротился Дрессер, сопровождаемый Парджетером и тремя служащими, каждый из которых нес на вешалке костюм, состоящий из сюртука, жилета и бриджей.

– Я счел необходимым спросить у вас совета, леди Мейберри, – суховато произнес Дрессер.

Джорджия дипломатично спросила:

– А какой из них вам рекомендует мистер Парджетер?

– Он не отдал предпочтения ни одному из нарядов, но говорит, что любой из них мне подойдет после минимальных переделок.

Джорджия внимательно осмотрела наряды – темно-синий, светло-синий и серый, расшитый мелкими цветами.

Она взяла светло-синий костюм и протянула Дрессеру:

– Приложите-ка к себе, милорд.

Цвет ткани был близок к цвету ярко-синих глаз Дрессера, однако она указала пальцем на другой:

– А теперь серый.

Когда он послушно приложил к себе серый костюм, она отступила на шаг:

– Да, трудно было предположить заранее… но тем-то мода и интересна! А этот наряд не смогут узнать, Парджетер? По-моему, темно-синий принадлежал лорду Ашарду.

– Вы весьма наблюдательны, миледи. Мы сменили отделку, ведь к такого рода деталям следует всегда относиться со всем вниманием, однако истинного знатока моды не провести! Что же до серого костюма, то его видели лишь в Ирландии. В Лондоне его никто ни разу не надевал, уверяю вас, однако мы все равно перестраховались и тоже сменили отделку.

Кивнув, Джорджия обернулась к Дрессеру:

– Вам нравится?

– Я всецело в ваших руках – мне самому все это малоинтересно.

– А вы могли бы себе позволить взойти на борт корабля в неподобающей одежде?

– Вы угодили в яблочко, – улыбнулся Дрессер.

– Тогда расплачивайтесь, милорд, и займемся прочими делами.

Дрессер вышел, оставив Джорджию в некотором смятении, хотя она и не понимала причин. Она помнила туманные намеки Джейн, однако отказывалась верить, что Дрессер может представлять для нее опасность.

Джейн говорила также о том, что он военный человек. Он бывал в битвах, а это означает – убивал. И наверняка жизнь его была нелегка – может быть, поэтому он порой сердится на нее за легкомыслие. Но что же можно поделать – судьба распорядилась так, что она жила всегда легко и беззаботно и вовсе не желала иной участи…

Он был так непохож на всех тех, кого она знала, – ни на Дикона, ни на де Бофора, ни на прочих. Все эти люди всосали вкус к роскоши с материнским молоком. Однако и на других, бесшабашных сорвиголов, он тоже был непохож – например, на Шелдона или Ванса. Они сами искали себе приключений.

Но это несходство не внушало Джорджии опасений. Ровным счетом никаких.

Уж до дома Мэри Гиффорд она вполне может дойти с ним, ровным счетом ничего не боясь!

Успокоив себя таким образом, она дружески улыбнулась вошедшему Дрессеру, совершенно овладев собой.

Впрочем, он, кажется, чувствовал себя несколько иначе. Когда дверь магазинчика закрылась за ними, он спросил:

– А куда запропастилась ваша служанка, леди Мейберри?

– Я отпустила ее повидать сестру – она живет тут неподалеку. Не дуйтесь! Мы вскоре тоже пойдем туда. Скажите лучше, вы предпочитаете парик или визит к парикмахеру?

– Парик у меня есть. Вы считаете разумным находиться со мной без сопровождения?

– Вполне.

– Тогда почему вы так тщательно закрываете лицо вуалью?

– Просто защищаюсь от пыли и грязи. Вы хотите сказать, что представляете для меня опасность, милорд?

– Вы даже представить не можете, насколько правы.

Он пытался ее обескуражить, однако тщетно.

– На море, возможно, вы и опасны. Но сейчас-то мы с вами на суше, не так ли? – И не просто на суше – на оживленной городской улице. Неужели она сама себя успокаивает? Смешно! И она предпочла заговорить о предмете, куда менее опасном: – Итак, парик. Он вполне подходящий?

– Надеюсь. Его следует напудрить?

– На балу большинство джентльменов будут в напудренных париках, и многие леди также.

– Включая вас?

– Я надеваю напудренный парик лишь в исключительных случаях. Например, ко двору.

– Весьма умно: ведь у вас такой великолепный цвет волос.

– О, благодарю, милорд! – лучезарно улыбнулась Джорджия.

Дрессер улыбнулся в ответ:

– Вряд ли это для вас столь потрясающая новость. Я не блещу галантностью, не правда ли? Прошу меня извинить: я предпочитаю говорить честно. Например, совершенно не понимаю, отчего белизна волос в такой моде в высшем свете. Ведь седина – признак возраста.