Карен Рэнни - Шотландская любовь

Гордон не стал ничего обещать и просто пошел на звук, взяв курс на семейные покои. Один раз он бывал там – навещал Фергуса, когда тот болел. Он ни разу в жизни не заходил в комнату Шоны, но точно знал, где она расположена. Второй этаж, третье слева окно, выходящее на Ратмор.

– Шона?

Из-за тяжелой, покрытой резьбой двери в конце коридора выглянула мисс Патерсон.

– Полковник сэр Гордон! Что вы тут делаете?

– Я услышал крик. Что случилось?

– Это все сторож.

Хелен отступила в сторону – почти что приглашающий жест. Гордон вошел в комнату. Нед сидел на краю кровати, возвышавшейся в центре комнаты, а Шона стояла рядом с ним и гладила его по плечу.

– Простите меня, мисс Шона, – лепетал он. – Я принял вас за привидение. – Он посмотрел на нее слезящимися глазами. – Я стараюсь спать днем, чтобы по ночам караулить призраков. Я тут не живу, правда. Нет, я бы никогда не осмелился занять комнаты лэрда.

– Все в порядке, Нед.

Он скорбно покачал головой:

– Это чтобы сбить призраков с толку. Чтобы они не знали, где я сплю.

Шона посмотрела на Гордона:

– Я думала, ты уже уехал.

Такого ледяного тона ему прежде слышать не доводилось.

Шона сошла с помоста, но не приблизилась к нему.

– Нужно помочь Фергусу устроиться тут, – сказал Гордон, сдерживая раздражение.

Не время сейчас цапаться с Шоной.

– Еще ничего не готово.

– А что нужно сделать?

– Проветрить тюфяки, простыни, вытереть пыль, снять паутину, вымести полы.

– Это все?

– Да, – ответила Шона.

Ее лицо было жестким. Она выглядела как будто пережила сотни разочарований, в ее глазах не было ни искорки юмора, веселья.

Гордон внезапно осознал, как скучает по той девчонке, которой она некогда была, по своей верной подруге в грехе и познании.

– Тогда я отвезу его в Ратмор, – сказал Гордон.

Шона сжала в кулаке ткань платья. Девушка, которую он знал, никогда не отличалась сдержанностью. Прежняя Шона высказала бы все, она бы дала волю раздражению, которое он теперь читал в ее глазах.

– Нед, выбери себе комнату на третьем этаже и живи там.

Старый Нед выпрямился и посмотрел на нее. Он явно не брился несколько дней, а одежду не менял и того дольше. Он медленно кивнул.

Неужели Шона настолько глупа, что верит, будто Нед ее послушается?

Она молча подошла к кровати и подняла бутылку виски. Взгляд, которым она одарила Неда, обещал ему продолжительную беседу о вреде пьянства – в другой раз.

– Мы с Хелен пойдем приготовим Фергусу комнату, – сказала она. – Тебе незачем беспокоиться о моем брате.

Она кивнула Хелен – и обе они направились к двери.

– Чем я могу помочь?

– Уезжай. Отправляйся домой. Нам и без тебя хлопот хватит.

– Шона.

Хелен перевела взгляд с него на свою нанимательницу.

Шона покачала головой, словно веля компаньонке умолкнуть.

– Спасибо, что привез Фергуса домой, – проговорила она, но во взгляде ее не было ни капельки благодарности.

Она злится, но не дает воли словам. И где это она научилась держать в узде свой норов?

Возможно, он знает ее не настолько хорошо, насколько привык считать. Однако ему хотелось ее узнать – и это осознание на секунду выбило воздух из легких. Эта женщина со сверкающими в гневе глазами и нежной улыбкой – воплощенное противоречие. А с Шоной Имри нужно держать ухо востро, неведение в данном случае опасно.

– Фергус не желает продавать Гэрлох, – сказал он, прекрасно понимая, что его друг не нуждается, чтобы кто-то говорил за него. Однако Гордон хотел уязвить Шону, нащупать границы ее терпения. – Зачем ты это делаешь?

Она спокойно скрестила руки на груди, остановилась в дверях и оглянулась на него.

– Когда-то вы имели право задавать мне вопросы, полковник сэр Гордон. Это время прошло.

– Неужели?

Вот, еще одна вспышка осветила ее глаза на мгновение – как молния освещает небо в летнюю грозу.

– Полковник сэр Гордон, есть ли у вас провизия? Продукты, которые мы могли бы взять в долг?

Компаньонка сделала шаг ему навстречу.

Он удивленно посмотрел на Хелен, потом на Шону. Судя по взгляду, которым та ее одарила, терпение ее было на исходе, и гнев вот-вот мог выплеснуться наружу.

– Мы взяли недостаточно припасов. – Хелен на всякий случай отступила в сторону. – Теперь, когда Фергус с нами…

Она умолкла, встретившись взглядом с Шоной.

– Разумеется. Я пришлю вам телегу с провиантом.

– В этом нет необходимости.

Шона улыбнулась ему блистательной улыбкой графини, как будто он ее слуга, нет, пожалуй, даже не слуга, а нищий у ворот, который предлагает разделить с ним скудную трапезу.

Черт подери.

– Не будь дурой, Шона. Ты из-за своей проклятой гордости будешь голодать? – Он прошел к двери. Шона быстро отошла в сторону, но он остановился перед ней. – Почему?

– Что почему?

Она посмотрела ему в глаза, потом отвела взгляд.

– Почему ты так хочешь продать Гэрлох?

Воспоминания внезапно ожили и причинили такую боль, которую, как он считал, уже причинить не могли. Он до сих пор ощущал на языке горечь ее предательства.

– Я не обязана перед тобой отчитываться.

– Когда ты вообще перед кем-то отчитывалась, Шона?

Она посмотрела на него снизу вверх.

– Когда-то я находил твое упрямство очаровательным. Думал, оно отличает девчонку с головой на плечах. Неужто теперь ты не думаешь ни о ком, кроме себя? Великая графиня Мортон…

Шона сжала губы и ничего не сказала.

– Фергус не хочет продавать замок, – тихо повторил Гордон. – Почему же тебе так не терпится это сделать?

– Не твое дело.

Ее глаза сияли прозрачно-серым – цвет облаков, что собираются над Нагорьем перед грозой. Улыбка истаяла, на щеках проступили розовые пятна. Она сейчас гораздо больше походила на девушку, которую он когда-то знал, – шумную, бойкую, готовую спорить по любому поводу, лишь бы победить. Он с легкостью поддерживал эту игру, противопоставляя ее эмоциональности логику и здравый смысл. Они спорили, ругались, перекрикивая друг друга. Спорили о мелочах, но он помнил каждую такую стычку.

– Значит, не мое дело? Что ж, очень хорошо, – ответил он негромко, не забывая о том, что на них смотрят Хелен и Нед.

С улыбкой он вышел из комнаты – прежде, чем мог бы сказать ей что-нибудь такое, о чем потом пожалел бы.

И прежде, чем она могла каким-нибудь словом ранить его еще сильнее.

Ратмор был намного меньше Гэрлоха и, конечно, производил не столь величественное впечатление, как замок клана Имри. Квадратный дом строгого вида представлял собой лабиринт из залов и коридоров, которые Гордон изучил, едва научившись ходить. В Ратморе он никогда не мерз так, как в Гэрлохе, но и никогда не бывал так счастлив. Здесь, дома, было тепло, но маленькому Гордону жилось ох как не сладко.