Кристина Додд - Соблазненная принцем

И вот теперь Виктория оказалась в Букингемском дворце, помогая девочкам в их звездный час.

Она впервые подумала, что если бы вышла замуж за Рауля и стала королевой Морикадии, то помогла бы многим таким же, как Мод и Эффи, девушкам максимально использовать свои возможности. И все же решение покинуть Морикадию было правильным. Она это знала.

Так почему же она тосковала по Раулю так сильно, как будто потеряла половину своей души?

Церемониймейстер королевы Виктории хлопнул в ладоши.

— Юные леди, в вашем распоряжении имеется полчаса. Мы хотели бы, чтобы сейчас сопровождающие вас лица заняли свои места в зале для приемов. Нашим дебютанткам я предложил бы разумно использовать это время. Места общего пользования находятся налево по коридору.

Виктория легонько прикоснулась к плечу каждой девочки и направилась в коридор вместе с остальными сопровождающими лицами и гувернантками.

— Виктория?! — окликнул ее смутно знакомый голос.

Она увидела девушку с очень печальными глазами.

— Белл? — Виктория раскинула руки и обняла подругу. — Что ты здесь делаешь, Белл? Может, представляют одну из твоих сестер?

— Нет, мы не можем себе этого позволить, — произнесла Белл дрожащими губами. — Я здесь с отцом. Ему повелела явиться королева, а после болезни матери и произошедшего с ним… несчастного случая… мне приходится сопровождать его, когда он куда-нибудь выходит.

Виктория огляделась вокруг и, заметив альков, увела Белл.

— Извини, я не слышала о несчастном случае. Что с ним произошло?

— Думаю… думаю, что он кому-то много задолжал… какому-то страшному человеку, потому что отца избили настолько сильно, что он… Одним словом, нога у него никак не заживает и лицо все в шрамах, — сказала Белл, стараясь не смотреть Виктории в глаза.

— Я этого не знала, — в ужасе сказала Виктория.

— Понимаешь, мы почти никому не говорили о том, как произошел несчастный случай. — У Белл задрожала губа. — Я только тебе рассказываю, дорогая подруга.

— Но Рауль не упоминал об этом!

— Ты видела Рауля, когда путешествовала? И ничего не сказала мне? — радостно оживилась Белл.

«Потому что мне не хотелось бы объяснять… кое-какие вещи».

— Извини, что не написала тебе. Да, я виделась с ним. Я провела с ним некоторое время, — сказала она. Это была своего рода недооценка происходившего.

— Как он там? Мы знаем, что его революция победила, и он стал королем Морикадии. Мы читали об этом все, что писали в газетах, и ужасно радовались. Я хочу сказать, что радовались я и сестры, но не отец.

— Я уехала оттуда до церемонии коронации, однако смею тебя заверить, что никто не помешает ему сесть на трон.

Виктория знала, что в ее голосе звучит гордость, но это ее не тревожило. Ведь она разговаривала с сестрой Рауля.

— Ты была там во время революции? — спросила Белл, усаживаясь на банкетку возле окна.

Виктория понимала, что не следует рассказывать Белл всю правду. Все, что произошло, было слишком ужасно, чудесно и странно. Все это не с самой лучшей стороны показывало брата Белл и ее, Викторию. Но присущие Белл тепло и чуткость каким-то образом заставили Викторию усесться рядом с подругой и рассказать всю историю ее пребывания в Морикадии: о похищении, о странных церемониях, о твердом намерении Рауля победить в революции и завоевать ее. Закончив рассказ, она увидела, что Белл удивленно смотрит на нее.

— Рауль хотел жениться на тебе, а ты его бросила? Ты бросила Рауля, потому что он не любит тебя?

— Белл! Я думала, что ты одобришь меня. Помнишь, в школе поздней ночью, когда мы болтали, ты всегда говорила, что выйдешь замуж только по любви?

