Эмилия Остен - Дворцовые страсти

Дориан, весьма обрадованный данным обстоятельством, но принужденный отойти от спасительной решетки забора, сбросил плащ, чтобы обрести максимальную свободу движений. Он парировал еще несколько выпадов, но тут произошло непредвиденное. Клинок в руке одного из соперников был куда массивнее и длиннее, чем шпага Дориана. Бандит, раньше державшийся чуть в стороне, начал атаку.

Более легкая шпага сломалась пополам. Виконт, чертыхнувшись, отбросил ставший бесполезным эфес с обломком и взял острие в правую руку. Его положение становилось отчаянным – длина клинка не позволяла удачно парировать выпады противника.

На его счастье, соперники решили перевести дыхание и ненадолго отступили. Дориан провел рукой по вспотевшему лбу и с удивлением осознал, что дважды ранен – правая рука начала противно неметь, нижняя рубашка явно напиталась кровью. Да и на светлой перчатке остались красные следы – стало быть, его зацепили и по лицу.

Плевать! Приехать в Париж, чтобы в первый же вечер быть убитым какими-то шалопаями? Ни за что! Если эти мерзавцы хотят разжиться его деньгами и ценностями, то им придется дорого за это заплатить. И виконт де Бланко приготовился защищаться до последнего.

Насупившись, вжав голову в плечи, Арсен медленно брел домой. Открытие, которое он совершил этим вечером, оказалось для него слишком удручающим. Прелестная мадемуазель де Карно, в которую он был тайно влюблен вот уже четыре месяца, – об этой роковой страсти не ведал никто, даже Лоретта, – не пожелала видеть страстного дворянина. Мадемуазель де Карно, с ее прекрасными волосами, черными как смоль, и глазами цвета весеннего неба! Ах, если бы она хоть раз устремила свой взор на Арсена! Увы, увы. И сегодняшний прием в городской ратуше принес крах всех надежд. Фея сухо повелела поклоннику, чтобы он не осмеливался больше к ней приближаться. Конечно, у него не так много связей, как у нее, но все же, все же…

Поэтому Арсен не поехал домой вместе с Лореттой, также присутствовавшей на приеме, и не остался играть в карты с дедом, а отправился сначала в кабак, где пропустил несколько бокалов анжуйского, и лишь потом собрался пешком домой.

Арсен вздохнул и с унынием посмотрел на просветлевшее небо. Очень скверно быть отвергнутым, если ты от природы одарен и хорош собой. Еще утром он потешался над несчастным Вилмартом, высмеянным Лореттой, а теперь сам очутился в одной лодке с шевалье. Он втянул носом свежий воздух, чувствуя, как тает сумрачное настроение, – Арсен никогда не умел впадать в меланхолию на длительное время. Необходимо побеседовать с дедом по поводу женитьбы: пускай граф де Мелиньи выберет внуку подходящую невесту. Не беда, если сам Арсен не станет любить ее поначалу – вероятно, полюбит со временем. Не самая дурная цель в жизни – сделаться достойным мужем славной женщины, да еще такой, что готова ждать долгие годы, не уповая на быстрое счастье.

Улыбаясь своим мыслям, Арсен направился дальше. Теперь ему уже не казались хмурыми ни город, ни прошедший день. Сейчас он придет домой, где его встретит Лоретта… Нужно завтра поднести ей какой-нибудь гостинец. Арсен так дурно поступил, бросил сестру, – усадил в карету и ушел. Может быть, стоит поведать ей о безжалостной мадемуазель де Карно? Лоретта поймет и посочувствует. Тем более это безвредно теперь, когда все уже кончено…

Однако столь благостные раздумья Арсена оказались прерваны самым неожиданным образом. Вынырнув из переулка, де Мелиньи собрался пересечь улочку, от которой до черного хода особняка совсем близко, когда его внимание привлек какой-то шум. Подивившись, Арсен осмотрелся и заметил слева от себя нескольких человек, которые, сбившись в кучу, чудно махали руками и громогласно бранились. Молодому человеку не составило труда сориентироваться в происходящем – он достаточно времени провел на улицах Парижа, чтобы хорошо познакомиться с их нравами. Подумаешь, разудалые подданные Короля Нищих решили слегка поразвлечься этим вечером. Велика важность… Он не на службе, и себе дороже ввязываться в спор, который может идти вовсе не о деньгах, – банды нередко дрались между собой.

