Элоиза Джеймс - Ночь поцелуев

— Я сам вам об этом сказал, так что особой проницательности не требуется.

— Мечтаете умчаться в Карфаген, — упрямо продолжила Кейт, — а это неправильно. Нарушение брачной клятвы.

Его высочество поднял бровь.

— Оставаться рядом в болезни и здравии, помните? — пояснила она. — Если уедете, то как же узнаете, что супруга, например, заболела? Или, не дай Бог, умерла в родах?

— Мою будущую жену зовут Татьяна. Ни за что не брошу ее на сносях!

— Но женщины и сами порой несколько месяцев не подозревают о беременности. Если не стесняться в выражениях, то готовы ли вы не встречаться с Татьяной в постели в течение трех месяцев до отъезда? В ином случае могут возникнуть проблемы.

Гейбриел сел прямо.

— Но ведь далеко не все женщины любят, чтобы муж постоянно крутился возле юбки. Ваше представление о браке страдает излишним романтизмом: поверьте, в королевских семьях я вижу совсем другие отношения.

— Да, приходилось читать о династических браках. Возьмем, к примеру, нашего короля Якова. Жену он не любил, и жили они врозь. А если верить сплетням, то всем женщинам его величество предпочитал герцога Бекингема.

— Теперь вы меня поражаете, — беззаботно отозвался Гейбриел, однако поспешил отвести взгляд.

— Вы этого не сделаете! — Мисс Долтри внезапно поняла свою ошибку. — Не сможете ее оставить.

— Не смогу оставить?

Кейт коротко кивнула.

— Я непременно уеду, — возразил принц с упрямством ребенка, требующего, чтобы ему разрешили покататься на любимом пони.

— Нет, не уедете. В ином случае это будете уже не вы, а кто-то другой.

— К черту все! — неожиданно воскликнул принц и внезапным, быстрым движением опрокинул Кейт и прижал к земле своим сильным телом.

— Ух! — выдохнула она, чувствуя, как жар проникает в каждую клеточку.

Принц лишь молча взглянул на нее сверху вниз.

— Вот уж действительно вы шокируете, — пробормотала мисс Долтри, с трудом удерживаясь, чтобы не замурлыкать от удовольствия и не обнять Гейбриела за шею. — Сэр, вы регенерат!

Он склонил голову набок, и теплое дыхание согрело щеку.

— Регенерат? Регенерат… хм…

— Немедленно слезьте с меня, — процедила сквозь зубы Кейт. — Вы же обещали.

— Обещал не целовать, — с готовностью согласился Гейбриел. — И сдержу слово. Мы, дегенераты, на поцелуи не размениваемся. — Теплый влажный язык легко скользнул по щеке. — Или вы хотели сказать, что я ренегат?

— О! — Его прикосновение вызвало дрожь, а следом нахлынула горячая волна. — Отпустите сейчас же! — закричала Кейт. — Вы дали слово не…

Его язык скользнул к шее; не в силах совладать с собой, Кейт прогнулась и не сдержала стона.

— Неужели ваши поцелуи настолько же драгоценны, как ваши волосы? — Вопрос прозвучал так тихо, что едва не утонул в чувственном тумане. — Предназначены только ему… будущему супругу?

— Да, свято берегу и то и другое. — Тяжело дыша, Кейт пыталась овладеть собой. Руки почему-то оказались в плену, и оттолкнуться было нечем.

— А как же насчет языка? — спросил принц.

Шепот с трудом пробивался сквозь гулкие удары сердца. Даже запах этого человека несказанно пьянил. Кто бы мог подумать, что мужчины — или только принцы — издают пряный аромат, с нотками хорошо выделанной кожи и дорогого мыла?

— Вряд ли взгляд постороннего на ваши волосы способен помешать семейному счастью, — пробормотал Гейбриел. — Абсурд!

Шепот обжигал и рождал в глубине существа легкую дрожь.

— Разве не так? — Он поднял голову и посмотрел в лицо. Глаза опасно сияли. Она знала, что этот свет не сулит ничего хорошего, и все же…

— Да, наверное, — выдохнула Кейт, сама не понимая, с чем именно соглашается.

— Глупый предрассудок, — сказал Гейбриел и коснулся губами ее щеки. — Только не подумайте, что это поцелуй. Вовсе нет. Нелепо думать, что следует скрывать волосы до тех пор, пока сможете выйти в свет под собственным именем.

Кейт едва не задохнулась. Губы принца нежно ласкали ее ухо.

— О! — Ей пришлось повернуть голову, чтобы он смог…

— Приятно, правда? — Голос звучал мягким, обволакивающим бархатом.

Голос дьявола, подумала Кейт, но почему-то совсем не испугалась.

— Если дам честное слово не злоупотреблять доверием, позволите поцеловать? Пожалуйста, прошу вас…

Горячее сильное тело, густой как мед голос лишали Кейт рассудка, но она из последних сил пыталась сохранить ясность мысли. Что произойдет, если она поцелует принца в этом всеми забытом, заросшем саду? Разве это обстоятельство каким-то образом повлияет на ее намерение встретить хорошего человека и выйти замуж?

Вряд ли. Ведь это всего лишь поцелуй, и ничего больше.

— Только не смейте соблазнять, — предупредила она и замерла при звуке собственного голоса: таким глубоким и чувственным он был.

Гейбриел тоже отреагировал: внезапно груз стал еще ощутимее. Он приподнялся на локтях, и руки освободились, но Кейт почему-то не стукнула, не оттолкнула, не попыталась сопротивляться. Они молча смотрели друг на друга в окружении диких цветов, недоеденных пирогов и фруктов.

— Не хочу, чтобы вы меня совратили, — повторила Кейт, пытаясь найти опору в привычных сделках с торговцами. Да, надо было заранее обговорить условия, чтобы он не покорил, не лишил воли своей невероятной красотой. — Я… я девственница и намерена сохранить непорочность для брачной ночи.

Гейбриел с пониманием кивнул. В эту минуту он выглядел таким великолепным, таким мужественным, что в горле застрял комок, а мысли спутались. Кейт напрасно старалась вспомнить, что еще собиралась сказать.

— Ни за что не лишу вас невинности, — пообещал он серьезно, но тут же коснулся губами ее губ и лукаво добавил: — Даже если будете умолять.

— Самонадеянная свинья, — сурово приговорила Кейт. — Я человек, а не игрушка. Непонятно, с какой стати вам взбрело в голову притащить меня сюда, тем более что ваше место в замке, рядом с гостями.

— Что тут понимать? Я схожу с ума от поцелуев, вот и все.

Взгляды снова встретились, и Кейт замерла, как кролик замирает перед лисой.

— Не знаю, что на меня нашло, но не могу заставить себя не думать о вас хотя бы минуту. Как только проснулся утром, сразу начал мечтать о встрече наедине.

Кейт смотрела не моргая.

— Я вспоминал наш поцелуй в лодке, когда вы насквозь промокли и грелись в моих объятиях.

— Говорите так, словно я форель, которую долго не удавалось поймать!

— С радостью слизал бы с вас каждую каплю озерной воды, — признался Гейбриел. — А если бы обладал правом, то закутал бы в плед, а потом медленно разворачивал перед камином и рассматривал, как прекрасную фарфоровую куклу.

Кейт пыталась найти ответные слова, но они затерялись, утонули в ощущениях: темный, душный тембр голоса, тяжесть раскаленного тела и даже песня жаворонка, вплетенная в очарование мгновения.