Нина Роуэн - Опасный флирт

Боже! Поерзав на стуле, Александр попытался сосредоточиться на том, что говорят остальные математики. Это хотя бы помогло ему унять возбуждение, однако его внимание все равно было поглощено Лидией.

Доктор Сингли повернулся к коллегам, и двое из них вышли вперед с графиками. Третий развернул свиток, испещренный цифрами.

– Во-первых, – промолвил Сингли, – в своих исследованиях я проследил за огромным количеством ситуаций, в которые была вовлечена большая толпа. Мы можем говорить о потоке информации в толпе с таким же правом, с каким можно говорить о потоке информации в пруду. Предположим, парень кидает камень в воздух. Камень приземляется в точке А , а динамика несжимаемых жидкостей утверждает, что гравитационные волны распространяются по кругу от точки столкновения. Поскольку мне известно уравнение, которое управляет подобными динамиками, я мог бы сказать, что первые небольшие волны, распространяющиеся от этого камня, ударят по берегу. Вот тут-то и начинается самое интересное. Видите ли, я мог бы решить и противоположную задачу. То есть если бы я пришел туда через некоторое время после того, как парень бросил камень, и просто увидел бы небольшие волны, поднимающиеся у моих ног в течение времени Т , я мог бы точно сказать, в каком месте камень упал в воду, хотя никогда не видел его своими глазами. Если хотите, я бы смог вернуть время немного назад.

Отойдя в сторону, Сингли кивнул Лидии, которая писала на доске уравнения. Александр мельком взглянул на цифры, но не мог оторвать взгляда от грациозных движений руки Лидии, порхающей по доске, от прилежной сосредоточенности на ее милых чертах.

Грудь Александра наполнили тепло и гордость. Ему нравилось наблюдать за тем, как работает ее мысль, ведь он знал, какая сложная система кроется за ее голубыми глазами. Знал, что каждый человек в этом зале должен быть поражен ее выдающимися способностями.

Лидия повернулась, чтобы еще раз взглянуть на аудиторию.

– Таким образом, мы можем сделать вывод, джентльмены, – проговорила она, – что то же самое происходит и во время беспорядков. Толпа очень похожа на пруд – плотное скопление частиц, которые передают информацию, сталкиваясь друг с другом.

– Поэтому мы можем решить и эту перевернутую задачу, – продолжил доктор Сингли, указывая на уравнение. – Хотя меня там не было, я могу определенно утверждать, что если лорд Нортвуд действительно находился там в указанное вами время – а существует множество верных свидетелей, которые могут это подтвердить, и я уверен, что инспекторы в этом удостоверятся, – тогда законы движения исключают возможность того, что это он инициировал беспорядки, которые распространялись в толпе при номинальной скорости в пятьдесят футов в минуту…

– О чем он, черт возьми, толкует, мисс Келлауэй? – спросил Хадли.

– Милорд, – проговорила Лидия, – по сути, вывод, который с помощью своих вычислений делает доктор Сингли, состоит в том, что лорд Нортвуд совершенно не виноват в инициировании беспорядков. Он был здесь. – Она ткнула указкой на галерею, изображенную на карте. – А расчеты плотности потока, которые мы приглашаем всех вас изучить более внимательно, указывают на то, что мятеж начался тут.

Еще один удар указкой по изображению входа в холл подтвердил ее слова. Несколько мгновений аудитория молчала, а потом все одновременно зашумели – вопросы, пара криков, люди вставали с мест, чтобы посмотреть на доказательство.

– Черт бы меня подрал, – пробормотал Себастьян.

Хадли посмотрел на карту, а затем – на бумаги, которые вручил ему лорд Перри. Полицейские инспекторы подошли к столу, за которым сидели члены совета, и, опустив головы, стали о чем-то с ними переговариваться.

Голосов и размахивания руками стало еще больше, когда к математикам подошел сэр Джон Кук, чтобы обратить внимание на какие-то пункты в бумагах. Еще один член совета вступил в дискуссию с лордом Перри, пока полицейские инспекторы чесали головы, а двое членов совета казались окончательно сбитыми с толку. Представители профсоюзов из толпы приблизились к возвышению, чтобы поговорить с математиками и членами совета.

Встав сбоку, Лидия беседовала с несколькими джентльменами, выражение ее лица было серьезным и уверенным. Дождавшись, когда она на минутку осталась в одиночестве, Александр поспешил подойти к ней.

Лидия подняла глаза, ее ресницы походили на черные перья на фоне белой кожи. Желание и… что-то еще крылось в ее лице. Ему хотелось прикоснуться к ней. Поцеловать. Сдерживая себя, Александр сжал руки в кулаки.

– Почему? – спросил он.

Лидия заморгала, ее глаза опустились на его шею. Она слегка пожала плечами, но этот небрежный жест никак не вязался с бурей эмоций в ее глазах.

– Расчеты работают, – сказала она.

– Это не ответ.

– Это единственный ответ, который я могу тебе дать.

– Прошу прощения, мисс Келлауэй. – Лорд Перри прикоснулся к руке Лидии, чтобы привлечь ее внимание, и бросил слегка враждебный взгляд на Нортвуда. – Ваше отношение к коэффициенту уравнений, если позволите?

Александр шагнул назад и вернулся на свое место, не отрывая глаз от Лидии, а она вернулась к доске и продолжила беседу с двумя джентльменами.

Прошло еще добрых полчаса, когда все шумели и суетились, а потом Хадли снова поднял вверх руки.

– Тишина! Прошу всех садиться! Мы пришли к своего рода заключению… кажется.

Подождав, пока все успокоятся, он откашлялся.

– Мы полагаем, что мисс Келлауэй и доктору Сингли удалось предоставить нам убедительные – хотя и весьма запутанные – доводы в пользу того, что действия лорда Нортвуда на самом деле не способствовали началу мятежа. Это так, инспектор?

– Совершенно верно, милорд, – кивнул инспектор Денисон, хотя, похоже, не был абсолютно уверен в том, что говорит.

Со стороны математиков послышался шорох – они поворачивались, чтобы пожать друг другу руки и одобрительно кивнуть. Лидия посмотрела на Александра и торжествующе улыбнулась.

Он ответил на улыбку, потому что она Лидия и он любил ее за то, что она такая, за то, что она для него сделала. Но осмотрительность заставила его быть начеку.

– И хотя мы можем с уверенностью сказать, что с лорда Нортвуда снимается обвинение в инициировании беспорядков, – продолжал Хадли, – нельзя игнорировать тот факт, что он стал участником переделки, завершившейся смертью человека, а последовавший за этим хаос – какой бы ни была его причина – вызвал разрушения на выставке.

– Не говоря уже о его связи с Российской империей, – добавил сэр Джордж. – А лорд Кларендон сообщил нам, что…

Александр перестал слушать. Он знал, что последует за этими разговорами – его публичное увольнение из Общества покровительства искусствам.