Эдвард Радзинский - Князь. Записки стукача

Цесаревич обычно едет к Мише ( Великому князю Михаилу Николаевичу ). Он живет в Ай-Тудоре вместе с детьми и будто бы заболевшей женкой, на самом деле не желающей нас посещать.

Так что у Цесаревны есть с кем посплетничать. А сколько злословия ждет впереди, когда милая станет Императрицей!

Как же я счастлив! Утром с милой скачем верхом, днем вместе играем с детьми в парке, вечером сидим на верхней веранде. И, обнявшись, часами смотрим в море.

Уже тридцатое августа…. Как же бежит время! Сегодня исторический день. Мы начали движение к Конституции. Лорис доложил окончательный проект участия выборных представителей от земств и городов в законодательной деятельности Государственного совета. К сожалению, милая уснула во время доклада. Ночью попытался объяснить ей всю невероятность происходящего… Я успел ей только сказать:

– Впервые в истории династии в наше высшее государственное учреждение вводится народное представительство – этот основной европейский принцип. Впервые выборные представители будут участвовать в принятии законов…

Обнаружил, что она опять уснула, оставив меня наедине с моими сомнениями…

Я боюсь. Я посягаю на святая святых – на самодержавие! Да, преобразованный Государственный совет – еще не парламент, но легко может стать его зародышем и предшественником. Отмена крепостного права родила пожары и нынешние убийства. Что даст этот путь к Конституции?.. Опять вспоминал Сашины слова о Конституции: «Слушаться каких-то скотов…»

Так что в одном уверен: если я ошибусь, то Саша, став царем, всё отнимет обратно. Отнять – ума не нужно, а силы у него хватит!

Как прелестно она спит! Как ребенок – посапывает во сне, пытаясь меня обнять, будто от кого-то защититься… Ответила на мою ласку, умоляя:

– Только ничего не говори! Так хочется спать…

Зато проснувшись, она сразу…

Всю ночь не спал. Слушал, как бьют часы в комнатах, как в адъютантской скрипели шаги, – говорят, это привидение какого-то бородатого крестьянина, живущее в подвале… Это был какой-то сектант-хлыст. За что его и запороли. Во время порки кричал: «Убиваете! Запомните, цари, я еще к вам приду! Еще свидимся напоследок перед вашей смертью, цари! Быть вам пусту, Романовы!»

Поезд из Ливадии. Слава Богу, прибыли в Москву без происшествий. Жили в Николаевском дворце. Показал любимой комнату, где я родился.

Она целовала кровать, где мама меня родила.

21 ноября 12 часов дня. Прибыли в Санкт-Петербург. Слава Богу, опять без происшествий. На Николаевском вокзале собралась встречать вся семья. Согласно церемониалу, милая должна была следовать в процессии вслед за всеми Великими княгинями. Я схитрил – приказал остановить поезд на последней станции под Петербургом. И сюда, в поезд, привезти семью.

Надо было видеть их лица! Они так ждали ее унижения…

Приехав в столицу, сели в экипаж и вместе с детьми отправились в Зимний дворец.

Скачущие на лошадях казаки защищают карету телами от взрыва. Целый эскадрон. Тошно смотреть!..

В Зимнем дворце милую ждал подарок. Вместо прежних жалких комнат приготовлены великолепные Машины апартаменты – истинное жилище Императрицы. Позвал сына. Пришлось Саше, сжав зубы, выказывать расположение милой!

И все-таки реформа мучительна. Меня пугают энергия Лориса и вечный опасный энтузиазм Кости. Счастливый Председатель Государственного совета – Костя. В совете впервые появятся выборные члены… Нужно особенно внимательно проследить за выборами этих представителей земств и городов. Ведь все несчастья Людовика Шестнадцатого начались с того дня, когда он созвал совещание нотаблей. Нотабли оказались бунтовщиками… Но как проследить?! Господи, научи, помоги!

Помню, когда Наследник вернулся из Ливадии, он неожиданно остроумно и даже зло показывал, как Государь, давно решившись на опасный проект, начал любимую игру. Как он привычно плачет (это у него с детства), мучается сам и мучает всех окружающих… Никогда не ожидал от туповатого Цесаревича такого остроумия.

Только что справили Новый год – и вот уже к концу подходил январь… Стоял крепкий морозец.

Последнее время я часто вспоминаю о Мадонне… Помню наш разговор о евреях. Она сказала, что первый её мужчина был еврей, учитель-студент. Он говорил ей: «Мы в мире вечные странники… И Господь следит, чтоб мы чувствовали свою одинокость, пока Моисей снова не приведет нас на Землю нашу Обетованную. Как только мы ощущаем себя вместе с другими, Господь нас наказывает…»

Ее отец попросту пристрелил еврея, когда узнал, что они вместе .

…Сегодня ночью она мне приснилась. Я видел ее тело. Она долго целовала меня… как я люблю. Ее губы… И я вошел в нее… Наслаждение до муки… до смерти. И тогда кто-то в бобровой шубе выстрелил сзади… И я знал – это ее отец!

Каково же было мое изумление, когда я, идя по Невскому, наткнулся вдруг на эту бобровую шубу! Шуба подлетела на извозчике, соскочила с саней, и лицом к лицу – Боже мой, это был Баранников! Как он был хорош в этой шубе нараспашку, с оливковым лицом из-под бобровой шапки… Восточное нежное лицо, и только взгляд – ледяной.

Мгновение он смотрел на меня, будто не узнавая, затем торопливо повернул на Малую Садовую улицу… Остановился, обернулся… Я понял – проверяет, иду ли за ним.

И, встретив мой взгляд, вернулся на Невский. Быстро зашагал, исчез в густой толпе. Идти за ним было опасно, да и не нужно.

Но одно ясно: он не захотел вести меня за собой на Малую Садовую.

Прямо с Невского я отправился к родственнику…

Аня была дома.

– Боже мой, на нас свалилась слава! Наконец-то! Константин Петрович ( Победоносцев ) сказал, что Его Императорское Высочество был в восторге от встречи с Федей. Боже, что я тебе рассказываю, ты же все это видел!

…Впоследствии, читая «Карамазовых», я узнавал ее речь. От постоянной переписки его книг она стала разговаривать совершенно как его персонажи.

– У Константина Петровича, – восторженно продолжала она, – есть идея, чтоб Федя стал одним из воспитателей будущего Наследника ( Николая ). Я его видела… Милый мальчик в матроске с совершенно невозможными синими глазами… Федя говорит, что не может на него смотреть без боли, что у него глаза агнца на заклание… Он думает, что в романе ставший революционером Алеша будет покушаться на него. Федя совсем забыл о припадках… Мне кажется, Бог даст – эта зима будет особой, доброй к нему.

Я решил узнать все до конца. И запустил пробный шар:

– Какой забавный господин только что вышел из квартиры напротив…

– Именно! Он так трогательно кормит голубей. Федя сказал, что прежде он никак не мог понять, какое лицо должно быть у Алеши. Но, увидев соседа, понял. У него оливковое лицо без капли румянца и волосы иссиня-черные… Грозное лицо. Но с ангельски-добрыми глазами!