Мэгги Робинсон - В объятиях наследницы

– Способность судить здраво, моя дорогая. Я не могу на вас жениться. Я не могу вас защитить, да и не нужно. Вы с миссис Ивенсонг раскроете эту маленькую тайну. Вы будете править Роузмонтом и найдете какого-нибудь бедного тихоню, который будет сидеть у вас под ногтем и слушать вашу бесконечную болтовню.

Луиза взглянула в его милое, усталое лицо.

– Прекратите, Чарлз. Просто замолчите. Что бы вы ни сказали, я не стану любить вас меньше. Прошу, объясните, что все это значит.

Глава 38

Он сел на постель. Похоже, этой ночи не будет конца.

– Что это значит? Я уже вам объяснил.

Луиза села рядом с ним.

– Нет, не объяснили.

Если он расскажет свой кошмарный сон, произнесет вслух, это наверняка излечит Луизу от девических надежд. Но язык отказывался ему повиноваться. Пусть слова стоят дешево, но они обладают силой. Он не хотел выпускать на свободу видения, рожденные в аду. Луиза будет смотреть на него с жалостью.

Со страхом.

Чарлз покачал головой – она болела по-прежнему.

– Я не могу.

– Чарлз, у меня долгие годы не было никого, с кем я могла бы поговорить. Потом появилась Кэтлин, и стало немного легче. Это очень помогает – когда есть кто-то, готовый разделить ваши тревоги.

– Ага. Теперь вы в роли психиатра.

– Не смейтесь надо мной. Я люблю вас, и, что бы вы ни сказали, меня этим не оттолкнуть. Только если вы меня не любите.

Как просто – взять и сказать ей. Но это будет чудовищная ложь. Чарлз взял ее руку.

– Вы знаете про мои сны.

Луиза кивнула.

– Иногда они кажутся более реальными, чем сама реальность, если можно так сказать. Я никогда не знаю, когда на меня нахлынет. Эти сны… они ужасны. Я боюсь причинить вам вред, Луиза.

Она растерянно заморгала.

– Это все?

– А этого мало? Нет, это еще не все. Мы принадлежим к двум разным мирам. Вы уроните свой социальный статус, если выйдете за меня замуж.

– О-о, Чарлз, бога ради! Вы – настоящий сноб.

Слова Луизы его уязвили.

– Нет!

– Не говорите мне о классовых барьерах. Мы не в Индии, и вы не из касты неприкасаемых. Впереди двадцатый век! Скоро все изменится.

Луиза говорила с такой уверенностью! Кто из них заблуждается сильнее?

– Луиза, неужели вы не видите? Какое имеет значение, что я вас люблю? Мы не можем быть вместе.

Ее ногти больно впились в его кожу.

– Чарлз, любовь – это единственное, что имеет значение. Все прочее… прах. Несущественно. Я знаю, что вы страдаете, что видите такое, чего мне не хочется даже вообразить себе. И вам необязательно об этом говорить, если только сами не захотите. Мы с вами можем просидеть молча бок о бок всю оставшуюся жизнь. Только бы бок о бок друг с другом!

– А что, если во сне я вас убью? Тогда вы пожалеете насчет «бок о бок».

Луиза имела смелость рассмеяться.

– Если вы настаиваете, мы можем спать в разных спальнях. Лишь бы время от времени вы наносили мне визиты.

– Луиза, здесь нет ничего забавного. Я могу быть… Я… склонен к насилию.

– Я знаю.

Она просто несносна!

– Если бы я признался, что я сам Сатана…

– Мне бы пришлось усиленно грешить, чтобы мы смогли провести вечность вместе. Чарлз, я вас люблю. То, что случилось с вами в прошлом, лишь свело нас вместе. Я не та беззаботная девочка, и вы не тот потерявший надежду молодой человек, каким были. Но именно благодаря нашему прошлому мы и сумели полюбить друг друга. Разве нет?

– Я не сказал, что по-прежнему люблю вас, – упрямо возразил Чарлз.

– Я знаю. О да, я знаю.

Ее не переспорить.

– Мне от вас не избавиться, правда? Даже для вашей же собственной пользы.

– Я сама могу судить о том, что для меня хорошо. Вы, Чарлз Купер, это хорошо.

– О, Луиза. – В его сердце вспыхнул крошечный огонек. Неужели это возможно – быть счастливым?

Теперь он ничего не понимал. Сегодня, когда Чарлз узнал о предложении Джорджа, он преисполнился надежды на то, что они с Луизой смогут начать новую жизнь. В этом сверкающем двадцатом веке, на который она так уповала. Чарлз ничего не знал о Нью-Йорке. Ничего не знал ни о машинах, ни о бизнесе. Но он может научиться!

Однако сможет ли Луиза бросить Роузмонт с его башнями, горгульями и розами?

– Куда бы вы отправились, если бы захотели начать жизнь заново? – спросил ее Чарлз.

– Ну, я уже думала до того, как все это началось. До вас. Что в следующий раз я хотела бы отправиться в Нью-Йорк.

Это звучало обнадеживающе.

– Правда? – спросил он, пытаясь скрыть радость.

– Вы же знаете, что моя мать была оттуда.

– Да, вы говорили.

– Но я не хочу провести всю жизнь на дорожных сундуках, скитаясь по свету. Так что вам незачем беспокоиться. Когда мы поженимся, я открою вам достаточно неизведанных мест.

– Когда мы поженимся, – повторил Чарлз. Луиза, казалось, в этом не сомневается. Неужели это и впрямь легко?

– Я бы хотела осесть. Завести собственный дом, по собственным правилам. А Кэтлин не такая уж любительница путешествовать. Не думаю, что она захочет куда-нибудь ехать теперь, когда она выйдет за Робертсона. Кстати, знайте, вы жестоко ошибаетесь на ее счет.

Может быть, он ошибается. У него голова шла кругом.

– Наверное, вы правы.

– К чему этот разговор – где мне хочется жить? Неужели я убедила вас изменить решение и все-таки жениться на мне? – улыбаясь, спросила Луиза.

Чарлз сжал ее руку, чувствуя, как тает его желание сопротивляться напору Луизы, который был подобен морскому приливу за окном.

– Вы умеете убеждать, Луиза. Но я объясню потом. Когда мы докопаемся до правды. И если вы захотите покинуть Роузмонт, я, кажется, знаю подходящее место.

Он не хотел ей говорить – пока. Он сам еще ничего не решил. Нельзя возглавить автомобильный завод, если ничего не знаешь об автомобилях. Он мог бы попросить Луизу научить его водить. И слепой поведет слепого!

Чарлз вернется к прежней жизни. Нет, право же, старая жизнь стоила немногого. Новая жизнь! Он не станет больше пить, чтобы не видеть собственной слепоты и хоронить воспоминания о мертвецах. Он будет жить с женщиной, которую любит, и у него будет второй шанс все расставить по своим местам.

Он поговорит с Джорджем о дневниках. Возможно, старый друг не обрадуется намерению своего служащего выставить британскую армию в неблаговидном – негероическом – свете, открыть ее ахиллесову пяту! Но война может разразиться снова. Если слова Чарлза могут хоть что-то изменить к лучшему, значит, игра стоит свеч.

– Что вы имеете в виду?

– Пока это секрет. И я не скажу, даже если вы зацелуете меня до смерти, чтобы этот секрет выведать.

– Так вы хотите меня поцеловать? – с некоторым удивлением сказала Луиза.

– Я думал, вы сами все знаете, – поддразнил ее Чарлз.

– Мы покончили с разговорами? – с сомнением в голосе спросила она.