Моника Маккарти - Созданы для любви

Все это очень походило на какую-то на секретную миссию. Внутренний голос подсказывал Кеннету, что сейчас надо проследовать за ними. Однако его ожидал Перси, и Кеннет не знал, как объяснил бы свое отсутствие. Секунд десять Кеннет размышлял, что делать дальше, убеждая себя в том, что такие возможности судьба подкидывает ему редко.

Он вспомнил слова Маккея: «Мы сами побеспокоимся о Клиффорде». Маккей часто напоминал ему, что его задача – находиться рядом с Перси. Но жизнь научила Кеннета приспосабливаться, и он знал, что должен быть там, где нужен более всего.

Сев на коня, Кеннет отправился следом за Клиффордом. Он был не столь хорошим разведчиком, как Кэмпбелл или Макруари. Возможно, уступал даже Ламонту, но все же был не худшим в гвардии.

– У тебя действительно все в порядке? – спросил Адам. – Ты очень бледная сегодня.

Сосредоточенно смотревшая в чан с мясом, Мария подняла глаза и увидела, как встревожен ее старый друг. Все ли у нее в порядке?.. Да ничего не было в порядке. Она отдала свое сердце мужчине, который предал ее. Он оказался предателем, мятежником. Марии снова захотелось плакать. Но она и так проплакала всю ночь, а желанное облегчение не наступило.

Заставив себя улыбнуться, Мария ответила:

– Просто я плохо спала сегодня.

Сэр Адам кивнул и, усмехнувшись, сказал:

– Я помню, что последние два месяца беременности у жены проходили особенно трудно. Она тоже неважно спала по ночам. Неужели все так плохо?

– Нет-нет, не стоит беспокоиться.

Адам внимательно посмотрел на Марию, словно что-то подозревал.

– Возможно, я должен сказать тебе, что только что привез Дэвида. Вначале я хотел устроить тебе сюрприз, но потом понял, что не стоит.

– Вовсе нет! – возразила Мария. – Это замечательный сюрприз. Я ужасно скучала по нему с тех пор, как оставила замок. Хорошо еще, что Хантливуд недалеко. Не знаю, как благодарить вас за то, что вы разрешили мне пожить здесь. Спасибо вам, сэр Адам.

– Не за что. Мне будет приятно думать, что кто-то оживит эти старые стены, пока я буду далеко отсюда.

«Он хочет, чтобы я оставалась здесь», – подумала Мария. Она понимала, что выбора у нее нет. Но сможет ли она выдержать очередной удар судьбы – снова стать женой предателя?

Мария почувствовала, что ненавидит своего мужа за то, что он поставил ее в такое положение. Мало того, что Кеннет не оставил ей выбора, – так он еще и заставляет ее обманывать старого друга, который всегда хорошо относился к ней.

– Я буду без вас скучать, – пробормотала Мария.

Должно быть, что-то в голосе выдало ее. Потому что сэр Адам вдруг пристально посмотрел ей в глаза и проговорил:

– Я ненадолго уезжаю. Думаю, что здесь для тебя найдется много дел, так что ты даже не заметишь, что я уезжал.

Они поговорили и о других делах, а потом Адам спросил:

– Где же Сазерленд? Я ожидал, что застану его здесь.

От столь неприятного вопроса Мария вздрогнула, однако постаралась взять себя в руки и ответила:

– Вчера вечером он отправился в замок.

Сэр Адам нахмурился:

– Очень странно… Этим утром я не видел его там. Да и Перси его искал. Кеннет должен был сопровождать его на встречу с Корнуоллом.

Сердце Марии отчаянно забилось.

– Было очень поздно, когда он уехал, – пробормотала она. – Возможно, он… заснул. – Сообразив, что сказала глупость, Мария поспешила объяснить: – Кеннет почти не спал, потому что помогал мне вычистить каморку, где я нашла старый сундук вашего отца.

Сэр Адам насторожился, но тут же с улыбкой проговорил:

– Он там уже много лет. Я просто забыл про него.

– В этом сундуке очень интересные тетради, – сказала Мария, чувствуя, как заливается румянцем. – Вы не возражаете, если я посмотрю их?

– Конечно нет, – ответил Адам, вновь взявшись за свой суп. Он казался совершенно беззаботным, но Мария заметила, каких усилий это ему стоило.

– А ваш муж… Он тоже восхищался этими тетрадями?

Мария вспомнила, с каким интересом Кеннет пролистывал тетради. Впрочем, тогда она была так сильно удивлена его появлением в комнатке, что совершенно не думала об этом.

– Думаю, что да. Хотя мы не говорили об этом. – Мария помолчала и спросила: – А можно, я покажу эти тетради Дэвиду? Некоторые рисунки очень интересные.

– Да, конечно. А когда вы закончите, я сам переставлю этот сундук в другую комнату.

Некоторое время спустя Мария привела Дэвида в каморку. Как она и думала, Дэвид любил рассматривать рисунки, сделанные в заморских странах. Но ей, кроме того, хотелось серьезно поговорить с сыном.

Мария не знала, как начать разговор о ребенке, которого она носила. Более того, она подозревала, что Дэвид, сопоставив время венчания и последующее появление брата или сестры, будет плохо думать о ней.

В комнате стульев пока не было, и Мария закрыла крышку сундука, приглашая сына присесть с ней рядом.

– Я кое-что хочу сказать тебе и надеюсь, что ты обрадуешься, Дэвид.

Сын посмотрел на нее странным взглядом и спросил:

– Ты о ребенке?

– Как ты узнал?! – вырвалось у Марии.

– Некоторое время назад сэр Кеннет рассказал мне об этом. Он думал, что я расстроен поспешностью вашей свадьбы, потому и рассказал.

Мария была искренне озадачена поступком мужа.

– И ты действительно был расстроен?

Дэвид лишь пожал плечами, и Мария закусила губу. Как она не поняла раньше, что это может обескуражить сына?!

– Мне очень жаль, но это я должна была сказать тебе об этом.

Мария тщетно вглядывалась в лицо сына, пытаясь увидеть его чувства за обычной маской невозмутимости. Как часто она сожалела, что вместо настоящих эмоций видит на лице сына лишь эту маску. По ней – так даже гнев был бы лучше. Порой Марии казалось, что ее сын был совершенно лишен каких-либо чувств. Неужели это знаменитое английское воспитание?

– Я рад, что ты так счастлива, мама, а сэр Кеннет – превосходный рыцарь, – проговорил наконец Дэвид.

– Ты действительно рад? – спросила Мария.

Дэвид задумался – словно прежде никогда не думал об этом.

– Я переживу, – ответил он, пожав плечами.

Ответ сына озадачил Марию. Неужели «переживу» – это все, что он мог об этом сказать?

– Я знаю, как тебе было трудно, когда убили твоего отца, – тихо проговорила Мария.

Дэвид криво усмехнулся:

– Ты говоришь о казни? Мой отец был предателем и понес заслуженное наказание, а его позор не имеет ко мне никакого отношения.

Мария ждала чего угодно, – но только не этого. Ответ сына ужаснул ее, и она сочла нужным пояснить:

– Твой отец боролся за то, во что верил. Он не был предателем для своего народа. И для твоего народа, кстати.

Мария сама была удивлена, что защищала графа Атолла после стольких лет презрения, однако же… Что бы он ни сделал по отношению к ней и ее сыну, он все же был великим шотландцем, и Мария хотела, чтобы Дэвид понял это. Очевидно, годы приглушили былую горечь и позволили ей увидеть все в ином свете.