Джиллиан Стоун - Влюблен и очень опасен

– Приходится соответствовать, раз уж меня назвали в честь ангела. Впрочем, то, что чувствую я, когда ты рядом, ангелам чувствовать не положено.

Пар от его дыхания белым облачком клубился у его губ. Рейф слегка опустил голову. Он медлил. Губы его оказались совсем близко от ее губ.

– Тогда я скажу, что ты похож на огнедышащего дракона, – попробовала пошутить она.

Он привлек ее к себе и накрыл ее губы губами. Сердце ее ухало громче, чем раскаты праздничного салюта.

Они жались друг к другу и целовались пусть неумело, зато жадно и нежно. Перед глазами Фанни вдруг возникла картина затянутого изморозью окна. Рейф тогда пальцем нарисовал на стекле два переплетенных сердца в окружении палочек и точек.

– Фейерверк, – пояснил он шепотом. В глазах его плясали озорные огоньки. И еще там было желание. Он вдруг с силой прижал ее к себе и поцеловал взасос, заставив разжать губы. И неожиданно она почувствовала во рту его язык.

Фанни отпрянула в шоке.

Рейф тихо засмеялся и предпринял вторую попытку. На этот раз он лизнул ее верхнюю губу с внутренней стороны, побуждая ее пойти ему навстречу. Языки их сплелись в завораживающем волшебном танце. С ними происходило что-то невероятное. Ей казалось, будто она летит в бездну, но каким восхитительно приятным было это падение!

– Рейф! Фанни! – И этот оклик из прошлого вдруг отрезвил ее, пробудил, помог стряхнуть с себя странные ощущения, овладевшие ее телом. Только тогда Фанни заметила, что ей ужасно жарко. На лбу выступила испарина. Фанни поежилась. Но не потому, что замерзла, а потому что Рейфа рядом не было. Фанни встала и огляделась.

В дальнем углу на антресолях была свалена в кучу старая мебель. Фанни увидела отражение Рейфа в высоком узком зеркале. Он был наг по пояс. Влажная от испарины кожа его таинственно мерцала в бледном свете луны.

Он обернулся к ней.

– Что случилось, Фанни?

– Мне не спится. – Она смахнула влажный завиток с виска. – Проснулась сама не своя и вся в поту – это платье в сто раз хуже любого корсета.

От его взгляда по всему ее телу побежали мурашки.

– Иди сюда, – сказал он и, не дожидаясь, пока она приблизится, подошел сам и, развернув ее к себе спиной, принялся расстегивать пуговицы на платье. – Тебе будет удобнее спать в рубашке и панталонах.

Расстегнуть платье оказалось проще, чем застегнуть.

– Держись за меня, – предложил Рейф, спустив ее платье с бедер.

Фанни, держась за его плечи, перешагнула через упавшее на сено платье. Она почувствовала, как рефлекторно сжались его мышцы под ее пальцами. Кожа его была теплой и влажной – как и у нее. Рейф медленно распрямился, и ладони ее скользнули по мускулистой груди. Пальцы приятно покалывали жесткие волоски. Это было ее первое близкое знакомство с обнаженным мужским телом. Оно было таким нежным снаружи и твердым внутри. И плоть его подрагивала под ее пальцами, и она слышала, как он со свистом втянул в себя воздух.

– Фанни, – сквозь стиснутые зубы процедил Рейф и, убрав ее руки, отступил.

Фанни проследила за ним взглядом.

– Отчего же лондонским девицам можно развлекаться, а мне нет? – Фанни расправила плечи. – Честно говоря, мне уже надоело носиться со своей девственностью. И… Я вообще-то надеялась, что ты мог бы стать тем самым мужчиной, что…

У Фанни перехватило дыхание. Рейф стоял, прислонившись к колченогому комоду, и смотрел на нее, не мигая. И она не могла отвести от него взгляд, так он был хорош. Догадывался ли он о том, что с ней творилось?

– Я глубоко польщен, мисс Грейвил-Ньюджент, но, увы, я вынужден ответить вам отказом.

Фанни почувствовала, как дрогнули ее губы.

– С чего бы? Не похоже, чтобы ты особенно щадил своего маленького солдатика. Судя по твоим рассказам, щепетильностью вы с ним не отличаетесь. – И вдруг ей пришла в голову мысль, которая до сих пор ни разу ее не посещала. Ужасная мысль, от которой ей сделалось страшно и стыдно. – Ты… Я тебе не нравлюсь? В этом смысле?

Рейф криво усмехнулся в ответ.

Фанни всплеснула руками.

– Ах, вот в чем дело! Ты находишь меня достаточно привлекательной, но недостаточно, как бы сказать, сексуальной. Не той, с которой бы ты…

– Фанни, я не переставал тебя страстно желать с того самого дня, как ты поцеловала меня в лодочном сарае.

Фанни досадливо тряхнула головой.

– Это я тебя поцеловала?

Рейф ухмылялся. Фанни действительно выглядела весьма привлекательно в бледно-розовом шелковом нижнем белье. И дело не только в этом. Он угадывал в ней страстную, дерзкую любовницу, женщину, способную свести с ума любого. Узкая полоска кружев как нельзя лучше подчеркивала пышную грудь, и шелковые панталоны так мило обтягивали ее маленькую крепкую попку. Если бы она только знала, как сильно он ее хотел.

– Это случилось на твой одиннадцатый день рождения. Или на двенадцатый? – Рейф беспомощно пожал плечами. – Ты меня поцеловала прямо сюда. – Он приложил палец к губам.

– Ничего подобного я не делала.

– Я помню, что ты мне сказала. «Рейф Льюис, я не стану последней девчонкой в классе, которая может похвастаться тем, что целовалась с мальчиком». – Рейф поднял бровь. – Ты была весьма настойчива.

У Фанни не хватало слов. Она лишь беспомощно моргала.

– Ты поцеловал меня в ответ, – наконец нашлась она.

Рейф улыбнулся.

– Разумеется, – сказал он.

Фанни подбоченилась, свела брови и надула губки.

– Что, если я назову это твоим следующим испытанием?

– Испытания на то и испытания, чтобы проверять характер. – Рейф распрямился. – А ты предлагаешь мне то, что я и так бы сделал с превеликим удовольствием. – Он подхватил ее на руки и отнес на мягкое ложе из сена. – Иными словами, детка, я с удовольствием показал бы тебе кое-что из того, что зовется наслаждением. – Рейф прилег рядом.

– Так покажи.

Он виновато улыбнулся.

– Презерватива нет.

Фанни приподнялась на локтях.

– Разве вы, распутники, не носите их с собой повсюду?

Она снова сердито надула губки. Рейф рассмеялся и привлек ее к себе.

– Что на тебя нашло, Фанни?

Он даже испугался, что она его отпихнет, но этого не произошло.

– Я вспомнила одну зимнюю ночь в Эдинбурге.

Он приподнялся и посмотрел ей в лицо. Глаза Фанни были крепко зажмурены.

– Какую именно зимнюю ночь?

– Канун Нового года. – Фанни сглотнула и открыла глаза. Лунный луч упал на ее буйные кудри.

– Ах, Фанни, я прекрасно все помню. – Он легко провел губами по ее губам. Она приоткрыла губы, и их языки сплелись в чувственном вальсе. Тело Рейфа гудело от желания. Ни с одной другой женщиной он никогда ничего подобного не испытывал. Возможно, и не испытает никогда.

– Может, ты и убедишь меня преподать тебе своего рода урок, но для этого между нами должно быть куда больше близости. – Он легонько прикусил мочку ее уха.