— Я была дурочкой! — заявила Белл. — Я бы сделала все, что угодно, чтобы помочь своим сестрам и себе избежать встречи с отцовскими кредиторами. Мне самой слишком поздно налаживать свою жизнь, но мои младшие сестры заслуживают того, чтобы получить свой шанс. Ради этого я бы вышла замуж за кого угодно.

— Ах, Белл, извини меня. — Виктория начала понимать всю глубину страданий Белл. — Не может ли Рауль помочь вам избежать встречи с кредиторами?

— Отец перехватывает мои письма к нему.

— Это несправедливо. Когда твой брат король…

— Я должна бы быть сестрой короля. А вместо этого я дочь никчемного прожигателя жизни. Все это неправильно и несправедливо. — В глазах Белл вспыхнуло возмущение. — Как и то, что сделала ты. Ты могла бы выйти замуж за Рауля! Он красив, он добр, у него целы все зубы, и он молод. Да, мой отец его бил. И Рауль, возможно, думает, что не умеет любить, однако он любил меня и любил всех своих сестер.

Озадаченная горячностью Белл, Виктория сказала:

— Это правда. Но это не любовь мужчины к своей женщине.

— Разве нельзя было выйти за него замуж и немного потерпеть? — оборвала ее Белл.

— Но что, если он никогда не полюбит?

— А что, если полюбит? Его любовь заслуживает того, чтобы ждать ее хоть всю жизнь. — Белл положила руку на плечо Виктории и заглянула ей в глаза. — Поезжай назад. Возвратись в Морикадию и найди его. Этим ты научишь его, как надо любить. Если он больше не хочет тебя, он тебе скажет об этом.

При мысли о такой возможности у Виктории перехватило дыхание. Белл увидела это и поняла.

— Игра стоит свеч, не так ли? — спросила она.

Впервые за два месяца Виктория почувствовала, что с ее души свалилась огромная тяжесть. И теперь она могла думать о чем-то другом, кроме своих страданий.

— Да, — сказала она в ответ. — Игра стоит свеч. Спасибо тебе, Белл. Конечно, ты права. Я так и сделаю.

Шум голосов молодых леди, выстраивающихся вдоль коридора, вернул к реальности Викторию и Белл. Они поднялись со своих мест и, пообещав друг другу встретиться позднее, поспешили в королевский приемный зал.

Придворные и гордые родители ждали, затаив дыхание, появления дебютанток предстоящего сезона.

Виктория пробралась к Джонсонам, которые вместе с другими родителями стояли вдоль ярко-красного ковра, словно цветы, обрамляющие садовую дорожку. Добравшись до миссис Джонсон, она легонько прикоснулась к ней. Миссис Джонсон обернулась и вздохнула с облегчением.

— Где вы были? Мы беспокоились, — сказала она, взяв Викторию под руку.

— Я встретила старого друга.

— Судя по вашему сияющему лицу, это очень близкий друг, — сказала миссис Джонсон. — Как его зовут?

— Это не мужчина. — Виктория чуть не расхохоталась, заметив явное разочарование на лице миссис Джонсон. — Это была Белл Лоренс, дочь виконта Гримсборо.

— Ш-ш-ш! — шикнул на них мистер Джонсон, призывая соблюдать тишину.

Женщины послушно замолчали.

Ступив на британскую землю и вновь возвратившись на свое место у Джонсонов, Виктория нашла время навестить свою семью. Виктория была очень удивлена, когда узнала, что у матери имеется альбом, куда она наклеивала письма Виктории, а также карта, по которой она следила за ее путешествием. На младших братьев и сестер Виктории произвел огромное впечатление ее жизненный опыт. Отчим был удручен ее достижениями, но впервые в жизни ее это ничуть не беспокоило. Вместо этого она сосредоточила внимание на установлении более близких отношений с братьями и сестрами и — что важнее всего — с ее матерью. Эти отношения не влияли на ее карьеру или ее будущее, но она почему-то чувствовала, что семья — важная опора в жизни человека, а все прошлые обиды — дело преходящее.