Ханна Хауэлл - Если он опасен

— В садовом доме еще несколько просторных комнат, Макс немедленно их проветрит и приведет в порядок. А при необходимости папа, несомненно, предоставит надежных помощников.

— Об этом герцог тоже говорил, — подтвердил Аргус, понимая, что авторитетное мнение Леопольда только что решило его судьбу.

Перспектива остаться в Санданморе подозрительно обрадовала.

— В таком случае необходимо как можно скорее встретиться с его светлостью и попросить разрешения остаться здесь на некоторое время, — заключила Олимпия. — Надеюсь, ему известно о том, что случилось?

— Разумеется. Разве можно долго держать в неведении хозяина дома? — Аргус нахмурился. — А еще герцог обладает обширными познаниями относительно истории нашей семьи. Оказывается, все слухи и сплетни тщательно фиксируются, а он с интересом изучает свидетельства. Наши возможности кажутся ему удивительными.

Гости дружно посмотрели на мисс Сандан, и Лорелей улыбнулась:

— Не волнуйтесь, папа не относится к числу болтунов и свои теории ни с кем не обсуждает. Как только познакомитесь, сразу поймете, что он достоин доверия. Я уже объяснила сэру Аргусу, что научный интерес герцога сосредоточен на самом даре и его проявлениях, а не на том человеке, которому он достался. Ну и конечно, он в полной мере понимает необходимость оберегать интересы семьи.

— Я разговаривал с лордом Санданом и искренне поверил каждому его слову, — признался Аргус.

Лорелей с улыбкой кивнула, и сердце неожиданно подпрыгнуло. Как бы чересчур проницательные родственники не заметили лишнего!

Очень не хотелось признавать, что своевольное сердце нарушило договор о нейтралитете, а губы, не спросив разрешения, улыбнулись в ответ. Хуже того, возникло ужасное подозрение, что улыбка получилась не светской, а искренней и откровенно влюбленной. Непосредственная близость леди Лорелей Сандан влияла на него чрезвычайно странным образом, и Аргус твердо решил воздвигнуть надежную преграду, тем более что пребывание в Санданморе затягивалось на неопределенный срок, а надежда использовать в качестве щита родных рушилась на глазах.

Лорд Леопольд в очередной раз потянулся к бутылке.

— Боюсь, наша скрытная жизнь медленно, но верно подходит к концу.

— Почему? — удивилась леди Олимпия. — Речь идет об одном-единственном человеке, в крайнем случае — о небольшой группе. Говорить о серьезной угрозе преждевременно.

— Некоторые из нас обладают способностями, получить которые мечтает множество непосвященных. Если похититель и его сообщники верят, что дар может каким-то образом передаваться, о безопасности лучше забыть. Вывод: преступников надо обезвредить немедленно, здесь и сейчас, пока зараза не распространилась.

— Согласен, — поддержал лорд Яго. — Подумай хорошенько, Олимпия. Представь все наши способности и умения. Естественно, что алчные, жаждущие богатства и власти люди уже придумали, как использовать нашу силу в собственных интересах.

Леди Олимпия тяжело вздохнула; ее прекрасное лицо омрачилось глубокой печалью. Лорелей искренне сочувствовала ей, однако сдержала душевный порыв и подавила естественное желание поддержать — дружески взять за руку, возможно, даже обнять. И уж тем более не позволила себе уточнить, какие именно способности имели в виду гости. Мастерство сэра Аргуса поражало воображение, в то время как степень одаренности других представителей старинного рода оставалась загадкой. Не исключено, что некоторые из пересказанных отцом историй не сводились исключительно к выдумкам досужих сплетников. Но не стоило забывать, что еще в относительно недалеком прошлом нелепого оговора было достаточно, чтобы человека схватили, обвинили в колдовстве и после жестоких пыток казнили.

— Как вы собираетесь выследить преступников? — наконец осведомилась Лорелей. — Известно имя только одного из мучителей, а подельники остались в тени. Думаю, что все они старательно скрываются.

— Первым делом необходимо посетить тюрьму, в которой истязали Аргуса, — предложила леди Олимпия.

— Готов проводить вас туда завтра утром, — встрепенулся бывший заключенный.

— Ни в коем случае, — отрезала сестра. — Ты еще недостаточно окреп.

Возражений не последовало, так как в холле внезапно раздался шум. Судя по звукам, кто-то торопливо ворвался в дом. Топот на лестнице заставил всех вскочить с мест. Не успела Лорелей и глазом моргнуть, как мужчины встали перед ней и леди Олимпией и загородили собой дверь.

Однако уже в следующую секунду тревожное напряжение спало: в гостиную ворвался Сайрус, а следом за ним влетел Питер. Увидев незнакомых людей, оба остановились как вкопанные. Выглядели кузены непрезентабельно: потные, растрепанные, с головы до ног покрытые пылью. На лицах застыло выражение неподдельного ужаса. Лорелей осторожно выглянула из укрытия и похолодела: каждый из четырех джентльменов держал наготове пистолет.

— Лопни мои глаза! Думал, сердце остановится. — Сайрус смутился и виновато взглянул на баронессу Страйкхолл: — Прошу прощения, миледи.

Лорелей удивилась: разве она не заслужила извинения? Кузены все еще выглядели усталыми, однако Питер первым пришел в себя и даже нашел силы подкрепиться и выпить полбокала вина — факт сам по себе опасный: младший из братьев Данн очень плохо переносил спиртное.

— Что заставило вас так быстро вернуться? Убежали, как настоящие трусы, а ведь папа совсем не страшный.

— Только до тех пор, пока не начнет выпытывать правду, всю правду и только правду, — пробормотал Питер. — И пока не вспомнит, что он герцог.

— Но он и есть герцог.

— Ты, Лолли, отлично понимаешь, о чем я.

— Да, пожалуй. Что же заставило вас примчаться снова?

— Дурные новости, — невнятно пробормотал Сайрус, не успев прожевать бисквит.

Лорелей посмотрела на Аргуса и встретила его настороженный взгляд.

— А конкретнее?

— Боюсь, похитители узнали, кто освободил сэра Уэрлока. — Ощутив всеобщее внимание, Сайрус пунцово покраснел. — Неизвестные почти до смерти избили бедного Чамберса. Тот едва сумел сказать, что бандиты требовали сведений о сэре Аргусе Уэрлоке.

— Он поправится? — с неподдельной тревогой спросила Лорелей.

Волнение о здоровье пожилого егеря заставило ее на миг забыть даже о страхе за судьбу Аргуса.

— Миссис Ратчет надеется на лучшее, однако с постели старик встанет не скоро. Да, а еще он добавил, что били так жестоко потому, что, должно быть, поверили: он действительно не понимает, о ком и о чем идет речь. Скорее всего, преступники сошли с ума от ярости. Папа приказал всем соблюдать крайнюю осторожность и даже выставил караул.

— То же самое придется немедленно сделать и нам.