Джо Беверли - Чаша роз

— Я жила очень простой жизнью.

Вопросительно подняв бровь, он окинул взглядом ее чудесный наряд.

— Правда, Майкл де Лаури. Я говорю только правду, как ни странно она иногда звучит.

Он взял ее руку и поцеловал.

— Ты моя нареченная, значит, должно быть так.

Ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку, и когда он вошел, то едва не задел головой потолочные балки. На первом этаже была длинная комната с ткацким станком в дальнем углу у окна. Там работал мужчина, ему помогали двое детей, станок равномерно постукивал, ближе к Глэдис худая женщина крошила овощи.

— Это моя нареченная, Агнес, она принесла новости. Мы не будем делать ничего дурного, — сказал Майкл.

— Уж постарайтесь. И позаботьтесь о ее безопасности. Глупо приходить в такое место, она такая молоденькая и хорошенькая.

Глэдис не могла сдержать довольной улыбки при этих словах. Майкл по узкой лестнице повел ее в ту самую комнату, которую она помнила. Она увидела те же грубые матрасы, те же разбросанные сумки и свертки, среди кожи и металла, которых она не заметила прошлой ночью.

Прошлая ночь.

Потолок был наклонный, Майкл мог стоять только в центре, поэтому Глэдис направилась прямо к его матрасу и села. Он минуту смотрел на нее, потом улыбнулся с явным восхищением:

— Моя нареченная, и такая чудесная, как я всегда думал.

— Да? — зарумянилась Глэдис.

— Ты должна это знать.

— Нет.

— Разве мужчины не говорили тебе об этом постоянно? — Он рассмеялся. — Где ты жила? В монастыре?

У Глэдис щеки просто загорелись, но она не могла солгать.

— Да.

Майкл подошел и сел рядом, но оставил пространство между ними.

— Ты монахиня?

— Я всю жизнь провела в монастыре.

— Но тогда мы не можем пожениться, — с неудовольствием сказал он.

Она схватила его за руку:

— Можем. Я послушница, и те обеты, которые я дала, не окончательны. Таковы только те, которые дают в двадцать пять лет.

— Двадцать пять, — по непонятной ей причине вздохнул он.

Глэдис задала мучивший ее вопрос:

— Ты ведь не воин-монах? Как тамплиеры?

— Почему ты так думаешь? — рассмеялся Майкл.

— Мне сказали, что ты монах.

— А-а-а… Я был какое-то время в монастыре, но тогда я был подростком.

— Ты сбежал?

— Нет, мне позволили уйти. Мой отец этого не одобрял. Это было страстное желание матери.

Глэдис кивнула:

— Потому что ты седьмой ребенок.

— Нет. — Потом Майкл нахмурился. — Я думал, что я восьмой. Но теперь я не уверен. У меня был брат-близнец. Что значит «седьмой ребенок»?

Глэдис взяла его руку.

— Это значит, что ты, как и я, призван служить великой цели.

— А-а-а… — снова протянул он, словно все вдруг обрело смысл. — Объясни.

Вот он, главный момент, но Глэдис не знала, как все это изложить.

— Я начну с сестры Уэнны, хотя это больше похоже на последнюю главу саги…

Майкл слушал внимательно, иногда хмурился или недоверчиво поднимал брови.

— Мы должны найти Святую чашу с Тайной вечери? — наконец сказал он. — И Эсташ Булонский завладел Святым Копьем? — Глэдис боялась, что Майкл сомневается в ее рассказе, но он добавил: — Если Копье украдено у тамплиеров, тогда понятно, почему они рыскают вокруг, как разъяренные львы. Твоя история также объясняет и многое другое, включая странные требования моей матери, когда я уходил в монастырь.

— Какие требования?

— Чтобы я не покидал Англию до двадцати пяти лет. И чтобы я… не развлекался с женщинами, пока не найду предназначенную мне судьбой невесту. В качестве компенсации она пообещала, что я не умру, пока не познаю свою нареченную.

Их взгляды встретились.

— Меня. — Вопреки всему Майкл еще оставался чистым. Значит, они смогут найти Святую чашу. Но потом Глэдис задохнулась, — Как только мы сделаем это, ты потеряешь свою неуязвимость? Но тогда…

Майкл приложил палец к ее губам:

— Смерть будет не слишком высокой ценой, но я сомневаюсь, что до этого дойдет. По крайней мере не сразу, — с улыбкой добавил он. Потом потянулся, чтобы поцеловать ее в губы, но отпрянул: — Нет. Ты меня слишком искушаешь. Так мы должны быстро пожениться? Я сетовать не стану.

Глэдис почувствовала, как запылали ее щеки.

— Неотложно другое дело. Мы должны немедленно отправиться в святое место.

— Какое?

— Думаю, что в Гластонбери, но не уверена. Мы последуем за вороном.

— За вороном? — повторил Майкл, изумленно подняв брови.

— Думаю, да. Он исчез. — Заметив выражение лица Майкла, Глэдис поморщилась. Ее объяснение звучало неправдоподобно, но она ничего не могла с этим поделать. — Он правда существует. Он привел меня сюда, а потом исчез.

— Неудивительно, ворона считают дурным предзнаменованием, сулящим смерть в бою. Появись здесь такая птица, ее бы тут же убили, особенно сейчас, когда сражение день ото дня становится все вероятнее.

— Почему? Ведь давно не было больших битв.

— Потому что принц Эсташ желает этого и, судя по тому, что ты сказала о Копье, может это осуществить, хотя никто и не хочет кровавой бойни. Мы почти дошли до открытого сражения этой зимой. Герцог Генрих удерживал Уоллинтфорд, король Стефан двинулся туда с войсками. Генрих выстроил своих защитников. Но разразилась ужасная буря, снег и льдинки хлестали воинов короля, не давая возможности разглядеть, куда целить копья. Это дало возможность графу Арунделу и тамплиерам вести переговоры о мире. Каждая из сторон склоняла баронов на свою сторону, вскоре король Стефан понял, что его сторонники устали от бесцельной борьбы. Казалось, война наконец закончилась, и вот мы снова готовимся к битве.

— Это из-за Копья, — сказала Глэдис. — Как интересно про бурю. Сестра Уэнна рассказывала, что люди нашего рода боролись за мир без обретения чаши. Возможно, граф Арундел один из них.

— И тамплиеры. Говорят, они получили особые знания, защищая Гроб Господень в Иерусалиме.

— Но никто из них не мог сделать того, что можем мы. — Она потянула Майкла за руку. — Идем, нам сейчас же надо отправляться в путь.

Но он сопротивлялся.

— Сейчас? Это надо обдумать. В это трудно поверить.

— Ты не слышал меня? Я видела кровь в чаше, а потом она превратилась в лепесток розы. Розы, которой не бывает. Я вышла из монастыря, и меня никто не остановил. Я не пыталась прятаться. Меня просто не видели. Провидение привело меня к уединенному дому, я согрелась у чудесного огня, получила эту одежду. И я нашла тебя. Все это чудо. — Когда Майкл все еще с сомнением посмотрел на нее, она спросила: — Где мы?

— В Ноттингемшире.

— Где бы это ни было, я уверена, что это место далеко от Гластонбери, и все-таки я оказалась здесь, за одну короткую ночь.

Майкл открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

— Или ты думаешь, что я лгу?