Майя Родейл - Сила соблазна

— Вы могли бы просто повернуть ручку. Или постучать, — сухо заметил он.

— Но это не произвело бы такого впечатления. Не находите? — протянул лорд Марсден. Он стоял в дверях, расставив ноги и сложив руки на груди.

— Я не испугался, если вы добивались этого, — пожал плечами Найтли и пригубил бренди, наслаждаясь последним глотком дорогого напитка. Вероятно, некоторое время пробовать бренди ему не придется.

— Это только начало, — пообещал Марсден и, не оглядываясь, рявкнул полицейским, маячившим сзади: — Арестуйте его!

— На каком основании? — осведомился Найтли, когда руки сковали наручниками за спиной. Бокал с бренди упал на пол. Жидкость пролилась на обюссонский ковер.

— Добрая старая клевета, — пояснил Марсден. — Мы везем вас в Ньюгейт.

— Превосходно! Я уже слышал нечто в этом роде, — усмехнулся Найтли.

— Теперь сможете подтвердить слухи, — пообещал Марсден радостно. Неужели так счастлив, что арестовал Найтли по столь банальным обвинениям и отправил в Ньюгейт, как мелкого воришку? Найтли вынесет и арест, и заключение, но не допустит, чтобы за Марсденом осталось последнее слово. Он испортит маркизу момент торжества.

— Уилсон, — крикнул он дворецкому, — позаботьтесь о двери и ковре. И отошлите счет за ремонт и чистку лорду Марсдену, хотя не уверен, что такие расходы ему по карману!

Ньюгейт

Тюрьма была точно такой же сырой и отвратительной, как изображалось в тех репортажах, которые печатали газеты, включая и «Лондон уикли». Элайза однажды провела в ней два дня, только чтобы воспроизвести драматически дерзкий побег Безумного Джека. Мысль о побеге посещала Найтли, но хотя и любое жилье покажется раем по сравнению с тюрьмой, это лишь оттянет неизбежное. Кроме того, учитывая его планы на будущее, пожалуй, можно и остаться ненадолго.

— Вам придется взять на себя издание газеты, — сказал он Оуэнсу, приехавшему навестить Найтли как только его ушей достигла мысль об аресте.

— Думаю, нам не стоит смиренно извиняться, каяться и так далее, и тому подобное? — осмелился спросить Оуэнс тоном, не допускавшим ничего подобного.

— Вы повредились умом? — вскинулся Найтли.

— Просто проверял, не потеряли ли вы чувство юмора, — успокоил Оуэнс. — Что тут творится? И в чем вас обвиняют?

— Я уже в тюрьме. Меня ждет суд. Так что вполне можно закрывать газету. Но мы этого не сделаем. Мне нужно повидаться с леди Марсден. А потом — с леди Роксбери. Нам нужно открыть миру кое-какие скандальные секреты.

— Для чего и существует «Лондон уикли»! — жизнерадостно воскликнул Оуэнс. — Скандал компенсируется продажами!

— Кроме того, привезите, пожалуйста, письменные принадлежности, или мне придется диктовать вам. Я хочу прислать письмо из тюрьмы. Правда, хорошо придумано? И еще одно: я возьму на себя обязанности Дорогой Аннабел.

— Что?! — ошеломленно промямлил Оуэнс.

— Она все еще несет этот бред насчет правил поведения за столом и тому подобного? — спросил Найтли. После ее вдохновенной кампании, предпринятой с целью завоевать его внимание, теперь она писала исключительно о том, как правильно разливать чай, и подробно обсуждала, что лучше туда добавлять: сахар или молоко.

— История Болвана пришла к несчастливому концу, и теперь мы вынуждены терпеть скучные статьи об этикете, — признался Оуэнс с яростным и кровожадным взглядом в сторону Найтли.

Найтли ничего не оставалось, как смириться с фактами:

1. Все знают о любви к нему Аннабел.

2. У Аннабел много защитников.

3. Он действительно болван.

4. Защитники наверняка сделают все, чтобы он помнил это. Что, разумеется, прекрасно, поскольку…

5. Он собирается завоевать ее.

— Наоборот, Оуэнс. История Болвана становится все интереснее, — усмехнулся Найтли.

Издательство «Лондон уикли»

Авторы «Лондон уикли» были вызваны на совещание. Все, от Гренвилла до грошовых репортеров, собрались в комнате для совещаний.

— Найтли арестовали за клевету. Он в Ньюгейте, — без обиняков объявил Оуэнс.

Послышались охи, ахи, тревожный шепоток и громкие ругательства. Сердце Аннабел остановилось, что сделало невозможным дыхание, а также все попытки думать, шевелиться или чувствовать. Найтли. Арестован.

— Ньюгейт! — потрясенно воскликнула Джулиана. Ньюгейт был ужасным, грязным, мерзким местом, и любимый Аннабел сейчас там, заперт подобно какому-то преступнику, хотя ни в чем не виноват!

— А вы ожидали, что его отвезут в Букингемский дворец? — огрызнулся Гренвилл. Джулиана заткнула ему рот уничтожающим взглядом.

— Лучше скажите, что нам делать?! — рявкнула она. — Не можем же мы сидеть сложа руки?

— Могу помочь Найтли сбежать, — предложила Элайза. — Я писала серию статей на тему побега из Ньюгейта. Нужно срочно начинать приготовления. Это жуткое место.

— Мы определенно напечатаем ваши статьи еще раз, — ухмыльнулся Оуэнс. — И определенно собираемся и дальше издавать газету. Как сказал Найтли, он уже в тюрьме. Мы с таким же успехом могли и закрыться.

— Вы видели его? — обрадовалась Аннабел. Слова сорвались с губ, прежде чем она успела сдержаться и потихоньку спросить об этом после совещания.

Все замолчали и уставились на нее. Все знали, что она спрашивает не только из сочувствия к издателю.

— Да, — кивнул Оуэнс.

— Как он? — тихо спросила она. В комнате стояла такая тишина, что повышать голос не было необходимости. Все знали, что она любит Найтли. Даже сам Найтли.

— Готовится к драке, — ответил Оуэнс, что, по-видимому, означало: Найтли в прекрасной форме и не пал духом. — Писаки, вы знаете, что делать. Описывайте подробности тюремного быта и лейте как можно больше грязи на Марсдена. Леди Роксбери, Найтли просил вас приехать.

— Меня? — удивилась Джулиана.

— Да, что-то насчет леди Лидии, — деловито пояснил Оуэнс и тут же поежился, поняв, что именно ляпнул и кто это услышал. В сторону Аннабел устремились встревоженные взгляды.

— Что насчет леди Лидии? — спросила Аннабел, поскольку теперь вполне могла спрашивать подобные вещи… Только вот голос звучал глухо и обреченно. Когда она решила, что Найтли следует жениться на леди Лидии, это была просто благородная жертва во имя спасения газеты. Но пришел час, когда Найтли должен был выбирать: тюрьма или женитьба на аристократке.