Джудит Макнот - Благословение небес

— Моя тетя немножко… э-э-э… застенчива с незнакомыми, — произнесла она еле слышно.

При звуках тихого музыкального голоса Элизабет Кэмерон кровь снова заиграла в жилах сэра Фрэнсиса. Он нетерпеливо повернулся к своей будущей невесте и тут заметил, что это его бюст она прижимает к своей груди так бережно и с такой любовью. Он не мог сдержать удовольствия при виде этой картины.

— Я знал, что именно так все между нами и будет — без притворства и девичьей стыдливости, — с сияющим лицом объявил он, не замечая настороженного взгляда Элизабет, и взял из ее рук бюст. — Но, любовь моя, к чему ласкать холодный камень, в то время как перед вами я сам, так сказать, во плоти.

Элизабет онемела от подобного предложения и молча наблюдала, как он поставил бюст на место и выжидательно повернулся к ней, словно надеясь — а он действительно надеялся, — что она сейчас подойдет к нему и прижмет его лысеющую голову к своей груди. Ее ум отказывался работать в такой ситуации.

— Я… я хотела попросить вас об услуге, сэр Фрэнсис, — вдруг выпалила она.

— Все, что угодно, моя дорогая, — осипшим голосом проворковал он.

— Я бы хотела отдохнуть перед ужином. Он отступил с разочарованным видом, но потом вспомнил о приличиях и нехотя кивнул.

— Мы здесь ужинаем в половине девятого.

И тут сэр Фрэнсис впервые как следует разглядел ее. Воспоминания о прелестном лице и еще более прелестном теле Элизабет Камерон были так сильны, что до сих пор он видел перед собой только ту, прежнюю леди Элизабет. Теперь же он наконец заметил темное некрасивое платье и строгую прическу, скрывающую пышность волос. Взгляд его упал на висевший на ее шее железный крест, и он в ужасе отпрянул.

— О-о… и еще, моя дорогая, у меня сегодня будет несколько гостей, — он выразительно посмотрел на ее платье, — думаю, вам следует это знать, поскольку вы наверняка захотите одеться соответствующим образом.

Элизабет снесла это оскорбление, пребывая все в том же полупарализованном состоянии, в которое впала при его появлении. Только когда дверь за ним захлопнулась, она нашла наконец в себе силы пошевелиться.

— Берта, — сказала она, падая на стул, — ну что ты расприседалась! Так он догадается, что ты горничная, еще раньше, чем начнется ужин! И мы никогда не выпутаемся.

— Ну, знаете ли! — возмущенно воскликнула обиженная Берта. — Я по крайней мере не прижимала к груди его голову!

— Ну ладно, будем надеяться, в следующий раз у нас получится лучше, — Элизабет бросила извиняющийся взгляд через плечо, и надежда в ее голосе сменилось решимостью. — Мы просто обязаны постараться. Завтра нас уже не должно здесь быть. Самое позднее — послезавтра.

— Дворецкий пялился на мою грудь, — пожаловалась Берта. — -Я видела!

Элизабет безрадостно усмехнулась.

— А лакей пялился на мою. В этом доме ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности. Ну ничего. Может быть, нам сейчас и страшновато, но это нормальный страх актера перед выступлением. Мы ведь с тобой новички, сегодня наше первое выступление. И мы сыграем свою роль на «отлично». Вот увидишь. Чего бы мне это ни стоило, я справлюсь.

Когда Элизабет наконец появилась в столовой, ее ждали уже два часа. Как минимум.

— Силы небесные, как вы задержались, дорогая! — приветствовал ее сэр Фрэнсис, отодвигая свой стул и кидаясь к дверям, где остановилась Элизабет, собираясь с силами перед выходом на сцену. — Проходите, познакомьтесь с моими гостями, — сказал он, разочарованно отмечая ее убогое одеяние и строгую прическу. — Мы последовали совету, содержавшемуся в вашей записке, и начали ужин без вас. Что вас так задержало?

— Молитва, — коротко ответила Элизабет, заставив себя смотреть ему прямо в глаза.

Сэр Фрэнсис сумел сдержать удивление и представил ее гостям — двум джентльменам, походившим на него как братья-близнецы, и двум женщинам лет тридцати пяти в шокирующе декольтированных платьях. Элизабет впервые видела, чтобы женщины так обнажались на людях. Чувствуя на себе насмешливые взгляды этих дам, Элизабет взяла кусочек холодного мяса, чтобы немного приглушить голод.

— Должна сказать, такого необычного ансамбля, как на вас, я еще не видела, — заметила одна из дам, которую представили как Элоизу. — Что, в ваших местах принято одеваться так… просто?

Элизабет откусила небольшой кусочек.

— Не совсем. Я не одобряю красивых нарядов. — Она с невинным видом повернулась к сэру Фрэнсису. — И потом, платья так дороги. Я считаю, что это неразумная трата денег.

Сэр Фрэнсис почувствовал вдруг желание согласиться, тем более что надеялся большую часть времени видеть ее раздетой.

— Очень здравая мысль! — горячо поддержал он Элизабет, неодобрительно глядя на двух других дам. — Нет никакого смысла тратить деньги на платья. Вообще нет смысла тратить деньги.

— В точности мои мысли, — кивая, подхватила Элизабет. — Каждый выгаданный шиллинг я предпочитаю отдать на благотворительность.

— Отдать? — тихо зарычал он, приподнимаясь со стула.

Потом заставил себя сесть на место и еще раз обдумать решение жениться на этой женщине. Конечно, она красива — черты ее лица окончательно сформировались за эти полтора года, и даже черная вуаль и стянутые на затылке волосы не могли умалить сияния ее зеленых глаз с длинными загнутыми ресницами. Под глазами у нее появились темные круги, которых он не заметил днем. Но какой она стала серьезной и строгой! Правда, приданое у нее хорошее, а ее тело под этой бесформенной черной хламидой… жаль, что совсем не видно форм. Может быть, и оно тоже изменилось за прошедшее время, и не в лучшую сторону.

— Я надеялся, дорогая, — сказал сэр Фрэнсис, накрывая ее руку своей и нежно сжимая, — что вы не оставите без внимания мой намек и наденете что-нибудь другое сегодня вечером.

— Но это все, что я привезла с собой, — с невинным видом ответила Элизабет.

— Это все? — изумился он. — Н-но я сам видел, как мой лакей поднял к вам наверх несколько чемоданов.

— Это багаж моей тети, из этих чемоданов только один мой, — быстро среагировала она и, предвидя, каким будет следующий вопрос, стала лихорадочно придумывать ответ на него.

— В самом деле? — Он продолжал смотреть на ее платье с величайшим неудовольствием, после чего задал именно тот вопрос, которого она ждала: — А что же, позвольте спросить, находится в вашем чемодане, если не платья?

На Элизабет снизошло вдохновение, и она улыбнулась сияющей улыбкой.

— Нечто очень ценное. Я бы назвала это даже бесценным.

Все глаза за столом обратились в ее сторону, с любопытством ожидая продолжения.

— Ну же, не заставляйте нас гадать, дорогая, — попросил сэр Фрэнсис. — Что там?

— Мощи святого Якоба.