Возможно, он так и проследовал бы своим путем, если бы не луна. Ее яркий свет выхватил из тьмы столько подробностей драки, что, пораженный, Арсен не только остановился, но и – чтобы лучше видеть – вспрыгнул на какую-то бочку, бог знает откуда взявшуюся на этой улочке. А взглянуть и вправду было на что. Во-первых, за несколько секунд число нападавших сократилось на одного, который, скрючившись от боли, валялся возле чьего-то неподвижного тела. Во-вторых, Арсен еще никогда в жизни не видел, чтобы один человек успешно противостоял сразу пятерым вооруженным противникам и смог справиться уже с двумя из них. А в-третьих, тот, кого ночные грабители избрали своей жертвой, был дворянином, а вовсе не вором. Когда же его лицо оказалось в полосе лунного света, юноша осознал, что защищающийся ненамного старше его самого – года на три или четыре, не больше.

Арсен вздрогнул, когда неизвестный дворянин пошатнулся, а его красивое лицо на секунду исказила гримаса боли. Грабители столь очевидно раздосадованы своей неудачей, что вряд ли оставят жертве жизнь. Следовало незамедлительно что-то предпринять, иначе через несколько минут станет поздно. Времени на размышления не оставалось, и Арсен, не задерживаясь, метнулся в самую гущу боя.

– Доброй ночи, господа, – нежданно громко заявил он хорошо поставленным голосом королевского офицера, – не дозволите ли присоединиться к вашей забаве?

Все четверо – разбойники и жертва – вздрогнули и на несколько секунд отвлеклись друг от друга. Они с удивлением разглядывали высокую худую фигуру, возникшую словно ниоткуда. Взгляд Арсена на какую-то секунду повстречался со взглядом раненого дворянина. Странное дело, насколько иной раз открыты бывают чувства совершенно незнакомых людей! Этот шевалье не просил о помощи, но в его глазах промелькнула надежда, и этого было довольно. Арсен оскалился, одним движением перебросил дворянину свою шпагу и тут же с отменной резвостью отскочил назад. Для того чтобы отбиваться от грабителей, шпага ему была не надобна, в ножнах на боках висели два длинных кинжала, которыми де Мелиньи владел мастерски. Краем глаза он заметил, что незнакомец левой рукой поймал его подарок и, недолго думая, пронзил зазевавшегося бандита. Тот, не успев и охнуть, мешком упал на землю.

– Ах ты, сукин сын! – выругался один из оставшихся в живых разбойников, добавив к нелестному эпитету еще несколько. – Жако, займись этим, – он кивнул в сторону дворянина, – а я разберусь с незваным гостем!

Арсен слегка забеспокоился, поняв, что у его противника, кроме шпаги, есть еще и два заряженных пистолета, один из которых сейчас нацеливался прямо в него. Раздумывать было некогда, де Мелиньи шустро отскочил в сторону, упал на бок, перекатился по мостовой и метнул в разбойника один из кинжалов. Все это не заняло у него и двух секунд. Кинжал серебристой рыбкой сверкнул в лунном свете и воткнулся бандиту в горло. Захрипев, тот дернулся и, падая, нажал на курок; пуля ушла куда-то вверх и вбок, не нанеся Арсену никакого вреда. Он не стал медлить, вскочил и развернулся, чтобы достать еще кого-нибудь. Но больше ничего сделать не успел, лишь увидел, как неярко мелькнуло потемневшее от крови лезвие шпаги и последний грабитель, сдавленно хрюкнув, медленно осел на землю.