Джо Беверли - Чаша роз

Не думаю, что смогу вынести это.

Было темно, когда мы добрались до гостиницы. Я остро осознавала направленные на нас любопытные взгляды.

Мы должны без задержки ехать туда, где Грааль и Копье будут недосягаемы для врагов Британии. Поиски горничной требовали больше времени, чем мы могли себе позволить.

Теперь я обедаю, но чувствую, что нужно есть быстро и уехать из гостиницы как можно скорее. На этом я закончу писать, я устала и сильно сконфужена. Я не могу думать одновременно о моей репутации, Граале, шпионах Бонапарта и… о судьбе Уилла как рыцаря Грааля.

Горничной, за которой я послал, в гостинице не оказалось. Только этого не хватало! Ситуация хуже некуда, поскольку теперь репутация Арабеллы поставлена на карту. Она Хранительница Грааля, по легендам и традиции, ответственность защищать репутацию Хранительницы лежит на рыцаре Грааля.

Хозяин гостиницы не отпустил ни одну служанку. Единственное, чего мне удалось добиться, — это договориться, чтобы горничная осталась с Арабеллой на ночь. Даже этот компромисс дался мне нелегко: нет никаких гарантий, что служанку не подкупили, чтобы выведать, куда мы направимся.

Я заверил леди Темплар, что сделаю все, чтобы защитить ее дочь. Не знаю, известно ли леди Темплар, что значит обещание рыцаря Грааля, но в этом нет необходимости. Я призван защищать тело и душу Арабеллы и отдать жизнь, если потребуется.

Мне пришло в голову, что было бы приятно, если бы Арабелла сознавала это, но, похоже, ее образованием касательно Грааля печально пренебрегали.

Однако нет времени на этом задерживаться. С первыми лучами солнца мы должны уехать, с горничной или без нее. Без нее будет быстрее, а скорость — это главное.

Я просмотрел написанное ночью, здравость слов не успокаивает. Сообщив, что служанки не будет, я увидел на лице Арабеллы неудовольствие. Я ее не виню и остро переживаю свою неудачу. Но мое восхищение ею только выросло, когда она вскинула подбородок и не обращала внимания на многозначительные взгляды хозяина гостиницы и гостей, наблюдавших за нашим отъездом.

Она ничего не сказала, садясь в карету, и молчала еще добрых полмили. Руки ее были сжаты на коленях, я уверен, что она чувствовала груз возможных пересудов общества и неуверенность в своем будущем. Печаль промелькнула на ее лице, мне нехорошо делалось при мысли, что виной этому я.

— Мисс Темплар, я бы счел для себя большой честью, если бы вы согласились отдать мне свою руку, — неловко выпалил я, мысленно обругав себя дураком.

Она повернулась, локоны качнулись у ее щек, она изумленно уставилась на меня:

— Простите, что?

Ник чему ей так изумляться, подумал я. Я сосредоточенно смотрел перед собой, восстанавливая контроль над мыслями.

— Мисс Темплар, я почтительно прошу вас принять мое предложение вступить в брак.

Арабелла надменно взирала на меня.

— А я почтительно отказываю вам, — сказала она. — Если вы думаете, что я приму предложение при таких обстоятельствах, то сильно ошибаетесь.

— Именно при таких обстоятельствах вам следовало бы решиться на это. — Я взглянул на нее, сжатые челюсти и сердитый вид меня не подбадривали, но я продолжил: — Подумайте, Арабелла. Вы уже два дня отсутствуете дома, без горничной или компаньонки. Я знаю, вы хорошо себя защитили. Даже отлично. Но для света это ничего не значит. Даже если я немедленно верну вас вашей матушке, вы все равно проведете без горничной больше времени, чем допустимо. Общество сурово осудит вас, невзирая на вашу невиновность. Я не могу допустить, чтобы это произошло с вами.

Она быстро взглянула на меня, губы ее приоткрылись, глаза вспыхнули, и снова меня охватило желание поцеловать ее. Я закрыл глаза, Я не мог. Я не имею права. Мой долг защищать ее, даже от самого себя.

— Мой долг защищать вас, — сказал я вслух. — Как рыцарь Грааля я не могу допустить, чтобы ваша репутация погибла.

— Как рыцарь Грааля. — Ее голос был тусклым. Я снова взглянул на нее, но она смотрела на сложенные на коленях руки, словно обдумывая мое предложение.

— Дорога до Рослина займет шесть-семь дней, — как мог мягко сказал я.

— Неделю. — Она посмотрела на меня, и снова я увидел в ее глазах печаль. Я взял ее за руку, не обращая внимания на то, что лошади при этом замедлили бег.

— Я понимаю, что вам не нравятся обстоятельства моего предложения. Если вас это успокоит, ваша матушка дала свое согласие на это, если возникнет необходимость. — Я выудил из внутреннего кармана пальто записку, которую дала мне леди Темплар, и вручил ее Арабелле. Она уставилась на нее, потом взяла и прочитала.

— А-а-а… — протянула она. — Понятно. — Она закусила нижнюю губу, потом вздохнула: — Хорошо… — Набрав грудь воздуха, она взглянула мне в глаза: — Могу я подумать, перед тем как дать ответ?

По выражению ее глаз я видел, что она не хуже меня понимает, как невелик у нее выбор. Обстоятельства, в которых мы оказались, отнюдь не такие, при которых любая леди хочет получить предложение руки и сердца, и меньшее, что я мог для нее сделать, — это позволить ей притвориться, что у нее есть возможность отказать без ущерба для своей репутации.

— Конечно, — сказал я.

— Будет удобнее, если мы будем женаты, нам тогда не понадобится горничная, — ответила она.

— Да.

— И наш долг доставить Грааль в должное место и уберечь Копье от вражеских рук. — Она по-прежнему не спрашивала, а утверждала.

— Да.

— Не слишком мне нравится этот долг, — сказала она.

— И мне тоже, — ответил я.

— Ох, Уильям! Мы угодили в переделку.

Я услышал слезливый смешок. Я смотрел на Арабеллу, спина ее была Прямой, как древко знамени на военном смотре, губы сложились в кривую улыбку, глаза мокрые от слез.

Я пропал.

— Ах, Арабелла! — Обняв, я поцеловал ее.

Она не сопротивлялась, только вздохнула и позволила мне притянуть ее ближе. Ее губы были нежными и сладкими, слаще вина, ее дыхание было как мед. Холодный ветерок проник в карету, но мне это было не важно, мне было достаточно тепла Арабеллы, ее готовности позволить мне касаться ее и обнимать. Я посмел углубить поцелуй, она по-прежнему не сопротивлялась. Вместо этого она закинула руки мне на шею и теснее прижалась ко мне. И в этот миг я знал, что она для меня дороже Грааля.

Грааль.

Впервые в жизни я был близок к тому, чтобы проклясть его и мой долг. Я отстранился, и ее изумленный взгляд едва не заставил меня снова поцеловать ее.

— Что? — сказала она.

Я прочистил горло.

— Мы… мы должны ехать. — Лошади послушно остановились, когда я выпустил из рук поводья. Похоже, они знали мои помыслы лучше, чем я сам.