Барбара Картленд - Безжалостный распутник

Сиринга заставила себя подняться с пола.

— Я люблю его, — прошептала она. — Я должна пойти к нему… я должна все объяснить… должна сказать ему, что делала не то, что он думает.

Из ее горла вырвалось сдавленное рыдание. Как же он мог усомниться в ее честности? Как мог даже на мгновение поверить, что она встречается с другим мужчиной?

— Я люблю… люблю его.

Сиринга поймала себя на том, что еле слышно повторяет эти слова снова и снова.

Ей нужно найти графа, сказать ему всю правду, убедить, что она не обманывала его, чтобы он снова поверил, что она такая же, как и раньше.

Она прижала руку ко лбу, как будто это могло помочь ей собраться с мыслями. Куда он пошел — в библиотеку или к себе в спальню?

В спальню идти нельзя, это нехорошо, недопустимо. Что в таком случае скажет леди Херлингем? Но, как бы то ни было — и Сиринга это понимала, — нельзя оставлять произошедшее без объяснений.

Она стояла, раздираемая противоречивыми чувствами, когда дверь ее комнаты открылась. Она бросила нетерпеливый взгляд, полагая, что вернулся граф. Неужели он понял, что был несправедлив к ней? К ее разочарованию, это оказалась леди Элен.

— Быстрее, Сиринга! — заговорщицким шепотом сказала она. — Его светлость ждет вас!

— Его светлость? — удивленно переспросила Сиринга.

— Да, да. Поторопитесь. Он не любит долгих ожиданий.

— Конечно, конечно. Иду!

Леди Элен огляделась по сторонам и увидела плащ.

— Наденьте его, — сказала она. — Нам придется выйти из дома.

— Выйти? — эхом отозвалась Сиринга. — Разве его светлость сейчас не у себя?

— Нет. Он хочет увидеться с вами в другом месте, — ответила леди Элен.

— В другом месте? Где же?

— Не задавайте лишних вопросов, он вам сам все объяснит, — раздраженно произнесла леди Элен. — Пойдемте! Надо поторопиться! Время не терпит!

Не зная что и думать, Сиринга подчинилась и даже позволила накинуть ей на плечи плащ, после чего леди Элен вывела ее из комнаты.

— Нужно выйти через черный ход, — пояснила она. — Карета его светлости ждет нас за домом.

— Но почему? — снова удивилась Сиринга.

— Он все сам вам объяснит, — ответила леди Элен. — Пойдемте! Нельзя терять ни минуты!

С этими словами она повела девушку по темным коридорам. Они спустились на два пролета вниз по лестнице, ведущей в подвал, и на первом этаже оказались перед боковой дверью, выходившей на Чарльз-стрит.

Пока Сиринга размышляла о том, где находится граф и почему ей нужно ехать к нему, леди Элен открыла дверь и вышла на мостовую. Снаружи стояли две кареты.

— Садитесь! — указала леди Элен на одну из них, ближнюю.

Поскольку возница сидел на козлах, она сама открыла для Сиринги дверцу.

— После вас, леди Элен, — ответила ей Сиринга.

— Нет, нет, сначала вы, — настойчиво сказала красавица, и девушка забралась внутрь.

В следующее мгновение чья-то рука толкнула ее в спину, и она буквально рухнула на сиденье. Дверца захлопнулась, и карета тронулась.

Сиринга испуганно вскрикнула: оказалось, что в экипаже она не одна. Сначала ей показалось, что это граф. Затем в тусклом свете фонаря она разглядела незнакомого, модно одетого джентльмена, в небрежной позе сидевшего в дальнем углу кареты.

— Кто вы? — спросила Сиринга. — И почему меня усадили в эту карету?

— Все в порядке, моя прелесть, — попытался успокоить ее незнакомый щеголь. — Вам не нужно меня бояться.

— Куда мы едем? — решительно потребовала ответа Сиринга. — Мне сказали, что граф Роттингем хочет меня видеть. Вы везете меня к нему?

— К сожалению, прекрасная незнакомка, в данный момент я не могу сообщить вам точное место назначения.

— Скажите, вы друг его светлости? — поинтересовалась Сиринга.

— Конечно же нет! Честно вам признаюсь, я даже незнаком с графом!

— Тогда кто же вы такой? — спросила она.

— Если вы так настаиваете, то я вам отвечу. Меня зовут Дэниэл Ним… к вашим услугам, — ответил незнакомец и манерно склонил голову.

— А я Сиринга Мелтон, — застенчиво ответила девушка. — Простите, что причинила вам беспокойство своими вопросами, сэр, но я действительно крайне смущена.

— Вы очень молоды.

Сиринга коротко усмехнулась.

— Мне все так говорят, — сказала она. — Но я стану старше… все взрослеют со временем.

— Да, увы, это так, — с чувством произнес мистер Дэниэл Ним. — Когда я был в вашем возрасте, мне казалось, что окружающий мир должен принадлежать только мне. Когда мне исполнилось двадцать, я удостоился первого успеха на театральных подмостках. У меня было такое ощущение, будто ничто не помешает мне достичь вершин профессионального мастерства.

— На подмостках? — уточнила Сиринга. — Вы хотите сказать, мистер Ним, что вы актер?

— Был, когда-то был им, юная леди. Впрочем, не только был, но и остаюсь по-прежнему! Я по-прежнему способен исполнить нужную роль и смогу убедить любую публику в том, что я могу быть кем угодно.

— Вы когда-нибудь играли в постановках шекспировских пьес? — поинтересовалась Сиринга.

— И не раз, — с гордостью подтвердил мистер Ним. — Когда-то я не сомневался, что стану великим исполнителем. Но, увы, я избавился от подобных амбиций, вернее, был избавлен безжалостной рукой судьбы, избавлен окончательно и бесповоротно!

— Как же это произошло?

— Сказать вам откровенно? — ответил вопросом на вопрос актер. — Нам незачем обманывать друг друга. Свои мечты и желания я утопил в вине, причем делал это с завидным постоянством.

Сиринга подумала о своем отце.

— Как это печально! — вздохнула она. — Как жаль, что человеческая жизнь растрачивается на подобные безрассудства!

— Вы правы, моя дорогая, — печально согласился с ней неудавшийся актер.

По его тону Сиринга поняла: хотя в данный момент сей джентльмен и не пьян, однако со своей пагубной привычкой окончательно все-таки не расстался.

— Мне жаль вас, сэр, — произнесла она, — но будьте так добры и объясните, что происходит. Как глупо было с моей стороны поверить леди Элен, когда она сказала, что я понадобилась графу. Честно говоря, у меня такое ощущение… но, может, я ошибаюсь… что мы едем в каком-то неверном направлении, и его светлость находится где-то в другом месте.

— Леди Элен? — задумчиво произнес мистер Ним. — Так это ее вы так задели своей красотой? Что ж, я могу ее понять. Даже в свете этого жалкого свечного огарка я вижу, какая вы красавица.

— Благодарю вас, сэр, — застенчиво отозвалась Сиринга. — Но, может быть, вы все-таки соблаговолите ответить на мой вопрос?

— Боюсь, что не смогу, — ответил мистер Ним. — Но я прошу вас поверить мне: то, что я сейчас вынужден делать, вызывает во мне глубочайшее сожаление. Вы слишком молоды для жестокостей этого несправедливого и безжалостного мира.