Анна Бартон - Секреты леди

– Мне пора вернуться к себе.

– Да, – согласился он. Еще раз проверил коридор и знаком показал, что надо спешить. Однако прежде чем уйти, Дафна успела подарить быстрый, но жаркий поцелуй.

– В медицинских целях, – пояснила она и быстро зашагала по коридору.

На следующий день граф чувствовал себя значительно лучше. Конечно, участвовать в скачках он бы не решился, однако отважился выйти из спальни и спуститься к завтраку. За столом в утренней комнате сидели только Хью и Аверилл. Лорд Билтмор с энтузиазмом поглощал яичницу с беконом, а адвокат сосредоточенно читал газету. На приветствие Бенджамина оба ответили невнятным мычанием.

Наконец Хью опустошил тарелку, вытер салфеткой рот и заговорил:

– Рад видеть вас здоровым, Фоксберн. Только прошу, не переусердствуйте.

Покровительственный тон обидел. Так разговаривают с подслеповатым, едва держащимся на ногах старикашкой, который упрямо хватает вожжи, чтобы вести экипаж по улицам большого города.

– Не беспокойся, буду сидеть тихо. – Бенджамин с удовольствием пригубил горячий крепкий кофе. – Каким образом ты намерен сегодня развлекать гостей?

– Думаю, крикет на лужайке порадует всех. Некоторые из дам проявили интерес, а леди Оливия даже собралась «шлепнуть по мячику» – ее слова.

Отлично. Значит, ему остается сидеть в тенистом уголке рядом с пожилыми гостями и потягивать лимонад. Может быть, помоги Господь, удастся сыграть с леди Уоршем увлекательную партию в бридж.

Аверилл опустил газету ровно настолько, чтобы над страницей показались глаза.

– Оливия собирается играть в крикет?

Хью улыбнулся.

– Я предложил научить ее нескольким приемам, однако она сказала, что должна посоветоваться с вами.

Аверилл хмыкнул, зашуршал газетой и вернулся к чтению.

– Мы вчера встретили в деревне сына лорда Чарлтона, Роуленда Хэллоуза, – поведал Хью, – и я пригласил его принять участие в развлечениях.

– Остается надеяться, что к утру парень протрезвел, – вставил Аверилл.

Лорд Фоксберн окаменел. Сын Чарлтона вполне мог видеть опасный портрет, причем не раз. А приехав в поместье, увидит и модель. Сам Бенджамин узнал Дафну сразу; если у Роуленда осталась хоть капля ума, он тоже узнает. Аппетит мгновенно пропал, однако Бенджамин все-таки проглотил яйцо в мешочек и пару тостов. Следовало немедленно предупредить Дафну, чтобы она проявляла осторожность и держалась от сына Чарлтона как можно дальше. Да и вообще он был прав: здесь ей делать нечего.

Вчера он позволил мисс Ханикот ухаживать за собой, а вместо благодарности едва не соблазнил.

А сегодня ей угрожала реальная опасность встретиться с одним из тех немногих людей, кто мог видеть портрет.

Он должен ее защитить, а это означает, что необходимо как можно быстрее заполучить улику и навсегда исчезнуть из ее жизни.

Дафна до сих пор не написала сестре, а потому утром первым делом прилежно села за стол, положила перед собой чистый лист бумаги и обмакнула перо в чернила. Подробно рассказала, как прекрасен Билтмор-Холл, как замечательно чувствует себя мама, какая чудесная погода стоит в Глостершире.

Но умолчала о том, что целовалась с лордом Фоксберном.

В его постели.

Когда на нем не было ничего, кроме халата.

Бенджамин выглядел таким несчастным и униженным, что захотелось доказать, что ее поступками движет вовсе не жалость, а чувство иного рода – желание. Говорили, что сегодня утром граф даже спустился к завтраку – верный признак выздоровления.

В глубине сознания возник вопрос: уж не притворился ли он специально, чтобы вызвать сочувствие? Нет, не может быть. Даже гениальный актер не способен разыграть боль настолько натурально.

Сегодня Дафна проснулась со свежей головой и непривычным ощущением спокойствия. Удивительно, но вчерашнее приключение осталось незамеченным. А главное, выяснилось, что портрет, который они упорно искали, находится у лорда Чарлтона и надежно спрятан.

С утра главной заботой стал выбор платья для предстоящих развлечений. Дафна решила надеть белое с голубой отделкой, прямоугольным вырезом и изящными рукавами. Белла заставила купить его месяц назад и сказала, что фасон необыкновенно ей идет. Сама Дафна не могла отличить фестон от волана, а потому покорно следовала компетентным советам сестры. Хилди собрала ей волосы на затылке, оставив несколько свободно вьющихся локонов.

Странно, но на крикетный матч в сельской глуши Дафна собиралась тщательнее, чем на лондонский бал.

Если честно, то она догадывалась о причине несоответствия, но предпочитала не думать на опасную тему.

Стук в дверь отвлек от зеркала. Не дождавшись разрешения, в комнату впорхнула Оливия в очаровательном светло-желтом платье, с пылающими от радостного возбуждения щеками.

– Как прелестно ты выглядишь! – восхитилась Дафна.

– Спасибо, – защебетала Оливия. – Это сшила Аннабел; она считает, что цвет бледного нарцисса очень мне идет. – Она перекинула через плечо длинную волнистую прядь. – Не поверишь, но сегодня довольно жарко. У тебя есть зонтик? – Она подошла к платяному шкафу, распахнула дверцы и принялась копаться в вещах. – Насколько мне известно, лорд Билтмор распорядился поставить на лужайке тент, чтобы было, где спрятаться от солнца, но лишняя защита никогда не помешает. – После долгих поисков она вытащила голубой шелковый зонт. – Пойдем, еще надо зайти за твоей мамой и Роуз. Джентльмены ждут.

Угадать причину нетерпения не составляло труда, а сегодня Дафна понимала подругу еще лучше, чем обычно.

– Мечтаешь провести день с мистером Авериллом?

Оливия просияла улыбкой.

– Конечно. Я уже его видела – они с лордом Фоксберном сидели в гостиной.

– И как он выглядел?

Оливия шаловливо вскинула брови.

– Как всегда, невероятно красив.

– Э… не мистер Аверилл, а лорд Фоксберн. Вчера он очень плохо себя чувствовал. Сегодня уже лучше?

– Как всегда, угрюм и раздражен. – Оливия пожала плечами. – Хороший знак, правда? – Она многозначительно подняла палец. – Да, чуть не забыла. Он спрашивал о тебе и интересовался, собираешься ли ты участвовать в сегодняшней затее.

Дафна почувствовала, что краснеет.

– Правда?

– Казался встревоженным… но ведь это его обычное состояние, верно? – Оливия воинственно сжала зонтик, как будто собиралась бить по мячу. – Готова играть в крикет?

– Думаю, не меньше и не больше, чем обычно. – Однако недоброе предчувствие кружило в воздухе, как хищная птица в ожидании добычи. Почему-то возникла уверенность, что тревога Бенджамина имеет непосредственное отношение к ней. В чем бы ни заключалась причина – в портрете или вчерашнем неразумном поведении, – ничего хорошего ждать не приходилось.