Эмилия Остен - Страсть и расчёт

Там, как обычно, было много людей, выбравшихся на прогулку в этот ясный погожий денек. Руперт проехал по аллеям, разыскивая нужного ему человека и попутно здороваясь со знакомыми, наконец, он увидал его неподалеку от пруда. Лорд Джозеф Пэджет восседал на спокойной арабской кобыле и задумчиво созерцал водную гладь. К счастью, рядом с ним не было знакомых, при которых Руперт вряд ли завел бы нужный разговор.

Граф подъехал шагом и осадил Одиссея, заинтересованно потянувшегося к кобылке. Пэджет, заметив приятеля, весело ему кивнул, тут же утратив свой задумчивый вид.

– Вот так сюрприз, Рэйвенвуд! Как это вы совладали с природным отвращением к дневным прогулкам и выбрались сюда?

– Только ради вас, мой друг, только ради вас. Вы ведь не любите приемы, что начинаются после пятичасового чая, а мне просто необходимо поговорить с вами.

Джозеф Пэджет был одним из самых предприимчивых людей, которых знал Руперт. Несмотря на титул и доставшееся от родителей крупное состояние, лорд обладал непреодолимой тягой к приумножению денег и занимался делами с таким воодушевлением, с каким разве что художники рисуют свои пейзажи. Пэджет владел несколькими фабриками, вкладывал средства в судостроение и не оставлял без внимания богатейшие фамильные угодья, приносившие ему раз за разом все больше и больше дохода. В обществе это его увлечение считали довольно странным, а потому многие сторонились лорда Пэджета. Руперт к таковым не относился, хотя также не разделял энтузиазма приятеля в том, что касалось такого вульгарного дела, как заработок. Джозеф знал всех и вся в деловом мире Англии и Шотландии, и именно он мог рассказать, настолько ли хороша богатая невеста Луиза Грэхем, как о ней говорят.

– Я так и знал, что вы объявитесь, – усмехнулся лорд Пэджет.

– Вот как? Почему?

– Сначала ответьте, о чем вы хотели со мной поговорить, а я скажу, угадал ли я ваши намерения.

С этим человеком не имело смысла играть в светские игры, в течение часа обсуждая погоду, а уж затем переходя к главному. Руперт откашлялся и начал:

– Видите ли, я оказался в весьма интересной ситуации. Мой особняк на Гросвенор-сквер арендовали две дамы…

– Умоляю, ни слова больше! – воскликнул Джозеф, показывая в широченной улыбке крупные белые зубы. – Вы не первый, кто заводит об этом разговор. Я все-таки ваш друг, а потому остальным дал весьма расплывчатые ответы. Что же вы желаете знать, Руперт? Каково состояние Майкла Грэхема?

– Меня в первую очередь интересует, каков он сам.

– Прирожденный предприниматель. – Пэджет похлопал свою кобылку по шее и натянул повод. – И весьма примечательный человек. Полный жизни, я бы сказал. Ему все интересно, он любит начинать новое дело, обожает рисковать. Не чает души в дочери, и она отвечает ему взаимностью. Что же касается ее приданого – а это вас наверняка интересует, – то отец ее будет более чем щедр, если его дочь обретет счастье. Первый раз она вышла в свет в Глазго, мистер Грэхем позволил девушке выбирать, и, похоже, там подходящую партию она себе не нашла. Более мне о ней ничего не известно.

– Вы осуждаете меня? – поинтересовался граф, уловив странные нотки в тоне Джозефа.

– Отнюдь, я завидую вашей разборчивости и энтузиазму, Рэйвенвуд. Слух об этой мисс Грэхем разнесся по всему Лондону, и вы будете не единственным, кто пожелает ее очаровать.

– Мои намерения столь очевидны?

