Бертрис Смолл - Чертовка

— Моя жена — единственная в своем роде женщина, брат Ричард, — произнес Хью, втискивая кубок с королевским вином в руку сэра де Манвиля. — Боюсь, она не доверяет вам, но, с моей точки зрения, это просто глупо.

Женщины — капризные создания.

— Это верно, — ворчливо согласился Ричард де Манвиль, поднося кубок к губам и жадно глотая.

— Тогда будем считать, что между нами нет обид, и останемся друзьями. Вы согласны? — с улыбкой спросил Хью.

Ричард де Манвиль пожал плечами.

— Прекрасно, — ответил он. — Кроме того, едва ли мы встретимся с вами еще раз, Хью Фоконье. Я не собираюсь покидать своих владений, если не считать ежегодной службы герцогу Роберту. У меня теперь есть сын, моя супруга может родить еще детей. Я желаю вам того же. Надеюсь, моя сестра окажется более плодовитой, чем моя мачеха, леди Алетта. За все годы замужества за моим отцом она смогла родить только Изабеллу. Но, возможно, это и к лучшему.

Хью поднял кубок с вином, глядя на Ричарда.

— Желаю вам без хлопот добраться домой, в Нормандию, — тихо произнес он.

Они осушили свои кубки и расстались.

— Значит, конец нашим планам? — прошептал Люк де Сай, подойдя к Ричарду.

— Ты плохо меня знаешь, Люк, — раздалось в ответ. — Возможно, на это уйдет какое-то время, но Лэнгстон обязательно станет моим. Пускай моя сестрица со своим мужем считают, что победили. Пускай тешатся ложным спокойствием. В конце концов буду торжествовать я. Будь терпелив.

— А ваша сестра станет моей? — спросил его Люк.

— Если ты захочешь ее, то да, — ответил Ричард де Манвиль.

— Я хочу ее, — сказал Люк де Сай. — Подозреваю, что ее страсть такая же огненная, как ее рыжие волосы. Я заставлю ее завыть от похоти.

— Какие у тебя, однако, низменные желания, — холодно заметил Ричард.

— Чем проще желания человека, тем лучше, милорд.

Так реже разочаровываешься, — отозвался Люк де Сай, поразив хозяина своей умудренностью.

Герцог Роберт оставался в Англии до Михайлова дня , и повсюду, куда приходили, его люди наносили местным жителям ущерб и доставляли неприятности. Рассерженные, что война, обещавшая богатую добычу, не состоялась, они почти вышли из-под контроля. Получив предостережение от своего дальновидного монарха, англичане зарыли в землю свои ценности, спрятали подальше дочерей и покорно терпели оскорбления чужаков. Король Генрих предоставил нормандцам определенную свободу, не желая нарушить и без того шаткий мир. Наконец, к большому облегчению короля и его подданных, герцог Роберт со своей армией покинул Англию. Король распустил войска, и рыцари отправились по домам.

Хью Фоконье и лэнгстонские ополченцы вернулись домой дождливым октябрьским утром. Хью был счастлив снова увидеть свой замок, а еще более рад тому, что войны так и не было и он привел обратно всех людей, покинувших с ним Лэнгстон в начале июля. Рольф засиял от восторга, увидев Алетту с уже заметно округлившимся животом, радостно поспешившую ему навстречу. Соскочив с коня, он заключил ее в объятия и расцеловал.

— Слава Богу, милорд! — воскликнула Алетта, высвобождаясь из его объятий, раскрасневшаяся и счастливая.

Хью тоже спешился и подошел к Белли, не отрывая от нее взгляда. Она молча стояла и ждала его. Его поразили и восхитили изящество и достоинство, с которыми она держалась. Белли стала настоящей госпожой.

— Добро пожаловать домой, дорогой супруг, — приветствовала она Хью. Во взгляде ее светилась страсть, хотя ее спокойная величавая осанка могла бы провести любого кто не знал Изабеллу Лэнгстонскую.

— Я счастлив, что вернулся, мадам, — сказал Хью, снимая перчатки. — Может быть, пройдем в дом? Я изрядно промок и хотел бы погреться у огня.

— Думаю, не помешает выпить вина, — отозвалась Белли. — Еда уже почти готова, милорд. Вы все, наверное, проголодались. — Белли повернулась и прошла в зал, Хью двинулся следом за ней. — После завтрака ты, очевидно, захочешь искупаться, и мой отчим тоже, — сказала Изабелла. — Мы все для вас приготовили, милорд.

— Сначала мы поедим, а потом я пропущу Рольфа в ванную первым. Я хочу взглянуть на птиц. Я пообещал подарить герцогу Роберту молодого белого сокола, которого Нейдж высидела прошлой весной. Следующей весной я должен поехать в Нормандию и отвезти герцогу подарок.

Этот сокол должен научиться охоте на журавлей.

— Значит, война окончилась? — спросила Белли, принимая у слуги кубок с густым и сладким красным вином и вручая его своему мужу.

— Все уладилось без кровопролития, — ответил Хью и рассказал жене об условиях мирного договора.

— По-моему, король напрасно простил лордов, предавших его, — заметила Белли. — Их следует наказать.

Хью усмехнулся.

— Не бойся, Белли, — сказал он, отхлебнув глоток вина. — Король Генрих далеко не дурак. Если он и простил Роберта де Беллема и прочих за эту измену, то с их стороны было бы глупо считать, что они в безопасности.

Король — настоящий сын своего отца. Он не забывает обид.

И он найдет способ наказать изменников. Этот мирный договор, столь искусно составленный архиепископом, не будет соблюдаться вечно. Король намеревается прибрать к рукам Нормандию, и в конце концов он ее получит. Герцог неплохой воин, но король Генрих не хуже, а его преимущество над братом заключается в том, что он куда умнее герцога Роберта. Потерпи немного и все увидишь сама, дорогая. — Хью допил остатки вина и поцеловал жену в щеку. — Надеюсь, ты не изнуряла себя работой? — Во взгляде его зажегся огонек.

Слуги накрыли на стол, в зале вдруг стало необычно шумно: такой суматохи Лэнгстонский замок не видел уже несколько месяцев. Изабелла улыбалась, глядя, с каким волчьим аппетитом набросились на еду муж и его люди. После завтрака Алетта отвела своего мужа в ванную комнату;

Хью же, верный своему слову, вместе с Изабеллой поспешил к соколам.

— Сейчас ты увидишь, как вырос Купе и как далеко продвинулся в своем обучении, — гордо сказала Изабелла. — Ах, вот и он. Линд чистит ему перья. Добрый день, мой красавец, — поздоровалась Белли со своим любимым кречетом.

Протянув руку, она бесстрашно посадила птицу к себе на запястье, бормоча Купе какие-то ласковые слова и нежно его поглаживая.

Хью кивнул, довольный успехами, которых добилась его жена.

— Ты уже сажала его на шею коню, Белли? — спросил он.

— Дважды, как раз на этой неделе, — ответила Белли, продолжая поглаживать птицу, занервничавшую при звуках чужого голоса. — Успокойся, мой красавец, — проговорила она. — Это твой хозяин, и ты должен привыкнуть к его голосу так же, как к моему и к голосу Линда.

Кречет высокомерно взглянул на Белли и принялся прихорашиваться, делая вид, что не обращает внимания ни на хозяйку, ни на Хью.