Элоиза Джеймс - Ночь поцелуев

Горничная рассмеялась.

— Вы красавица, мисс, так что никаких чудес не произошло. — Она поклонилась и ушла.

— Прическа почти готова, — доложила Розали, вставляя в волосы Кейт украшенный изумрудами гребень. — Вы выглядите просто великолепно.

— Но не очень молодо, — уточнила Кейт, натягивая длинные, выше локтя, перчатки.

— Дело не в этом. Не записывайте себя в старые девы. Вы… вы неотразимы.

— Наверное, еще немного драгоценностей не помешает, — неуверенно предположила Кейт. — Шкатулка Виктории до сих пор у нас?

Розали достала жемчужное ожерелье с изумрудом и застегнула на шее.

— Ну а теперь… хрустальные туфельки, — произнесла она с таким благоговением, что Кейт удивленно вскинула брови.

— Леди Дагобер сказала, что это напрасная трата денег.

Розали бережно открыла деревянный ящичек и достала завернутые в шелк туфли.

— А разве не так говорят обо всем, что действительно достойно обладания?

— Не обязательно, — возразила Кейт, вспомнив лимонные кексы, преданность Фредди и даже поцелуй принца.

Горничная опустилась на колени.

— Осторожно, мисс Кэтрин. Эти туфли не случайно называют хрустальными. Сделаны они, конечно, не из хрусталя, но все равно очень хрупкие.

Она надела на ножки госпожи туфельки необыкновенной красоты: они сияли, как полированный хрусталь, а на тонких каблучках блестели драгоценные камешки.

— Почти прозрачные! — изумилась Кейт. Из чего же они сделаны, если не из хрусталя?

— Говорят, из тафты, но как-то по-особому. Этот материал отсвечивает почти как стекло. Они действительно годятся только на один раз, потому что потом выглядят не такими свежими.

Кейт посмотрела в зеркало и с радостью подумала, что никто не узнает в ней ту Викторию, которой пришлось притворяться в последние дни, — густо напудренную, в нелепом парике. Темные тени под глазами исчезли, а яркая помада сделала губы пухлыми и откровенно чувственными.

Впервые она увидела в собственном лице следы отцовской красоты — той самой, которой так прославилась в свете Виктория. Конечно, о столь же аппетитных формах мечтать не приходилось, и все-таки она выглядела — или думала, что выглядит, — лучше сестры. Намного красивее и оригинальнее.

Если Гейбриел увидит ее такой и все равно решит жениться на Татьяне… что ж, значит, ничего не исправить. Во всяком случае, она сделала все, что могла.

Кейт повернулась к горничной.

— Ты выбрала восхитительное платье. Спасибо.

— А как чудесно сидит! — Розали восторженно всплеснула руками. — Так изящно облегает грудь, да еще и кружевные оборочки подчеркивают силуэт! А ваши ножки, мисс! Сразу заметно, какие они длинные. Уверяю: все дамы умрут от зависти.

Кейт снова посмотрела в зеркало и улыбнулась отражению: до сих пор от ее внешности еще никто не умирал.

— Хорошо, что платье не очень длинное, — видны лодыжки и туфли. Некоторые модницы специально укорачивают наряды — конечно, те, кому есть чем похвастаться.

В дверь постучали, и на пороге появилась Виктория в сопровождении Элджи. Она надела знаменитый вишневый парик, прекрасно сочетающийся с прелестным белым платьем, украшенным широкой каймой — тоже вишневой.

— Лорд и леди Роут ждут в галерее, — сообщила Виктория.

В эту минуту Розали отступила, и Виктория, увидев сестру во всей красе, на миг замерла, а потом восхищенно захлопала в ладоши.

— О! Ты выглядишь… выглядишь… Элджи, ты только посмотри!

Кейт шагнула навстречу, искренне наслаждаясь уверенностью, которая пришла вместе с осознанием собственной красоты.

Элджи отреагировал так же непосредственно и бурно, как Виктория: замер с открытым ртом. Хорошо еще, что высокий воротник не позволил челюсти окончательно отвалиться.

— Бесподобно! Совершенно по-французски!

Очевидно, в его устах это была высшая похвала.

Кейт в долгу не осталась.

— Вы оба тоже очень красивые.

— Я так затянулась, что не могу дышать, — призналась Виктория. — Но к счастью, это платье сшито по старому фасону. Множество складок не позволяют рассмотреть фигуру в деталях.

— Выглядишь очаровательно, — похвалила Кейт. — Ну что, пойдем?

Генриетта и Леоминстер стояли в дальнем конце портретной галереи. На Генри было великолепное платье из шелка сливового цвета, расшитое жемчужными арабесками.

— Что ж, — заключила леди Роут, как только сестры подошли ближе. — Рада, что вы молоды и не появились в свете в то время, когда блистала я.

— Вы бы украли всех джентльменов и оставили нас с разбитыми сердцами, — парировала Кейт, поцеловала крестную в щеку и добавила так, чтобы не слышали окружающие: — Еще раз благодарю.

— За что? — не поняла Генри.

— За то, что идете на бал вместе со мной.

— Тебе никто не нужен, — фыркнула Генри. — Как только принц тебя увидит, сразу рухнет в полном отчаянии. Как бы не пропустить момент: любую хорошую комедию.

У входа в зал стоял Бервик. При виде Кейт глаза невозмутимого дворецкого выразительно округлились. Он низко поклонился… и дружески подмигнул. А потом важно кивнул лакеям, и те плавно, синхронно распахнули тяжелые створки парадной двери.

Вик остановился на верхней ступеньке небольшой мраморной лестницы и торжественно объявил:

— Лорд и леди Роут. Мисс Виктория и мисс Кэтрин Долтри. Лорд Димсдейл.

В зале собралось не меньше трехсот гостей. Хрустальные люстры отражали блеск бриллиантов и рубинов, мерцание переливающихся шелков и мягкое сияние бархата.

Кейт шагнула вперед, остановилась ровно настолько, чтобы убедиться, что все взгляды сосредоточились на ней, и начала медленно — очень медленно — спускаться. Конечно, пришлось слегка приподнять подол платья, отчего взорам присутствующих открылись и туфельки, и стройные лодыжки.

Оказавшись на нижней ступеньке, она услышала собственное имя, повторенное сотнями голосов. Но что еще важнее, все мужчины словно по команде повернули головы в ее сторону.

Кейт одарила благосклонной улыбкой тех, кто оказался рядом, но ни разу не взглянула ни направо, ни налево, чтобы узнать, смотрит ли на нее принц.

Удовольствие оказалось тем более острым, что из года в год она с горечью наблюдала, как Виктория весело выпархивала из дома на ассамблеи, а потом и вовсе уехала в Лондон на свой первый светский сезон, а она так и оставалась в старом застиранном платье, в потрепанных перчатках и поношенных грубых башмаках.

Да, в эту минуту Кейт торжествовала победу.

Первый джентльмен подлетел, едва не потеряв по пути бальные туфли, и в отсутствие хозяина поспешил представиться самостоятельно.

— Как приятно с вами познакомиться, лорд Бантам, — любезно ответила Кейт.

На джентльмене оказалось сразу два жилета: верхний из узорчатого бархата, а нижний — из небесно-голубого атласа. Поклонился он так замысловато, что пряжки на туфлях сверкнули словно драгоценные камни.