Дженнифер Эшли - Игра в обольщение

У Филлиды вспыхнули глаза, но она не была бы Филлидой Чейз, если бы не проявила упрямства:

— Сомневаюсь, что вы смогли бы сделать мою жизнь хуже, чем она есть, милорд Кэмерон. Я хочу получить деньги от миссис Дуглас, потому что они мне нужны. Все очень просто.

— Для чего тебе деньги? Карточные долги? Твой муж богат. У него и попроси.

— Это не имеет никакого отношения к карточному долгу — это мое личное дело.

Вот упрямая чертовка.

— Если я дам тебе эти деньги, ты перестанешь донимать миссис Дуглас?

— Ну и ну! — улыбнулась Филлида — тревожного вида как не бывало. — Да ты никак влюбился, а?

— Сколько тебе нужно?

— Полторы тысячи было бы неплохо, — облизнула пересохшие губы Филлида.

— Хорошо, полторы тысячи, но отдаешь письма, и покончим с этим.

Филлида сделал вид, что обдумывает его предложение, но Кэмерон заметил, как взволновала ее перспектива получить в руки полторы тысячи гиней.

— Это справедливо, — произнесла она наконец.

— Хорошо, неси письма.

— Дорогой мой Кэмерон, у меня с собой их нет. Я не настолько глупа. Мне надо послать за ними.

— Ты не получишь денег до тех пор, пока я их не увижу.

— Но это не совсем справедливо, — надулась Филлида.

— Меня не волнует, справедливо или нет. Мне надо, чтобы ты оставила в покое миссис Дуглас.

— Господи, что ты нашел в этой маленькой чертовке? Ладно, только пусть деньги мне передаст миссис Дуглас лично.

— Это почему? — подозрительно прищурился Кэмерон.

— Потому что тебе я не доверяю. Миссис Дуглас хоть и оплаченная приживалка, но по крайней мере честная. Это будет честный обмен, без всякого мошенничества.

— Это тебе лучше обойтись без мошенничества, — отрезал Кэмерон. — Попытаешься обмануть — я выдавлю из тебя эти письма. Поняла?

— Вот что мне в тебе всегда нравилось, Кэм, — улыбнулась Филлида. — Ты не боишься быть убедительным.

— Просто отдай ей письма, — проворчал Кэмерон и пошел дальше, пропустив мимо ушей ее довольный смех у себя за спиной.

Из танцевального зала доносились громкие звуки скрипки и барабанная дробь. Приглашенные в гости англичане морщились и открыто осмеивали такую музыку, а шотландцы стали в кружки и танцевали в свое удовольствие.

В центре зала в кругу танцевали Изабелла с Маком, который был отличным танцором. Хотя Изабелла родилась и выросла в Англии, она с радостью впитывала все шотландское. Изабелла набросила на плечи плед клана Маккензи, украсила волосы розами. Ноги Мака двигались в быстром ритме рила, но глаза были прикованы к Изабелле. И взгляд, который Мак подарил Изабелле, обняв ее за талию, чтобы повернуть в танце, был полон любви. Они очень долго боролись за свое счастье, и Кэмерон был рад, что они его обрели.

Харт не танцевал, он не танцевал никогда. Ему нравится собирать людей вместе, а потом стоять в сторонке и наблюдать за ними, подобно генералу, внимательно осматривающему свои войска. Он заметил вошедшего в зал Кэмерона и направился к нему, разряженный в пух и прах, в килте и со стаканом виски Маккензи в руках.

— Куда это ты исчез до самого вечера?

— Устал, — пожал плечами Кэмерон, не видя причин рассказывать Харту про Эйнсли.

— Изабелла жалуется, что ей пришлось взвалить на свои плечи все заботы об этом, — кивнул в сторону гостей Харт. — А когда Изабелла жалуется, Мак становится сущим дьяволом.

Пребывая в расстроенных чувствах, Кэмерон все же нашел силы рассмеяться, услышав раздраженные нотки в голосе Харта. Харт — прирожденный организатор, а Изабелла и Бет с удовольствием ему помогают. Но Харт быстро обнаружил, что жены его братьев вовсе не отличаются покорностью, он не мог подчинить их своей воле. И когда Бет с Изабеллой чем-то недовольны, Йен с Маком превращаются в их защитников.

Окинув зал беглым взглядом, Кэмерон понял, что Йена с Бет здесь нет.

— Разве Бет не помогает сегодня вечером?

— Толпа, наблюдавшая за фейерверком, растревожила Йена, и он ушел вместе с Бет.

— О, ну конечно. — Кэмерон встретился с золотистым взглядом Харта, в котором читалось такое же скептическое веселье, какое ощущал сам Кэмерон. — Наш Йен Маккензи гениальная личность.

— Я не могу заставить его спуститься вниз, — заявил Харт.

Да, если Йен задумал что-то сделать, ни Бог, ни все его ангелы не смогут помешать этому. Разве что Бет, но она обычно встает на сторону Йена.

В зал, держась за руки, ворвались Эйнсли с Дэниелом и присоединились к танцующим. Эйнсли переоделась в платье из мрачного тартана клана Дугласа, в котором преобладал черный цвет, а в волосы приколола большой бант из этого же тартана. Эйнсли нравилась Маку, он рассказывал Кэмерону, как интересно ему было поговорить с леди, которая когда-то забиралась в школьную кладовку с кексами и делилась добычей с друзьями.

Дэниел с энтузиазмом включился в танец, хотя грациозности ему явно не хватало. Он протащил Эйнсли по кругу, потом, когда круг распался на пары, с силой закружил ее в танце. Серебристый смех Эйнсли слышался сквозь музыку, а ее улыбка озаряла зал.

Кэмерон видел ее гибкую талию, изогнувшуюся в, танце, представляя, что это его рука обнимает ее. Он повернет ее в танце, обнимет, прижимая к себе, и оставит на ее губах медленный, обжигающий поцелуй.

— Занимайся своим делом, черт возьми, — нахмурился он, заметив на себе орлиный взгляд Харта.

— Возможно, тебе будет интересно узнать, — глотнул виски Харт, — что прошлой ночью я видел, как миссис Дуглас открыла замок покоев миссис Чейз и проскользнула внутрь, думая, что никто ее не видит. Мы с Чейзом выработали общее мнение относительно немцев, но я не хочу поспешных дискуссий, особенно с королевой.

Харта тревожили постоянные займы Германии для развития промышленности, он считал их потенциальной угрозой для Британии, хотя многие его коллеги-политики видели в Германии самого надежного союзника.

Кэмерон, все мысли которого были заняты скачками и бегами, мало интересовался политикой, но Харт не дурак, и Кэмерон доверял его интуиции.

— Это не имеет никакого отношения к займам и Германии, — заверил он Харта.

— Значит, тебе известно, что она искала, — внимательно посмотрел на него брат. — Интересно. Расскажи мне.

Кэмерон оглянулся на Эйнсли, танцующую, счастливую, улыбающуюся, и в этот момент понял, что никогда не предаст ее Харту. Он будет так же ворчать и защищать ее, как Мак с Йеном защищают Изабеллу и Бет.

— Я не могу рассказать тебе. Могу только заверить, что к политике это не имеет никакого отношения. Просто женская глупость.

— За женской глупостью может скрываться множество тайн. — Острый взгляд Харта мог резать стекло.

— Это не тот случай, — упрямо повторил Кэмерон, глядя в глаза брату. — Тебе придется поверить мне на слово, потому что я больше ничего не скажу.