Кэндис Кэмп - Бесконечная любовь

— Только носить страшно. В последнее время в городе так много краж.

Краем глаза она заметила, как напрягся Стьюксбери, однако встретиться с ним взглядом не пожелала и, отвернувшись, вернулась к креслу.

Ювелир нахмурился:

— Слышал. Возмутительная наглость.

— Возможно, мистеру Брукману не хочется обсуждать неприятную тему, — заметил Оливер, однако мастер продолжил:

— Чрезвычайно неприятные факты, миледи. Мы не можем не тревожиться.

— Интересно, куда они девают добычу? — с наивным видом осведомилась Вивьен. Оливер стоял рядом и прожигал ее взглядом, однако она не пожелала обратить внимание. — Неужели продают ювелирам?

Леди Карлайл знала, что подобная практика была широко распространена среди погрязших в долгах аристократов. Тайная продажа нескольких блестящих безделушек не раз вызволяла светских франтов и кокеток из затруднительного, а порой и опасного положения.

— Полагаю, скорее закладывают в ломбарды, — ответил Брукман, не скрывая озабоченности. — Я разговаривал со многими из коллег и точно знаю, что ни один из них не покупал драгоценности у подозрительных личностей.

— Ни один? — заинтересованно переспросил Стьюксбери, забыв о необходимости сохранять невозмутимое спокойствие.

Мастер покачал головой:

— Из тех, кого я знаю, никто не поддался соблазну. Все, чьи предложения вызвали интерес, или были давно знакомы с ювелиром, или хотя бы внушали доверие своим видом.

— Понятно. — Глаза Вивьен загорелись азартом. — Это означает, что воровством занимается джентльмен.

— Или тот, кто выглядит, как джентльмен, — уточнил Оливер.

Брукман мрачно кивнул:

— Да, вы, конечно, правы. Скорее всего, преступления совершает человек, который притворяется аристократом.

— Совершенно не обязательно, — беззаботно возразила Вивьен. — Не удивилась бы, узнав, что кое-кто из моих знакомых промышляет преступным ремеслом. — Она невинно улыбнулась и подняла руки, чтобы расстегнуть ожерелье. — Но хватит о неприятностях. — Осторожно положила шедевр в футляр. — Давайте поговорим о чем-нибудь приятном. Может быть, покажете свои новинки, мистер Брукман? Я давно у вас не была.

— С удовольствием, миледи.

Мастер, казалось, обрадовался возможности сменить тему и повел гостью к выходу.

Стьюксбери вошел в торговый зал вслед за ними. Судя по всему, клерк на время запер парадную дверь, потому что, кроме него, в салоне никого не было.

Магазин мистера Брукмана оказался хотя и небольшим, но со вкусом оформленным. Украшения таинственно мерцали в застекленных витринах из красного дерева, удачно дополненных расставленными по залу резными стульями с высокими спинками: клиент мог отдохнуть и не спеша обдумать покупку. Как и большинство ювелиров, мистер Брукман предлагал не только драгоценные изделия, но также золотую и серебряную посуду. Блюда и сервизы красовались в высоких шкафах со стеклянными дверцами.

Оливер терпеливо ждал, пока хозяин показывал леди Карлайл браслеты и серьги. В итоге Вивьен ощутила острую необходимость приобрести браслет, две пары сережек и брошь-камею из слоновой кости с ониксом.

Через полчаса они снова сидели в экипаже, а пакет с покупками лежал на сиденье. Вивьен с улыбкой посмотрела на спутника:

— Ну вот, оказалось, что все не так уж и страшно, правда?

— Больше того, чрезвычайно поучительно. Вы признались, что интересуетесь драгоценностями, но только разговор с Брукманом открыл глубину ваших познаний.

— Хотите сказать, что я не настолько бестолкова, как вам казалось?

На лице Оливера появилось страдальческое выражение.

— Никогда не считал вас бестолковой. Напротив, всегда знал, что в вашей голове куда больше идей, чем необходимо для безопасного существования.

Вивьен усмехнулась:

— Исчерпывающий ответ. Вы всегда были умным оппонентом.

Стьюксбери вскинул брови:

— Значит, я для вас прежде всего враг?

Вивьен склонила голову и на миг задумалась.

— Вовсе нет. Я даже была в вас влюблена.

Граф поднял голову и посмотрел на нее со странным, неопределенным выражением.

— Никогда не подозревал.

— Ничего удивительного. Я старательно прятала чувства. Но тому, кто понимал девочку-подростка, догадаться было бы нетрудно. С какой еще стати терзать вас безумными выходками? Ведь я была такой проказницей.

— Странный способ проявления симпатии.

Вивьен рассмеялась:

— Я не обладала чувством собственного достоинства, но всегда отличалась гордостью. Знала: иначе вы не обратите внимания на угловатую рыжую девчонку. Считала, что лучше вызвать ненависть, чем остаться незамеченной.

Граф посмотрел долгим внимательным взглядом, и леди Карлайл отвернулась.

Несколько минут продолжалось молчание. Первой заговорила Вивьен:

— Ну вот, мы уже возле вашего дома. Надеюсь, вы не планировали отправиться куда-нибудь еще? Должна извиниться — не догадалась спросить.

— Нет-нет. Тем более что вы обязательно должны зайти. Вчера вечером приехали Фиц, Ева и девочки. Все они будут счастливы вас видеть.

— А я буду рада видеть их.

Ева, невестка графа, была давней и любимой подругой Вивьен, а с приездом сестер Баском бедная вдова стала им прекрасной компаньонкой. Как и Вивьен, она была очарована живостью и непосредственностью юных американок. В то же время Фицхью Толбот, красивый сводный брат графа, не устоял перед обаянием Евы, и три месяца назад они поженились. Медовый месяц пара провела на континенте, а потом вернулась в семейное поместье Толботов — Уиллоумир. Так получилось, что после свадьбы подруги еще не виделись. Ровно столько же леди Карлайл не встречалась с Камелией и Лили Баском.

Очевидно, кто-то из обитателей дома смотрел в окно. Не успели Вивьен и Оливер войти в холл, как сверху послышались радостные крики:

— Вивьен! Вивьен!

Как обычно, первым скатился с лестницы лохматый черно-белый пес и принялся радостно скакать вокруг. Однако как только Стьюксбери взмахнул рукой, Пират тут же послушно сел и, высунув смешной розовый язык, уставился на хозяина блестящими преданными глазами.

Следом за собакой в холл спустились две девушки. Лили казалась симпатичнее сестры, во всяком случае, в общепринятом смысле. Светло-каштановые волосы были собраны в пышный узел и украшены голубой, в цвет сияющих глаз, лентой. Розовые, похожие на полураспустившийся бутон губки, нежная кожа — девичий облик напоминал розу в первом цветении. Одета она была в скромное голубое платье из муслина и короткий жакет в тон.

Камелия, в свою очередь, выглядела в той степени равнодушной к стилю, в какой Лили его соблюдала. На платье не было ни рюшей, ни воланов, ни кружев. Ленты и другие украшения также отсутствовали. Заплетенные в длинную косу русые волосы не требовали особых забот. Серые глаза смотрели спокойно, без кокетства. Правильные черты можно было бы назвать красивыми, если бы выражение твердости и даже упрямства, особенно заметное в линиях рта и подбородка, не лишало лицо женственного обаяния.