Рене Бернард - Соблазн в сапфирах

— Кэролайн? — мягко позвал Эш, одна рука искала ее, чтобы вернуть в его объятия.

— Спи, Эш. Я должна пойти переодеться — не хочу, чтобы Годвин увидел меня за завтраком в бальном платье, — прошептала Кэрол.

Эш улыбнулся, его глаза были закрыты.

— Когда мы поженимся, я намерен заставить тебя завтракать, в чем мать родила. — Его голос затих, когда сон окончательно забрал его в свои объятия. — Я бы тогда хотел… увидеть его лицо… а ты?

«Когда мы поженимся…» Сердце нестерпимо сжалось, и Кэрол зажала рот рукой, чтобы не закричать. «Я слишком долго держала тигра за хвост, и неудивительно, что сейчас мне так тяжело отпустить его. Но если я не сделаю это, то думаю, что не выдержу… Прощай, мой дорогой Эш!»

Эш проснулся один.

Подгоняемый непонятной тревогой, он схватил свой халат и бросился в комнату Кэрол. Дверь была открыта. Услышав женский плач, он вздохнул с облегчением.

«Она еще здесь. Она расстроена, но слезы высохнут, и я извинюсь, пока она будет слушать и…»

Но это оказалась Дейзи, она безутешно рыдала, сидя на кровати хозяйки, где лежали платья Кэролайн.

Она не могла уйти. Ее платья все еще здесь…

Но потом обрушилась реальность. Книги исчезли с ее стола.

— Ее чемоданы?

— Мисс взяла только то, что привезла с собой, сэр.

— Она… не взяла ничего больше? — И тут Эш заметил ожерелье, лежавшее на покрывале, — свет падал на сверкающие голубые камни. — Она сказала, куда едет?

— Я думаю, в Беллевуд, а потом домой. Но если вы… остановите ее…

Дейзи громко всхлипнула.

«Зачем? Кто лучше Кэролайн сообщит худшее моему деду, чем моя шапероне? И как я могу остановить ее — после последней ночи? Что еще я должен был сказать, чтобы остановить ее?»

Дейзи вытерла нос, пытаясь взять себя в руки.

— Она не взяла ничего из новых вещей, потому что не хотела, чтобы вы думали… — Дейзи снова всхлипнула. — Мисс Таунзенд поступила как гордая женщина, и, я думаю, к лучшему! Она бедна, но она настоящая леди.

Дейзи снова залилась слезами, и для Эша мир покачнулся.

— Бедна? Что ты имеешь в виду?

— Я никогда ничего не говорила ей, потому что леди имеет право иметь свои секреты, не так ли? Но миссис Кларк, как и я, мы все понимали! Миссис Кларк получила письмо от своей тетушки из Беллевуда, где так много говорилось о мисс Таунзенд… Но она такая хорошая, что никто из нас не хотел причинить ей боль.

Дейзи говорила настолько сбивчиво, что Эш положил руку ей на плечо, чтобы как-то успокоить.

— Дейзи, успокойся. Расскажи мне все по порядку.

— Ее одежда навела нас на эти мысли! Есть то, что не видит никто, кроме горничной, а ее глаза не упустят ничего. Чулки мисс были заштопаны несколько раз, а подкладка в туфлях давно протерлась. Платья, которые она привезла, были достаточно новые… но чересчур скромные… А сама она… тетка миссис Кларк утверждала, будто мисс Кэролайн была кожа и кости, когда впервые появилась в Беллевуде.

— Но она наследница…

— Нет, сэр. Вряд ли. Сами подумайте, стала бы наследница долго и нудно выражать недовольство по поводу каждой корки засохшего хлеба и снова и снова благодарить за простейшие услуги. Она даже не закричала, когда я нечаянно уселась на ее новую шляпку!

Эш покачал головой:

— Хороший характер не означает, что человек не может быть богатым. Кэролайн эксцентрична, но финансовое положение ее семьи, по крайней мере, равно моему, Дейзи.

Дейзи была непреклонна, ее щеки покраснели.

— Извините, мистер Блэкуэлл… сэр! Женщина с наследством не станет переживать о пропавшей свече.

Она быстро поклонилась и выбежала из комнаты, закрыв рукой рот, чтобы сдержать рыдания.

«Пропавшая свеча? Кэролайн была одета как гувернантка, когда я познакомился с ней, но… мог ли я быть настолько слеп? Все сказанное Ярдли — ложь, но, может быть, он прав относительно положения Кэролайн? Или это просто слухи, а слуги ошибаются насчет ее бедности? Невероятно!

Я был так решителен в своем намерении побороть ее гнев поцелуями, что не позаботился расспросить ее… Черт, я не думал, что это важно! Но сейчас… Какой запутанный узел, не так ли? Кэролайн. Бедная? Бедная, но эксцентричная. Книги. Колледж. О Господи! Мой дед, возможно, обещал ей этот колледж! А я даже не подумал об этом. А скандал? Если бы я одержал победу, изменив свое поведение и отказавшись от пагубных привычек, Кэрол получила бы обещанное. Но я провалился и тем самым подвел ее, возможно, во всем».

Сапфиры сверкнули, и Эш подошел, чтобы взять их, с неприязнью ощущая тяжелый вес ожерелья в руке.

— Богатая или бедная, — сказал он, стоя в пустой комнате, — вы не оставили мне выбора, мисс Кэролайн Таунзенд.

Эш знал: если он сейчас не уедет, его всегда будет мучить мысль, что существует какая-то вещь, которую он должен был сделать и не сделал. Эш опустил ожерелье в карман и шагнул к двери.

— Не могу сказать, что удивлен, видя вас здесь, мисс Таунзенд. В ваших письмах ничего не говорилось о возможном визите, хотя это последнее письмо… Я подумал, не случилось ли что-то существенное.

Гордон Блэкуэлл поправил плед на своих коленях, когда Кэролайн заняла место на диване напротив него.

— Я считаю, что должна объясниться, прежде чем уеду домой.

— Время нашего соглашения еще не истекло, мисс Таунзенд.

— Для меня оно закончилось.

— Что он натворил?

Кэролайн глубоко вздохнула.

Она репетировала свою речь тысячи раз в карете по дороге в Беллевуд, уверенная, что у нее остался лишь один способ спасти свое доброе имя. «Что-то хорошее должно выйти из всего этого».

— Он? Ничего. Это я. Я влюбилась в него.

— А он в вас? — с надеждой спросил старший Блэкуэлл.

— Его чувства ко мне не изменились. Честно говоря, они могли только ухудшиться… из-за последних событий.

Кэрол проглотила комок, застрявший в горле, эмоции грозили поглотить ее.

— Что за последние события?

— Так получилось, что я поставила его в невозможное положение из-за нашего… соглашения. Он не мог уволить шапероне, которую вы приставили к нему, не открыв, как далеко зашли наши отношения.

Старший Блэкуэлл взглянул на нее с изумлением:

— Вы действительно любите его? Моего мерзавца внука?

— Он не такой неисправимый.

— А его клятвы?

Кэрол колебалась.

— Я думаю, Эш скорее отдаст руку на отсечение, чем разочарует вас.

— Вы говорите о себе, а не об Эше как об источнике этого большого разочарования.

— Эш сделал все, что мог, чтобы защитить мою репутацию. Но назад уже ничего не вернуть, кроме того, в жизни есть более важные вещи, чем избежание скандала. Вот почему я послала вам письмо и почему прошу вас никогда не рассказывать ему о том, что вы предложили мне деньги. Он может подумать обо мне плохо, и тогда я не смогу жить с этим.