Элисон Уэйр - Опасное наследство

— Удар? — Игла Кейт замерла в воздухе.

— За этим стояли королева и ее партия, мы все так считали. Ее величество хотела, чтобы ее сын, принц Уэльский, имел влияние в этих краях. Она хотела, чтобы ему принадлежали богатые земли Пембруков, и убедила короля лишить Уильяма графства. Нет, слава богу, у него не отобрали земли вообще, но заставили поменять их на гораздо более бедное графство Хантингдон. И что мальчику было делать? Выбора у него не было — только согласиться. Да и короля можно понять. Уильям не очень успешно управлял Южным Уэльсом. Я как сейчас вижу, что было написано в королевском письме: обмен, мол, осуществляется ради общего блага, для мирного правления и торжества правосудия в этих краях. Яснее и не скажешь.

— И как Уильям воспринял это? — Кейт вдруг поняла, что сочувствует мужу. Лишиться немалого наследства, гордого графского титула, который носил его отец, — это, наверное, было унизительно. Она теперь понимала, почему Ричард не рассказал дочери всего: он не мог этого сделать, не унизив ее будущего мужа.

— Ну, Уильям, конечно, переживал, как ты легко можешь себе представить, — ответила графиня. — Но король Ричард проявил к нему благосклонность и более чем вознаградил за все потери. Он отдал ему тебя, и уже это одно — великая радость! — Она улыбнулась и потрепала Кейт по руке. — И Уильям теперь куда как старательнее. Со своими обязанностями вполне справляется. Он не жалеет себя, служа королю. Став зрелым мужем, он сильно изменился. — Графиня подалась к ней, и Кейт ощутила слабый запах лаванды. — Ты ведь его не любишь?

Этот вопрос застал Кейт врасплох, но Анна смотрела на нее сочувственно.

— Я стараюсь, — сказала девушка. — Я знаю, это мой долг.

— Не спеши, — доброжелательно сказала графиня. — Я думаю, вы со временем притретесь друг к другу и станете хорошей парой.

— Надеюсь, — ответила Кейт, отчасти и вправду желая этого. Ее жизнь здесь оказалась не такой плохой, как она предполагала. В ней бывали и хорошие минуты, особенно когда Кейт находилась в обществе графини, Ричарда Герберта и, конечно, Мэтти. И еще — маленькой Элизабет: девочка была такой очаровательной озорницей. Даже Уильям проявил к Кейт неожиданную доброту, когда она потеряла ребенка, — заказывал жене отборные продукты, чтобы утешить ее, и грубовато просил не переживать: мол, ничего, скоро будут у них и еще дети. Поскольку в Раглане не ходили жуткие слухи о ее отце, Кейт почти убедила себя, что для них никогда не было никакого основания; осталось только слабое, томительное чувство беспокойства, но она гнала его прочь. Да, здесь было спокойно и порой даже приятно. Но временами Кейт остро чувствовала, что жизнь проходит мимо, что она чужая в этой незнакомой земле, а ее сердце осталось где-то там, в Англии, где живет ее любимый Джон.

Наступили странные времена: внешне я веду жизнь девицы, хотя на самом деле являюсь мужней женой. Если бы не Джейн, мы с Недом никогда не смогли бы соединиться. Она просто неутомима в своем извечном стремлении сделать нас счастливыми. Когда брат навещает ее в Уайтхолле или Гринвиче, окружающие, конечно, не усматривают в этом ничего подозрительного, но никто не знает о тех украденных часах, которые мы регулярно проводим в маленькой комнатке Джейн при женской спальне, страстно занимаясь любовью. А она стоит на страже, чтобы никто случайно не вошел к нам. И нет ничего необычного в том, что я сопровождаю Джейн в Кэннон-Роу, где мы с Недом забираемся в постель, пока она терпеливо ждет внизу, давая всевозможные поручения слугам.

И я уверена, королева ни о чем не догадывается. Она, как всегда, смотрит на меня с подозрением, — никакой материнской любви я от нее, конечно, не вижу, — но тем не менее относится ко мне почтительно, как и подобает принцессе крови; и двор все еще будоражат слухи о моем возможном возвышении в скором будущем, что поставит наконец-то точку в вопросе престолонаследия.

Мы с Джейн доверились госпоже Ли. Ей теперь известна правда, и я тронута тем, что эта добрая женщина рада за меня: она искренне признается, что никогда и представить себе не могла, что я буду счастлива в браке. Я уверена, что могу положиться на свою горничную, она не предаст меня.

Через шесть дней после венчания, во время одного из наших тайных свиданий в Уайтхолле, Нед дает мне сто крон на расходы и купчую на землю в тысячу фунтов, записанную на его «дорогую и возлюбленную жену». Ах, как я радуюсь, читая эти слова.

Кроме того, муж вручает мне еще кое-что очень для него дорогое — крохотную книжицу в красном бархатном переплете, принадлежавшую его покойному отцу. У меня комок встает в горле, когда я открываю ее и вижу выцветшие слова, адресованные Неду: «За день до смерти, из Тауэра». Чуть не плача, я добавляю свое собственное имя и кладу книжицу в маленький серебряный ларец, где держу собственные документы и драгоценности.

Боюсь, что случилось немыслимое. Вот уже второй месяц, как кровей у меня почти нет. Поначалу я думала, что это следствие всех тревог и радостей, пережитых за последнее время, к тому же крови у меня никогда не отличались регулярностью; но тут я обнаруживаю, что груди у меня чуть набухли и я быстро утомляюсь. Господи, помоги мне, кажется, я ношу ребенка!

Некоторые могут подумать, что я исключительно наивна: хочу предаваться плотским радостям и думаю, что этим можно заниматься без всяких последствий. Нет, дело тут в другом: я считала, что в скором времени мы объяснимся с ее величеством и благополучно решим вопрос и что Нед в ближайшем будущем найдет влиятельных покровителей, которые нас поддержат, и тогда мы перестанем скрываться. Теперь я уже не так уверена, потому что страх почти парализовал нас, мы боимся признаться в содеянном, и Нед в этом деле должен быть крайне осторожен. Один неправильный ход — и все может плохо кончиться. Для нас это наверняка плохо кончится, если моя беременность подтвердится и никто нам не поможет.

Когда в следующий раз мы оказываемся втроем — Нед, я и Джейн — в его спальне в Хартфорд-Хаусе, мой муж, который, кажется, чем-то сильно обеспокоен, спрашивает:

— Здорова ли ты, душа моя? У тебя усталый вид.

— Это бы еще полбеды! — вырывается у меня. — Кажется, у меня будет ребенок!

Нед от страха делается бледным как смерть.

— Ты уверена? — Глупый вопрос, но я слышала, что джентльмены в подобных ситуациях часто его задают.

— Еще не окончательно, — говорю я. — Кое-какие признаки есть, но, может, я и ошибаюсь. Дай бог, чтобы ошибалась.

Джейн соображает быстро:

— Если ты беременна, то ничего другого не остается: придется сообщить Елизавете правду.