Хизер Гротхаус - Страсть и судьба

— Леди Сесили — моя сиделка, — заикаясь, пояснил он, чувствуя, что лицо заливает краска смущения, как у юнца, впервые увидевшего обнаженную женскую грудь. — Я боюсь, мне станет хуже в ее отсутствие.

Тут Сесили взглянула на него, но веселый смех Джоан Барлег сразу заставил ее отвернуться.

— Ах, Оливер, как драматично! Я уверена, ангелу Фолстоу есть о ком позаботиться помимо тебя, как это ни обидно для твоего самолюбия, — со смехом проговорила Джоан.

Впервые в жизни Оливеру нестерпимо захотелось ударить женщину. Точнее, Джоан Барлег.

— Ступай, Сесили, — сказала Сибилла. — Вели Грейвсу дать тебе продуктов побольше и мешок покрепче — зима была тяжелая.

Сесили улыбнулась всем присутствующим за столом, но на Оливера так и не взглянула.

— Спокойной ночи, леди Джоан, лорд Белкот, — тихо сказала она и повернулась, чтобы уйти.

— Постойте! Куда же вы?.. — воскликнул Оливер, но Сесили уже скрылась через маленькую потайную дверь в задней стене.

Ему не оставалось ничего другого, кроме как спросить у Сибиллы:

— Куда она собралась ехать?

— Раз в месяц леди Сесили сопровождает нашего священника в его поездке по всем деревням поместья. У нее дар исцелять, как вы сами это уже почувствовали, поэтому она всегда берет с собой лекарства и продукты для бедных и больных. Не волнуйтесь, лорд Белкот, ваша сиделка скоро вернется. Уверена, с вами не случится ничего дурного в ее отсутствие.

Хотя Сибилла говорила совершенно спокойно, Оливер явственно слышал в ее голосе предостерегающие нотки.

— Какое благородство! Какое милосердие! — восхищенно воскликнула Джоан и, наклонившись к уху Оливера, чуть хрипло прошептала: — Хоть я и не такая искусная целительница, как дорогая леди Сесили, думаю, смогу принести тебе некоторое облегчение в ее отсутствие.

— А вот это совсем не обязательно, Джоан, — процедил он сквозь зубы, но тут его прервал голос Сибиллы, как ни в чем не бывало начавшей рассказывать о молочно-белой грозди кристаллов.

— Да, некоторые называют его кристаллом грёз. Ложась спать, человек должен положить под подушку кусочек этого камня, и тогда все самые сокровенные приснившиеся желания сбудутся.

— Это правда, леди Сибилла? — ахнула Джоан.

Хозяйка замка пожала плечами, словно ей было все равно.

— А вы сами пробовали когда-нибудь так делать? — спросила Джоан взволнованным шепотом.

— Да, когда я была совсем юной девочкой, — кивнула Сибилла и, пристально посмотрев на Джоан, предложила: — Хотите получить кусочек этого камня?

Оливеру хотелось, чтобы Джоан прикусила язык, но этого не произошло.

— А можно? — прошептала она.

— Разумеется, — пожала плечами Сибилла. По ее знаку Грейвс придвинул к ней большую сверкающую гроздь кристаллов.

Взяв столовый нож, она стала осматривать камень со всех сторон, словно оценивая его. Потом ткнула кончиком ножа в самый длинный кристалл, который был похож на палец, указывавший прямо на Джоан Барлег.

— Такой подойдет?

— О да! Он просто чудесный!

— Хорошо, — кивнула Сибилла. — Возьмите ваш столовый нож, леди Джоан, и приложите его тупой стороной вот сюда, к месту соединения. Вот так.

Затем Сибилла взяла свой нож и зажала в кулаке его рукоятку острием вверх.

— А теперь не шевелитесь. Осторожно!

И буквально в ту же секунду деревянная рукоятка ножа Сибиллы с силой опустилась на лезвие ножа Джоан Барлег, от чего та испуганно вскрикнула. Раздался громкий треск, и отколотый длинный кристалл с грохотом покатился по столу, остановившись прямо перед Джоан. Первые несколько секунд она глядела на него, раскрыв рот в немом изумлении, а потом схватила обеими руками и принялась любоваться.

— О! Благодарю вас тысячу раз, миледи! — сказала она благоговейно. — Я еще никогда не получала такого чудесного подарка.

— Вы воспользуетесь им? — как бы невзначай поинтересовалась Сибилла.

— Сегодня же ночью!

— Потом расскажете, что из этого вышло, — улыбнулась Сибилла. — Если и впрямь все получится, возможно, я тоже попробую прибегнуть к этому магическому средству.

Потом она резко встала и подошла к месту, где сидели Джоан и Оливер. Он с удивлением ощутил на своем плече легкое прикосновение руки Сибиллы. Повернувшись, он заметил, что она дотронулась и до Джоан. Оливер хотел было подняться с места, но Сибилла остановила его:

— Продолжайте трапезу, лорд Белкот. Мне очень жаль покидать такую славную компанию, но этого требуют неотложные дела. Веселитесь, молодежь!

— Мне кажется, леди Сибилла, что я все же старше вас, — фыркнул Оливер.

Она лишь загадочно улыбнулась.

— Кроме того, я все же хотел бы поговорить…

— Ах, Боже мой! Зачем это Грейвс положил себе на голову селедку? — изумленно ахнула вдруг Сибилла.

— Что? Селедку? — засмеялась Джоан и повернула голову, чтобы посмотреть на Грейвса.

Сибилла мгновенно наклонилась к уху Оливера и очень быстро — так быстро, что он едва уловил смысл, — прошептала:

— Утром приходите ко мне в комнату. Я встаю рано.

Потом столь же быстро выпрямилась и громко произнесла:

— Слава Богу, я ошиблась! Это вовсе не селедка, это его волосы! Прости меня, Грейвс.

Оливер посмотрел на престарелого дворецкого.

У того на лице не дрогнул ни один мускул.

— Миледи желает, чтобы я носил на голове селедку? — невозмутимо спросил он без тени улыбки.

— Я подумаю над этим предложением, — так же невозмутимо ответила Сибилла.

К тому времени, когда Сесили и отец Перри добрались до самой далекой деревушки поместья Фолстоу, солнце окончательно поднялось над невысокими восточными холмами. Ночь выдалась холодной, замерзшая прошлогодняя трава была покрыта сверкающим инеем, словно алмазной крошкой, горячее дыхание лошадей клубилось паром в морозном воздухе.

Священник, которого Сесили знала с самого детства, ничего не сказал ей по поводу ее отсутствия в часовне в течение последних нескольких дней. Собственно, он вообще мало говорил. Когда Сесили еще до рассвета появилась в часовне на утренней молитве, он лишь удивленно поднял брови, но так ничего и не сказал.

Сесили почти не спала в ту ночь.

Все шло из рук вон плохо. Казалось, после Сретения она потеряла способность делать правильный выбор. Порой ей даже казалось, что она уже не может отличить хорошее от плохого. Ее переполняло желание быть с Оливером Белкотом, пусть даже самым невинным образом. Ей хотелось говорить с ним, смеяться, расспрашивать о его планах относительно родового поместья. Это напоминало болезнь, которой она заразилась в круге Фоксов, и не было средства, способного облегчить ее состояние.

Когда Сесили оказывалась рядом с Оливером, ее здравый рассудок, понимание правил приличия, чувство собственного достоинства и гордость уступали под натиском сильнейшего физического влечения к нему.