Беверли Кендалл - Жертвуя счастьем

Шарлотта открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут же закрыла его. Ей, по существу, нечего было возразить мужу. Ее молчание только подлило масла в огонь. У Алекса появилось ощущение, что его предали.

— Ты молчала о нем, потому что он был твоим любовником?

Даже если бы они не сблизились в последнее время, Алекс и тогда не потерпел бы любовника жены в своем доме.

— Лукас — мой друг. Он никогда не был и никогда не будет моим любовником.

Алекса взбесило то, что она называла этого человека Лукасом, а не мистером Бомоном. К его ярости примешивалось другое чувство, которое было трудно определить. Неужели она надеялась, что он поверит ей? Несмотря на то, что Бомон был американцем, Алекс видел, что он принадлежит к тому типу мужчин, от которых женщины падают в обморок. У него был дерзкий вид, который некоторые путают с обаянием. Женщины обычно каменеют под взглядом таких мужчин. Что же касается Шарлотты, то, по мнению Алекса, не существовало ни одного мужчины, который не клюнул бы на нее и не попытался бы затащить в свою постель. Алекс готов был биться об заклад, поставив на кон все свое состояние, что это так.

— В таком случае, позволь, я перефразирую свой вопрос. Скажи, Бомон увлечен тобой или был когда-нибудь увлечен?

Шарлотта долго молчала, подбирая правильные слова.

— Все не так, как тебе кажется.

— Тогда просвети меня, пожалуйста, — попросил Алекс, насмешливо растягивая слова.

— Сначала Лукас, возможно, действительно увлекся мной, но очень скоро он понял, что нас могут связывать только дружеские отношения, и ничего больше.

— И он самостоятельно пришел к такому заключению? — спросил Алекс, скрестив руки на груди.

Она отвела глаза в сторону.

— Скорее всего, он понял это по моей реакции.

— Понятно, — пробормотал Алекс.

Он не мог отрицать, что испытал чувство облегчения, услышав эти слова. Алекс верил, что Шарлотта не занималась любовью с другими мужчинами. Казалось бы, ему должно быть безразлично, как и с кем она жила в Америке, но Алекс чувствовал, что не смог бы равнодушно слышать о ее измене.

Шарлотта снова взглянула на него.

— Все это было пять лет назад. С тех пор много воды утекло, и теперь Лукас видит во мне только друга.

— Значит, как я понял, он стал ухаживать за тобой, а ты его отвергла. Больше между вами ничего не было? — продолжал допытываться Алекс.

По выражению ее глаз он видел, что она что-то скрывает, и нахмурился. Шарлотта вздохнула.

— Лукас делал мне предложение, — неохотно призналась она. — Но…

— Я хочу, чтобы его не было в моем доме, — перебил ее Алекс.

Он произнес эту фразу сквозь зубы.

— Но Лукас поступил так из сочувствия ко мне, он беспокоился о моем благополучии. Для него я была вдовой, воспитывающей ребенка, и он, по существу, предложил мне свою защиту.

— Если ты действительно так думаешь, то ты очень наивна.

По твердому убеждению Алекса, ни один мужчина не стал бы рассматривать Шарлотту в качестве всего лишь друга. Мистер Бомон не был евнухом или человеком, избегающим дамского общества.

Шарлотта нахмурилась и обиженно поджала губы.

— Я вовсе не наивная.

— В самом деле? — насмешливо спросил Алекс. — Если я правильно понимаю, твой дорогой друг мистер Бомон преодолел огромное расстояние, совершив утомительное путешествие из Америки в Англию лишь для того, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. И это именно тот человек, который когда-то пытался ухаживать за тобой, и которого ты в мягкой форме отвергла как кавалера. А затем он предложил тебе выйти за него замуж, но всего лишь на дружеской основе, чтобы обеспечить тебе защиту… — Алекс помолчал, давая Шарлотте возможность оценить всю абсурдность подобной ситуации. — И ты хочешь, чтобы я принимал этого человека в своем доме?

В изложении Алекса факты действительно выглядели подозрительно. Но надо было знать Лукаса, чтобы понять, как не прав был Алекс. В предложении Лукаса не было ничего романтического. Он оставался верным другом и пытался помочь Шарлотте.

Может быть, ей не следовало откровенничать с Алексом? Но если она хотела завоевать его доверие, то ей нельзя ничего скрывать от него. Шарлотта уже поняла, что Алекс очень бурно и болезненно реагирует на факты, которые она пыталась замалчивать, и решила больше не делать этого, поскольку правда всегда могла вылезти наружу в самый неподходящий момент.

— Алекс, будь благоразумен. Лукас — всего лишь друг, и Николас очень привязан к нему.

Он замер, зло прищурившись, и его глаза стали цвета ночи.

— Если этот человек не уберется из моего дома в ближайшие десять минут, я сам выставлю его за дверь, и, поверь мне, ему это вряд ли понравится.

Шарлотта хотела что-то возразить, но сдержалась. Сердце Алекса только недавно начало оттаивать, но до сих пор ему было еще далеко до образа по-настоящему счастливого любящего мужа. Впрочем, как бы Шарлотта ни стремилась наладить отношения с Алексом, у ее готовности уступать были свои пределы.

— Я сделаю так, как ты хочешь. Но пойми, Лукас — мой друг, и я не позволю тебе диктовать, с кем мне общаться, — заявила она.

С этими словами Шарлотта резко повернулась и, выйдя из комнаты, намеренно хлопнула дверью.

Шарлотта вернулась в гостиную, где находились ее сестра и Лукас. Они как раз собрались уходить. Шарлотта не пыталась их остановить, однако извинилась за поведение Алекса. Лукас в ответ беззаботно улыбнулся и сказал, что они поговорят об этом позже. Николас, конечно же, не хотел отпускать дядю Лукаса, но тот обещал скоро снова увидеться с ним, и малыш успокоился.

В эту ночь Алекс не пришел к ней в спальню. Впрочем, Шарлотта предполагала, что так оно и будет. Тем не менее, она рассердилась на него. Шарлотту расстроило не столько то, что он лишил ее плотского удовольствия, сколько то, что их наметившееся сближение снова было под угрозой. Она обожала заниматься с ним любовью, но еще больше ей нравились разговоры по душам, которые они вели после близости. Они обменивались мыслями, вспоминали прошлое, смеялись над детскими проделками сына.

В глубине души Шарлотта, конечно же, понимала, что если бы она не была дорога Алексу, то он не реагировал бы столь бурно на присутствие Лукаса. Однако Алекс не желал признаваться себе в истинных чувствах к жене.

Шарлотта надеялась, что вскоре они забудут об этом инциденте и продолжат строить свою семейную жизнь.

На следующий день к Картрайтам приехала мисс Фостер, которая должна была сшить Шарлотте бальный наряд. До бала оставалось всего лишь три недели. В этот день Николас находился дома и постоянно капризничал.

Модистка и ее помощница Салли привезли множество образцов ткани, а также литографии с модными фасонами и наброски моделей, сделанные рукой самой мисс Фостер. Шарлотта отвела портних в комнату, располагавшуюся напротив библиотеки.