Джо Беверли - Джентльмен-авантюрист

Когда дело касалось счетов, их подписывал Эрон, но деньги исходили от Сьюзен. Женившись, он должен был бы получить все, но по брачному договору ему назначалась определенная сумма в год. Остальная часть приданого принадлежала Сьюзен и будущим детям. За деньгами надзирали доверенные лица, однако окончательное слово оставалось за ее отцом.

Пруденс сочувствовала брату, но не винила Сьюзен. В этом несправедливом мире женщина должна хвататься за любую возможность распоряжаться своей судьбой. Как поступала сама Пруденс.

Генри Дрейдейл, однако, не совсем тот, кто ей подходит.

— Он дважды вдовец, — сказала она. — И у него четверо детей.

— Это счастье — сразу иметь большую семью — и свидетельство того, что скоро у вас родятся собственные дети. Еще чаю?

Пруденс сообразила, что совсем забыла про свою чашку, и отхлебнула чай. Он был холодным. Это, правда, она хочет детей, но Дрейдейл…

— Боюсь, он будет трудным мужем, Сьюзен.

— Трудным? Вовсе нет, если вы будете хорошей женой.

Хорошей, вероятно, означает покорной. Пруденс знала, что она не из послушных.

— От чего умерли две его жены?

— Боже мой! Сестра, вы вообразили себе Синюю Бороду? Его первая жена умерла при родах, эта опасность грозит всем нам. А вторая — от какой-то хронической болезни. Странное, нервозное создание, насколько я помню, хотя она была из хорошей семьи и с хорошим приданым. Неудивительно, что теперь он предпочитает отказаться от хорошего приданого в пользу крепкого здоровья.

Возможно, следовало воздерживаться от обильной еды, подумала Пруденс.

— И не говорите, что думаете отказаться от такого лестного предложения! — воскликнула Сьюзен. — Правда, сестра, Дрейдейл лучше, чем я надеялась для вас найти. Хорошее происхождение, связи, процветающий бизнес и внушительное состояние. — Когда Пруденс не ответила, она добавила: — Сейчас он живет в городе, но, если хотите, он может купить поместье поблизости.

Пруденс позволила проскользнуть тоскливым воспоминаниям о Блайдби-Мэноре. Вероятно, Сьюзен уже намекнула о согласии потенциальному жениху. Пруденс припомнила, что при последнем разговоре Дрейдейл вскользь упоминал о покупке сельской недвижимости.

Это надо обдумать, серьезно обдумать. Пруденс любила городскую жизнь, однако самые светлые воспоминания были о Блайдби. Возможно, если она с детьми поселится за городом, то редко будет видеть мужа, который занимается бизнесом в городе.

— Я не понимаю вас, Пруденс, — растерялась Сьюзен. — Разве он не удачная партия?

— Удачная.

— Разве он не предлагает дом, которым вы будете управлять?

— Да.

— И поместье?

— Да…

— Тогда почему вы колеблетесь?

Пруденс знала почему. Кейт Бергойн звездочкой мерцал в ее уме, затмевая реальность и здравый смысл.

Какая же она глупая! Даже если они снова встретятся, он ею не заинтересуется. А если и заинтересуется, она за него не выйдет — зачем ей дерзкий нищий пьяница? Генри Дрейдейл трезвый, богатый и основательный.

К тому же нужно признать, что других претендентов не видно.

Пруденс бывала на вечерах, танцах, в театре. Встречала подходящих мужчин, и некоторым, похоже, нравилось ее общество, но никто не явился к Эрону с предложением руки и сердца. Пруденс понимала причины. Даже поправившаяся и приодетая, она не красавица, а ее рост обескураживал невысоких мужчин. Дрейдейл был выше ее всего на пару дюймов.

А Кейт Бергойн…

Нет, она не станет думать о нем, хотя действительно хочет другого жениха.

Сумма, выделенная Эроном, вернее, мистером Толлбриджем, очень невелика. Пруденс думала, что связь с Толлбриджем привлечет к ней деловых людей, но этого не случилось. Вероятно, сестра неимущего и зависимого зятя не ценится.

Пруденс выставили на брачную ярмарку Дарлингтона, и нашелся только один претендент. Если она откажет, перспективы будут нерадужными. Она по-прежнему останется жить в доме Сьюзен и Эрона, но они не обязаны быть щедрыми. Она неминуемо перейдет в разряд бедной родственницы, в которую не хотела превращаться.

Мистер Дрейдейл, похоже, питает к ней симпатию, и это тоже надо учитывать. Это заметно по его взглядам и по тому, что он говорит. Его внимание и слова порой смущают, но она просто наивна. Она знает, в чем заключается брак, и выполнит свою роль.

Да, как сказала Сьюзен, Генри Дрейдейл, эсквайр, из респектабельной йоркширской семьи, добившийся всего сам, — это именно тот муж, который ей нужен.

— Хорошо, — сказала Пруденс. — Если мистер Дрейдейл сделает мне предложение, я его приму.

«И больше никогда не позволю Кейту Бергойну проникнуть в мои мысли».

— А вот и он!..

При подъезде с юга Кейнингз представал сразу во всей своей красе. С севера же он появлялся медленно, словно деревья отступали шаг за шагом.

— Красивое здание, — похвалил Перри, — хотя и простовато. Современный человек добавил бы колонны и другие детали в стиле Палладио.

Роу когда-то говорил об этом, но Кейту не нравилась эта идея.

Он опустил окно, чтобы лучше видеть озеро и полевые цветы. Птичье пение заставило его улыбнуться, это была музыка Кейнингза.

А потом он вспомнил о смерти брата. Как он смеет улыбаться? Как смеет природа праздновать жизнь перед лицом смерти?

Слёзы жгли ему глаза, и не в первый раз. Кейт отогнал их. Они могли сослужить ему хорошую службу, убедив остальных, что он горюет, а не тайно торжествует. Но будь он проклят, если станет ронять слезы, чтобы оправдать чьи-то ожидания. В любом случае его слезы запоздалые. Должно быть, на могиле Роу уже осела земля. Возможно, его спешка являлась ошибкой. Он в любом случае не успевал на похороны, так что можно было задержаться на пару дней в Лондоне и найти подходящую для траура одежду. И спать в дороге можно было больше, тогда бы его мысли так не путались. И есть он мог бы как следует, тогда внутренности так не сводило бы.

И все ради чего?

Чтобы попытаться осмыслить потерю, в которой нет его вины.

— Красивый парк, — сказал Перри. — Хотя я не питаю симпатии к темным деревьям.

Кейт знал, что друг имеет в виду бук с темно-пурпурными листьями, гордость Роу. Кейт тоже считал, что бук диссонирует с естественной окраской других деревьев, но не мог сказать этого сейчас.

— К похоронам подходит. Роу интересуется… интересовался экзотическими деревьями. Мы проедем мимо его самых удачных приобретений. Деревья гинко, из Японии.

— Прелестно, — без энтузиазма сказал Перри.

Он тоже считает листву чужестранных деревьев слишком яркой? Пока люди вроде Роу заказывали издалека и пестовали деревья гинко, старых добрых английских дубов, так необходимых для кораблестроения, становилось все меньше.