– Да, но ведь они честны?.. Когда мужчина начинает подыскивать себе жену, это словно написано крупными буквами у него на лице. Хотя вы и похожи на гэльского Хозяина Холмов – или как там звались те коварные существа, что заманивали юных дев песнями и светом болотных огоньков? – в вас много благородства, Руперт. И, возможно, вам пора остепениться, а мисс Грэхем – не такая уж плохая партия и, по слухам, весьма интересная девушка.

– Есть у нее титул или нет, мне безразлично, – откровенно высказался Руперт. – Но… я видел ее, мельком.

Джозефу можно было сказать об этом: он умел хранить тайны не хуже, чем Банк Англии – национальные деньги.

– И она вам понравилась? – угадал лорд Пэджет.

– О да, она мне приглянулась. Я еще не говорил с нею, но надеюсь сделать это сегодня.

– Будьте осторожны, мой друг. Ее отец, пожалуй, способен вынуть из вас душу прежде, чем допустит к единственной дочери.

– Но его здесь нет, верно? – усмехнулся Руперт. – А если мистер Грэхем позволил дочери выбирать, то что он сможет сделать с настоящей, искренней любовью?

Что ж, идея действительно оказалась великолепной. Луиза и леди Крайтон произвели впечатление даже на видевшее многое лондонское общество. Сейчас, мило общаясь с парой еще нестарых вдовушек, которым ее представила тетя Ви, Луиза даже немного удивлялась, почему появление двух скромных и совсем не родовитых шотландских леди стало настоящим событием. Конечно, многое можно было объяснить распространившимися слухами о богатой наследнице, которые подогревались затянувшейся паузой – на обновление гардероба пришлось потратить больше недели, – но сейчас, ловя на себе заинтересованные и любопытные взгляды, Луиза понимала, что многие из присутствующих интересуются ею самой, а не прилагающимся наследством. Значит, все сработало, как и планировалось.

Луиза оглянулась, пытаясь разглядеть в толпе тетю. Впрочем, это удалось без труда: яркое платье, сшитое из отличного шелка, выкрашенного в цвета клана МакФлаев, к которому принадлежала семья Грэхем, бросалось в глаза. И, кстати, удивительно шло леди Крайтон. Луиза улыбнулась. Как бы ей хотелось самой надеть такое платье! Но, поразмыслив, она все же решила, что стоит, хоть и не полностью, соблюсти традиции. Как и положено дебютантке, Луиза была одета в белое. Но спроси любого в зале – и никто не назовет ее платье белым. Проявив свойственную ей фантазию, Луиза придумала для себя и тетушки образы, удивительно сочетающиеся и противоположные одновременно. Глубокие изумрудно-сине-серые цвета платья леди Крайтон отражались в белом платье Луизы, словно зеленые холмы Шотландии в глубоком горном озере. Конечно, пришлось поломать голову, но Луиза справилась. Нижние юбки и чехол лифа были сшиты из муслина цветов МакФлаев, а верхнее платье из тончайшего белого атласа лишь слегка приглушало яркие тона и позволяло шотландской клетке кокетливо выглядывать из-под верхней юбки во время движения.

Несмотря на то что танцы еще даже не начались, бальная карточка Луизы оказалась заполнена незнакомыми именами, а ноги в новых туфлях уже начали гудеть. Кажется, стоит присесть. Луиза вежливо завершила разговор с милыми, но болтливыми дамами и оглянулась в поиске стульев. В Глазго стулья обычно стояли вдоль стен, предлагая отдых немолодым и передышку утомленным танцами. Здесь же сидячие места были предусмотрены только для играющих в карты. Но вот в углу залы Луиза обнаружила несколько стульев. Почти все они пустовали, и лишь два места были заняты придремывающими седовласыми дамами, не иначе как сопровождающими кого-то старшими родственницами. Луиза решила, что этот укромный уголок послужит ей надежным укрытием: есть надежда, что половина записавшихся в бальную карточку кавалеров просто-напросто не найдет здесь свою партнершу – особенно если забиться подальше.