Сабрина Джеффрис - Неодолимое желание

Айзеку следовало занять твердую позицию, пока был такой шанс. Он не должен был ждать похорон Роджера, надо было раньше расстроить дружбу его внуков с Шарпом.

Ну что ж, он не позволит, чтобы случилась другая трагедия.

Очень скоро они подъехали к массивным входным воротам.

Холстед-Холл был одним из тех огромных особняков в тюдоровском стиле, интерьеры которых напоминают королевские покои. Вероятно, раньше он и был собственностью королевской семьи, прежде чем двести лет назад перешел к семье Шарпов.

— Теперь послушай, — обратился к Вирджинии генерал, когда к экипажу бросились лакеи и грумы. — Пока мы не встретимся с Шарпом, говорить буду я. Потом ты сообщишь ему, что передумала состязаться с ним в гонке. И на этом все закончится. Поняла?

— Но, Поппи…

— Я все сказал, Вирджиния. Если сделаешь так, как я сказал, — вздохнул Айзек, когда она демонстративно сложила руки на груди, отказываясь подчиняться ему, — обещаю купить тебе несколько новых платьев. Мы могли бы даже поехать на один-два бала в Лондон. Уверен, Пирс сможет получить для нас приглашение.

Хотя генерал не знал, как он прямо сейчас сможет снять жилье для этой цели. Они же не смогут остановиться в холостяцком жилище Пирса.

— Даже если бы у нас были деньги на платья и балы, — с обиженным видом сказала Вирджиния, — я не какая-то там светская дурочка, чтобы клюнуть на это и изменить свое решение. Здесь дело принципа.

Глубоко вздохнув, Вирджиния стала смотреть в окно экипажа.

Черт, черт, черт! Его ягненочек знает, как поразить в самое сердце. Предложение купить новые платья уязвило ее гордость, а у нее этой гордости в избытке.

Дверца экипажа распахнулась, и они вышли. Когда генерал назвал слуге их имена и объявил, что они приехали повидать лорда Гейбриела, их повели через длинную арку и через двор в огромный холл, который поражал своими размерами.

Но это был мир, в котором вырос Айзек. Мир, где «хорошее воспитание» определялось как способность поставить на место выскочку, где мужчин оценивали по фасону их костюмов, а не по чертам характера.

Он ненавидел этот мир тщеславия и пустых обещаний и был счастлив покинуть его в молодые годы, чтобы стать офицером и сделать в своей жизни что-то стоящее. Он пережил битву при Вимейро и при Ролике [3] 17 августа 1808 года английская армия атаковала трехтысячный французский отряд под командованием Делаборда и выбила его с занятых позиций. и много раз смотрел в лицо врагу. Поэтому какая-то титулованная семья с кучей невыносимых отпрысков его точно не испугает.

Насчет Вирджинии у него такой уверенности не было. Она с восхищением разглядывала старинную резную ширму из дуба у боковой стены и массивный мраморный камин в глубине холла.

— Это здесь живет лорд Гейбриел? — прошептала она, когда слуга вышел, чтобы, по-видимому, привести лорда.

— Так я слышал, — хмуро бросил Айзек. — Ты ведь явно знаешь о его происхождении.

— Да, но я никогда не представляла… Я обращала внимание главным образом на его поступки.

— Холстед-Холл знаменит в этих местах своими размерами — триста шестьдесят комнат. Здесь разбиты обширные парки и создан один из крупнейших лабиринтов с живой изгородью в Англии. Последний раз я слышал, что в имении работают семьдесят арендаторов.

— Боже милостивый! Должно быть, его семья невероятно богата.

— Достаточно богата, чтобы купить то, что им хочется или кого хочется. Имей это в виду, когда задумываешь всякие глупости, как эта гонка с одним из них. — Айзек даже не пытался говорить тише; он не собирался позволить этим Шарпам унизить его своим богатством. — Хотя я слышал, что деньги пришли к ним по материнской линии, а не от маркиза.

— Вы правильно слышали, сэр. Мои внуки получили свои деньги от меня.

Айзек, вздрогнув от неожиданности, оглянулся и увидел женщину примерно своих лет, которая спускалась по лестнице. Она шагала медленно, и это придавало ей такой величественный вид, что генерал мгновенно испытал благоговейный трепет. И только заметив у нее в руке трость, он понял, что ее медленная поступь объяснялась слабостью ног.

Генерал машинально потер свою руку, которая не работала с тех пор, как он упал с лошади. Уж он-то прекрасно знал, что это такое — предательство собственного тела, когда ты не способен сделать то, что хочется. Внезапно он почувствовал симпатию к этой даме.

И тут же безжалостно подавил в себе это чувство.

— А вы, должно быть, генерал Уэверли, — сказала, приближаясь к ним, женщина. — Меня зовут Эстер Пламтри, бабушка…

— Я знаю, кто вы! — резко перебил ее Айзек.

Кто же не знает Хетти Пламтри, которая железной рукой управляет пивной империей и перед своим натиском вынуждает отступать всех мужчин-пивоваров?

Но он ожидал увидеть перед собой этакую матрону с лицом дракона, голосом гарпии и мужеподобной манерой вести себя. И уж никак не это хрупкое создание с великолепной кожей лица, по цвету напоминающей смесь розы и сливок, и с улыбкой, которая разогрела кровь пожилого мужчины.

Проклятие, эта женщина произвела на него впечатление!

— Мы приехали повидать лорда Гейбриела! — гаркнул генерал. — Вас это дело никак не касается, мадам.

Она даже глазом не моргнула и не нахмурилась в ответ на его грубые слова.

— Боюсь, я не знаю точно, где он находится в данный момент. Но пока прислуга разыскивает его, может быть, выпьете чаю? От долгой дороги у вас, наверное, во рту пересохло.

— Я не хочу чаю! — отрезал Айзек. Он понимал, что ведет себя как старый ворчливый болван, но поделать с собой ничего не мог.

— А я бы с удовольствием выпила чаю, — с улыбкой произнесла Вирджиния. — Спасибо.

Оказывается, его девочка решила вести себя как хорошо воспитанная молодая леди? Она загонит его в могилу раньше времени.

Миссис Пламтри приказала слуге принести для них чай в библиотеку.

— Сюда, — жестом показала она в сторону коридора. — Там будет удобно поговорить. А эта комната — слишком огромная, в ней неуютно себя чувствуешь. Когда я здесь, у меня такое ощущение, будто я ораторствую на площади.

Айзек не знал, что отвечать. Неужели она пытается сбить его с толку, прикидываясь любезной, успокаивая их бдительность? Ничего у нее не получится. Ни одна женщина, какое бы сильное впечатление она ни произвела, не обведет его вокруг пальца.

— Я полагаю, речь идет о гонке, в которой договорились участвовать мой внук и ваша внучка? — сказала миссис Пламтри, как только они устроились в библиотеке.

— Я же сказал, вас это не касается.

— Нет, касается. Я, как и вы, не хочу увидеть, что кто-то из них пострадает. И эта дорожка в Тернем-Грин…

— Тернем-Грин! — Айзек хмуро взглянул на Вирджинию. — Ты говорила, что вы собирались соревноваться в Илинге!