Лора Лэндон - Одержимый любовью

Плечи Хардли слегка расслабились, и он на шаг приблизился к ним. По крайней мере, теперь гости не услышат каждое сказанное ими слово.

– Ты хотел сделать мою сестру посмешищем? – прорычал Хардли.

Но Селия вмешалась раньше, чем Джонас успел открыть рот.

– Лорд Хейвуд не делал меня посмешищем, Хардли, – отрезала она и взяла паузу, чтобы ее следующие слова произвели максимальный эффект. – Если только ты не намекаешь, что лорд Хейвуд сделал меня посмешищем просто потому, что пожелал провести время со мной наедине.

Обвинение, прозвучавшее из ее уст, потрясло брата, чему Селия несказанно обрадовалась. Он открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, но тут же его закрыл, как будто не нашел подходящих слов.

– Ты знаешь, что я не это имел в виду, Сесилия, – выдавил Хардли.

– К сожалению, я решила, что ты хотел сказать именно это.

– Тогда я должен извиниться перед тобой.

– Извинения приняты, ваша светлость, – улыбнулась брату Селия. Это действительно было облегчением.

– Наверное, нам следует вернуться на бал, – подал голос Джонас, воспользовавшись ситуацией. Он шагнул вперед и оказался рядом с Селией, но его предложение было адресовано герцогу Хардли. – Только сначала мне хотелось бы получить разрешение нанести вам визит завтра, ваша светлость.

– Это касается моей сестры? – взлетели вверх брови Хардли.

– Да, – Джонас повернулся к Селии, – это касается леди Сесилии.

В лунном свете их глаза встретились, и Селия увидела выражение, которое она только мечтала увидеть в глазах мужчины.

И хотя в распоряжении Селии были только безоблачное небо и садовые фонари леди Райзинг, она увидела все совершенно ясно, как при свете дня. В блеске глаз Джонаса отражалась улыбка… Селия никогда не видела в своей жизни ничего более прекрасного.

– Я жду тебя с визитом утром, – ответил Хардли, повернулся и зашагал к террасе.

– Не волнуйся, – шепнул ей Джонас, когда Хардли уже пробрался сквозь небольшую кучку зевак на террасе. – Все будет хорошо.

И только когда Джонас отцепил от себя ее негнущиеся пальцы, Селия поняла, с какой силой она стиснула его руку.

– Я тоже думаю, что все будет хорошо, однако успокоюсь только после того, как ты поговоришь с братом.

Джонас повернулся к Селии и нежно взял за плечи.

– Ты уверена, что хочешь именно этого?

Селия не смогла сдержать улыбки. На самом деле у нее едва не кружилась голова от осознания того, что она, возможно, выйдет замуж за человека, в которого была влюблена всю свою жизнь.

– Уверена. И я бы продемонстрировала тебе, насколько именно, если бы не зрители, напряженно пытающиеся разглядеть нас в темноте.

– Раз они так пристально смотрят на нас, – рассмеявшись, шепнул ей на ухо Джонас, – стыдно их разочаровывать.

Он наклонился и поцеловал Селию в щеку.

Стерлинг Рандолф, герцог Хардли, наблюдал, как граф Хейвуд сел верхом на лошадь и уехал. Он передал ему полный список всех долгов, которые уже выплатил за него. Сумма была ошеломляющая, но это того стоило. Он ни перед чем не остановится, когда дело касается мести человеку, убившему его Мелисент.

Хардли хотелось провозгласить победу, но праздновать было еще слишком рано. Нельзя быть уверенным ни в чем, пока к Сесилии не вернется разум, пока она не поймет, какой на самом деле мерзавец этот Хейвуд, и пока она не порвет свои отношения с ним.

Только тогда Хейвуду будет слишком поздно пытаться избежать расставленной для него Хардли ловушки.

Хардли вернулся в кабинет и налил себе бренди, который принес из подвала. По крайней мере, он выпьет за успех.

Хейвуд скоро потеряет все, что у него еще осталось.

Хардли предвкушал, что отпразднует свой успех в уединении, но стук в дверь нарушил его планы. Он поднял глаза и увидел, как в кабинет заходит Сесилия.

– Фицхью сказал, что некоторое время назад здесь был Джонас. – Она быстро прошла по толстому турецкому ковру и остановилась в нескольких футах от Хардли. В ней что-то изменилось. Она сияла, и этого сияния Хардли никогда не замечал в ней прежде.

– Да, он был здесь.

Хардли наблюдал, как от улыбки, которая появилась на лице Селии, заблестели ее глаза. Она не была такой красавицей, как Мелисент, но он впервые заметил в ней нечто весьма привлекательное.

Хардли попытался вспомнить, когда изменилась внешность сестры, но так и не смог. Теперь у нее был вид счастливой женщины.

Но ведь ее чувства к Хейвуду, несомненно, не настолько серьезны, чтобы впоследствии не отказаться от них, размышлял Хардли.

– Ты расскажешь, зачем он приезжал? Или я спрошу об этом у него самого?

– Иди присядь, Сесилия, – откинулся на спинку стула Хардли.

– Но ты ведь не отказал ему? – нахмурила лоб Сесилия.

Хардли и раньше замечал у нее такое выражение: твердо сжатые губы, жесткий взгляд, непреклонный вид. А значит, она была решительно настроена сделать все по-своему.

– Нет, я как раз ему не отказал.

– Что ты имеешь в виду… конкретно?

– Сядь.

Хардли подождал, пока сестра села, потом встал и закрыл дверь. Он не хотел, чтобы прислуга слышала их разговор.

– Хейвуд попросил моего разрешения ухаживать за тобой, – сообщил он, усаживаясь на свое место. – С намерениями жениться на тебе.

– Что ты ему ответил?

– Я выслушал его предложение и постарался сохранить объективность в этом деле. Он позволил себе некоторые высказывания, которые заставили меня забеспокоиться.

– Что он сказал?

– Он сообщил о своих намерениях в отношении денег, которые получит, женившись на тебе.

– И это все? – Лицо Селии просветлело, и она снова улыбнулась. – Ему нужно мое приданое, чтобы отремонтировать имение. И он говорил мне об этом. Ты волнуешься, что он неразумно распорядится деньгами? – после некоторой заминки спросила Селия.

– Тебе известна репутация его отца и брата.

– Джонас совсем не похож ни на одного, ни на другого.

– Откуда тебе это известно? Ты всего месяц назад с ним познакомилась.

– Хардли, не будь таким смешным. Мы знаем Джонаса всю жизнь.

– Да, это так, – немного громче обычного вырвалось у Хардли. – Именно поэтому я тебя и предупреждаю.

– В таком случае ты напрасно это делаешь. Я знаю все, что мне нужно знать.

– Правда?

– Правда.

Селия встала, подошла к окну и выглянула в сад.

– Давай прекратим эту игру слов, она ни к чему не приведет. Почему бы тебе прямо не сказать то, что я, как ты считаешь, должна знать о Джонасе?

– Прежде всего у меня есть к тебе вопрос, – сказал Хардли, понимая, что должен действовать предельно аккуратно. Ему хотелось посеять хоть какое-то сомнение в отношении Хейвуда. Но если он переусердствует, то все погубит.

– Спрашивай.

– Какие у тебя чувства к Хейвуду?