Анна Рэндол - Грехи девственницы

Она вообще не должна была пережить ничего подобного.

В отсутствие негодяев надсмотрщиков, которых он мог бы поколотить, Гейбриелу ужасно хотелось выбросить в окно Мэддокса и Кемпбелла. Ведь именно из-за них он не мог заключить Мадлен в объятия.

Но именно благодаря их присутствию она могла продолжать свой рассказ.

— Я знала, какие из женщин защитят меня, а какие — продадут охранникам. Я поняла, что у меня есть способность подмечать мелкие детали и использовать их в своих целях. Я так усовершенствовала свое мастерство, что в итоге избежала виселицы.

— Но тогда для чего этот аукцион?

На губах Мадлен возникла еле заметная улыбка.

— Разве ты не слышал? Война закончилась. Нам отдали оправдательные приговоры и отпустили на все четыре стороны.

— Нам? — Ему следовало догадаться раньше.

Мэддокс отвесил поклон.

— Все мы преступники. Вернее, теперь уже нет.

— Стало быть, вы работали вместе?

— Мы были командой. — В голосе Мадлен зазвучала гордость. Впервые с начала своего повествования она выказала какие-то эмоции. — Ты получил ответ на свой вопрос?

Даже не приблизился к нему, но он узнает все после того, как избавится от лишних слушателей.

— А что значат эти покушения на твою жизнь? Кто за ними стоит?

Мадлен пересказала содержание записки.

— Ты знаешь, у кого были причины возненавидеть тебя в Париже? — спросил Гейбриел.

Мадлен заправила за ухо выбившийся из прически локон.

— Список довольно обширен. Мы постарались его проверить, но все нити оборвались.

— Зато нить появилась у меня.

Мэддокс и Кемпбелл переглянулись, а потом покинули свой пост и подошли к Гейбриелу. При этом враждебность в глазах Кемпбелла сменилась интересом.

— Что же вы обнаружили?

Гейбриел надеялся, что Мадлен присоединится к своим товарищам, но она осталась сидеть за столом, не желая сокращать разделяющую их дистанцию.

— Я установил личность человека, сбросившего Мадлен в реку.

Мадлен судорожно втянула носом воздух.

— Кто он?

Вспыхнувшее во взгляде Мадлен восхищение едва не заставило Гейбриела горделиво выпятить грудь.

— У этого парня по имени Николас Тул внезапно появилась огромная сумма денег.

Кемпбелл сдвинул брови.

— Где его найти?

— Вы его нигде не найдете. Я арестую его во время игры в карты.

— Вы его спугнете, потому что слишком уж похожи на полицейского, — заметил Кемпбелл. — Он увидит вас издалека и сбежит.

— А вы справитесь лучше?

Мэддокс похлопал Гейбриела по спине.

— Доставим его вам в лучшем виде. Ни одного кусочка не потеряем.

Гейбриел ни при каких условиях не мог позволить Мэддоксу и Кемпбеллу действовать самостоятельно, но их слова были не лишены смысла. Организаторы игры нанимали специальных наблюдателей, которые должны были забить тревогу при появлении кого-то подозрительного. А Гейбриел знал, что его лицо слишком примелькалось в криминальном мире Лондона.

— Встретимся на углу Эш и Ист-Тикет в полночь. Я скажу, где именно состоится игра.

Мэддокс подмигнул Мадлен.

— Не слишком он доверчив, а?

Гейбриел действительно не доверял этим двоим и не мог позволить им действовать без него.

Кемпбелл коротко кивнул:

— Мы там будем.

— Хорошо. А теперь мне необходимо обсудить с Мадлен аукцион.

Кемпбелл и Мэддокс посмотрели на подругу, но та лишь пожала плечами.

— Я с ним справлюсь.

Когда дверь за ее друзьями закрылась, Мадлен откинулась на спинку кресла.

— Ну, ты доволен? Больше никаких тайн?

Картина была предельно ясна, и все же Гейбриел остался неудовлетворен.

— Стало быть, все эти истории, которыми ты меня потчевала, — поход с войсками по территории Франции, встреча с царем и остальное — правда?

Близость Гейбриела не сбила Мадлен с толку. Более того, она ее веселила.

— Я никогда тебе не лгала. — Мадлен поджала губы при виде написанного на лице Гейбриела недоверия. — Я говорила правду, заставляя ее звучать неправдоподобно.

— Почему?

— Потому что правда гораздо более необычна, нежели любая ложь, которую я могла бы состряпать.

Мадлен облизнула губы — жест, который вполне можно было бы принять за нервозность, если бы он не был таким чертовски соблазнительным.

— Так что произошло прошлой ночью?

— Что именно тебя интересует? Бал, попытка похищения или очень приятное занятие у фонтана?

Неужели Гейбриел действительно думал, что Мадлен постесняется вспомнить об этом?

— Конечно же, фонтан.

— А что тебя смутило? Или ты просто хочешь, чтобы я еще раз пересказала тебе то, что произошло, в мельчайших подробностях?

Тело Гейбриела с радостью согласилось бы на это, но он не мог допустить, чтобы вместо головы думала другая часть его тела.

— Что это значило?

Мадлен вздохнула.

— Лишь то, что мы оба любим играть с огнем.

— Нужно было устоять?

— Если только ты не собираешься на мне жениться.

Гейбриел поперхнулся.

— Я…

— Не имел такого намерения, верно? — осторожно поинтересовалась Мадлен, отодвигая кресло назад. Мадлен выглядела так, будто Гейбриел только что объявил ей, что болен чумой.

— Я вообще не собирался жениться на ком бы то ни было.

— Хорошо. Поэтому постараемся избежать повторения того, что случилось прошлой ночью. Если, конечно, у тебя нет огромного состояния, о котором я не знаю.

Пальцы Гейбриела сжались в кулаки.

— Значит, все дело в деньгах?

Мадлен постепенно начала приходить к заключению, что глубоко в душе Гейбриел неисправимый романтик. А вот она не могла позволить себе подобной роскоши.

— В чем же еще?

Гейбриел взял со стола перо и провел его кончиком по декольте Мадлен.

— В удовольствии.

Мадлен охнула и закрыла глаза. У нее не хватило сил отстраниться. Только не теперь, когда воспоминания об ощущениях прошлой ночи были еще так свежи. Гейбриел высвободил ее груди и провел по тотчас же затвердевшим соскам кончиком пера.

— Какой прок в удовольствии? — едва слышно спросила Мадлен.

Гейбриел поднял ее с кресла, посадил на край стола и задрал подол ее платья. Перо мучительно медленно заскользило по внутренней поверхности бедра Мадлен.

— Тебе действительно необходимо задать этот вопрос? — Место пера заняли пальцы Гейбриела.

Несмотря на всю ее решимость, тело Мадлен тотчас же откликнулось на призыв, как и прошлой ночью.

— Думаешь, мы сможем оставить все как есть? Считаешь, ни один из нас не захочет, чтобы все зашло слишком далеко? — Мадлен вовсе не была святой. Даже в этот самый момент ей ужасно хотелось лечь на гладкую поверхность стола и ощутить, как Гейбриел входит в нее.

— Тебе так важно, чтобы не зашло?

— В противном случае я лишусь самого дорогого, что у меня есть.