Нина Роуэн - Опасный флирт

– Нортвуд должен заплатить за все! – крикнул кто-то из дальнего конца зала.

Члены совета переглянулись.

Встав, Александр повернул голову в сторону кричавшего.

– Я предложил заплатить, – сказал он. – Но совет отказался от моего предложения.

Хадли откашлялся.

– Мы были обязаны отказаться от этого, сэр, учитывая, что…

– Это неприемлемо, лорд Нортвуд. – Жилистый джентльмен с очками на носу поднялся со своего места по другую сторону от прохода. – Я Анри Боннар, французский уполномоченный общества. Мы не допустим чтобы общество приняло деньги у человека, владеющего торговой компанией, которая была основана в Российской империи.

– Mersi, мсье Боннар, – проговорил Хадли. – Однако цель этого собрания – обсудить целесообразность пребывания лорда Нортвуда на посту директора выставки и вице-президента Общества покровительства искусствам. Боюсь, полиция пребывает в уверенности, что как раз его действия спровоцировали разжигание едва начавшихся беспорядков, и при отсутствии другого убедительного доказательства…

– Лорд Хадли! – прозвенел женский голос в другом конце зала.

Все повернулись на голос. Сердце Александра забилось быстрее. Лидия вошла в зал – она держалась так, будто аршин проглотила, а на лице застыло решительное выражение. С сумкой в руке она направилась по проходу к возвышению, на котором сидели члены совета.

Александр ошеломленно смотрел на нее и лишь через несколько секунд понял, что она идет в сопровождении полудюжины профессоров, несущих портфели, книги, большие картонки с графиками и свитки бумаг. В них Александр узнал математиков – друзей Лидии из редколлегии журнала, среди которых были доктор Сингли и лорд Перри. Все они маршировали за Лидией, как полк военных, спешащий за своим командиром.

Не удостоив Александра и взглядом, Лидия остановилась перед советом. Ее щеки зарумянились, но когда она заговорила, голос был уверенным и спокойным.

– Джентльмены, прошу прощения, что прерываю, но у меня важное сообщение, имеющее отношение к делу. Меня зовут Лидия Келлауэй, а сопровождающие меня джентльмены – профессора и математики высшего класса. Узнав, что сейчас вы обсуждаете дело лорда Нортвуда, и будучи уверенной, что обвинения против него несостоятельны, я обратилась к коллегам за помощью.

– За помощью в чем, мисс Келлауэй? – спросил Уилтшир.

Повернувшись к коллегам, Лидия быстро кивнула. Профессора собрались сбоку от нее, как раз напротив Александра, чтобы их могли видеть и члены совета, и публика. Двое из них установили подставку и несколько демонстрационных досок, а еще один вытащил из портфеля стопку бумаг и раздал членам совета.

Александр как завороженный переводил взгляд с математиков на Лидию. Находясь на расстоянии менее пятнадцати футов, она смотрела прямо в его лицо; на бледных щеках по-прежнему горел румянец, но взгляд голубых глаз приобрел мягкое выражение. Когда их глаза встретились, она немного удивилась. С трудом сглотнув, Александр скрестил на груди руки, чтобы не подойти к ней, не обхватить за талию и не прижать к себе.

Казалось, Лидию жаром обдало, словно и ей пришло в голову то же самое.

Лидия… Лидия…

Быстро тряхнув головой, Лидия потянулась к указке. Повернувшись к доске, на которой была прикреплена своеобразная карта, Лидия деликатно откашлялась.

– Это, джентльмены, – заговорила она, – план первого этажа и галереи Сент-Мартинс-Холла в тот вечер, когда произошли беспорядки. Мой коллега, доктор Сингли, провел всестороннее исследование динамики толпы, и он объяснит, почему лорд Нортвуд не мог подтолкнуть людей к мятежу.

Лидия постучала указкой по карте. Толпа зашевелилась, загудела – и от недоумения, и от любопытства. Александр наклонился вперед, упершись локтями в колени.

Лидия кивнула доктору Сингли:

– Прошу вас, сэр.

– С великим удовольствием, мисс Келлауэй. – Сингли вышел вперед, чтобы обратиться к толпе. – Доктор Эдвард Сингли, джентльмены, член Королевского общества, доктор гражданского права, член Королевского общества Эдинбурга, Лукасовский профессор математики в Кембриджском университете, редактор «Кембриджского и дублинского математического журнала».

Сингли помолчал, словно давая возможность собравшимся оценить уровень его достижений. В зале наступила тишина, которую вскоре сменил одобрительный гул. Сингли удовлетворенно кивнул.

– Я провел огромное количество экспериментов, касающихся динамики толпы в зависимости от плотности ее потока, – продолжил он. – Это можно записать как… – Помедлив, он написал на доске уравнение.

– Прошу прощения, мистер Сингли. – Хадли поднял руку, на лбу у него залегла глубокая морщина. – Если бы мне было позволено высказаться от имени всех моих коллег, то я бы заметил, что плотностью потока мы интересуемся не больше, чем женской модой.

Несколько человек рассмеялись. На лице Лидии появилось раздраженное выражение. В центре зала встал крупный мужчина с густой бородой.

– Послушайте-ка, милорд! – крикнул он. – Многие члены общества интересуются математикой или по крайней мере знают о ней что-то. Часть общества расходится во мнениях по обсуждаемому вопросу, не так ли? Профессор, который сюда пришел, толкует о прикладной математике, я правильно понял вас? Мы обязательно должны его выслушать.

Аудитория согласно загудела. Александр обернулся назад, чтобы разглядеть человека, который от лица математиков неожиданно бросил вызов президенту общества. Потом он посмотрел на Лидию. Она подмигнула ему.

– Именно так, – благодарно кивнул Сингли поддержавшему его человеку. – Прикладная математика – чистая математика, так же как геометрия или свойства пространства, применяемые для становления принципов статистики и динамики, о чем я тут сейчас говорю.

– Господи, профессор, да продолжайте же! – крикнул кто-то из толпы. – Какое все это имеет отношение к Нортвуду?

Толпа опять зашевелилась, только на этот раз беспокойнее. Александр и Себастьян переглянулись. У Себастьяна был весьма встревоженный вид.

Александр снова посмотрел на Лидию – та напряженно выпрямилась, сцепив перед собой руки и прикусив белыми зубами нижнюю губу.

«Посмотри на меня».

И она посмотрела. В уголках прекрасного рта мелькнула легкая улыбка. Александр позволил своим глазам обвести ее плечи, затянутые в узкое черное платье, опуститься ниже, на изящные изгибы груди и талии. Даже увидев ее в первый раз, он сразу понял, какое роскошное и податливое тело прячется под одеждой. Даже тогда он знал, что хочет ее.

Однако Александр и предположить не мог, как сильно ее полюбит.

Лидия снова покраснела, словно он ласкал ее взглядом. Волосы под шляпкой были гладкими и блестящими, каждая прядка забрана в безупречный узел. Александру захотелось вытащить из ее прически все эти шпильки – черт бы их подрал за то, что скрывают волосы Лидии! – а затем почувствовать, как этот гладкий шелк скользит по его пальцам.