Донна Грант - Опасный горец

Кара стиснула руки на коленях.

— Мы же не знаем, что случилось с Хейденом, Лукан.

— Это не имеет значения, если он тебе угрожает.

Ее сердцу стало тесно в груди. Она была простой девушкой, одинокой и никому не нужной, пока не встретила Лукана. Он желает ее, оберегает с той минуты, как она фактически упала в его руки. Когда она смотрит ему в глаза, то чаще всего угадывает желание, но светится в них и что-то еще, что-то более глубокое.

Фэллон вздохнул.

— Покуда мы не узнаем, что происходит с Хейденом и почему он так бурно отреагировал на Кару, нам лучше за ним присматривать.

— Я постараюсь не оставаться с ним наедине, — сказала Кара.

Лукан в ответ подмигнул ей.

— Правильно.

Дверь замка открылась, и из нее вышел Гэлен.

— Ужин готов? Я умираю с голоду.

Кара рассмеялась и кивнула:

— А как же иначе? Прошу к столу.

— Гэлен. — Лукан остановил его, прежде чем он вернулся в замок. — Нам бы хотелось знать, почему Хейден так отреагировал на Кару. Что происходит?

Гэлен прислонился к двери и скрестил руки на груди.

— У каждого из нас своя трагическая история. И у Хейдена в том числе.

— Возможно, — отозвался Фэллон, — но из всех мужчин он один так озлобился, что готов был кинуться на Кару.

— Не думаю, что он бы тронул ее.

— Не думаешь? — вскинулся Лукан. — Я же видел его глаза. Гэлен. Услышав про драу, он просто ополоумел.

Гэлен долго молчал, потом вздохнул.

— История Хейдена — это, конечно, его дело. Меня не касается. Но я расскажу вам, что одно время Дейрдре использовала драу для своих собственных целей, прежде чем начала убивать их. Чтобы отыскать Воителей, драу по ее приказу творили поистине ужасные вещи.

Кара встала и повернулась к Гэлену:

— Пойду соберу на стол. Одними рассказами сыт не будешь.

Гэлен пошел вперед и открыл для нее дверь. Мужчины двинулись следом.

В глубине души Кара понимала Хейдена да и всех остальных. Они не виноваты в том, что гнев и ненависть переполняют их. Она точно так же ненавидит Дейрдру за смерть родителей. Разница в том, что в Каре не живет первобытный дух, который делал бы ее сильнее и могущественнее.

Но у нее есть магия. А это уже совсем немало.

Хейден стиснул руки в кулаки. Ему и в голову не могло прийти, что у Маклаудов есть друид, тем более с кровью драу в жилах — и в сосуде на шее.

Нестерпимая потребность убить ее, покончить со злом сжигала его. Как подходяще, что живущий в нем дух — Оуранеон , дух жестокого убийства, ведь именно это сделали драу. И это же Хейдену хотелось сделать с Карой.

Однако когда Рамзи и даже Логан решили объединиться с Маклаудами и друидом, гнев Хейдена поостыл. На время…

Эта женщина-друид права. У них у всех общий враг. Но как только Дейрдре умрет….

Ужин прошел гораздо спокойнее, чем ожидал Лукан после вспышки ярости Хейдена. Сам Хейден не поднимал глаз от своей тарелки. И почти не раскрывал рта. Другие, однако, говорили много и охотно.

Лукан узнал, что Рамзи выпустил своего духа вскоре после того, как это сделали они. Вирраны схватили Рамзи в дороге. И хотя Лукану было любопытно, он не спросил, как Рамзи удалось сбежать из Дейрдриной горы.

Логан поведал им даже больше.

— Мы с Рамзи познакомились в застенках Дейрдры. Я пробыл там с дюжину лет, а он оказался в заточении еще раньше меня.

— И сколько Дейрдре продержала тебя? — спросил Куин Рамзи.

Рамзи поставил свой кубок.

— Чертовски долго.

Логан усмехнулся.

— Рамзи не больно-то разговорчив.

— А как Дейрдре нашла тебя, Логан? — поинтересовался Лукан.

Логан перестал жевать.

— Я возвращался домой после свидания с девушкой, которая мне нравилась. Мой брат видел, как вирраны схватили меня. Я испугался, что они могут расправиться с моими родными, поэтому не сопротивлялся.

— Правильно сделал, — сказал Фэллон и отодвинул свое пустое блюдо. — Вирраны убили бы их.

Лукан взглянул на Хейдена, и до него дошло, что здоровяк не отвечает на вопросы. И чем больше он уходил в себя, тем больше Лукан тревожился.

— Думаю, нам надо смастерить стол побольше, — заметил Фэллон. — За этим уже тесновато.

Лукан усадил Кару к себе на колени, пока они ели. Она хотела поесть перед очагом, поскольку за столом не было места, но Лукан похлопал себя по ноге.

— Я же не ожидал, что у нас будут гости, — отозвался Лукан, — но теперь поработаю над этим.

Фэллон улыбнулся искренне, широко, от души. Он так давно не улыбался, что Лукан даже опешил.

Кара поднялась и направилась на кухню. Он пошел за ней следом. Плоть его долгое время оставалась твердой после их поцелуя в огороде, но теперь, когда она будет спать в большом зале, побыть наедине им вряд ли удастся.

Он схватил ее за талию и, развернув, прижал к стене. Каштановые пряди дразнили его, ниспадая по плечам и спине. Она взглянула на него с зазывной улыбкой.

— Я так и думала, что ты пойдешь за мной.

Лукан вдохнул ее запах и поцеловал местечко чуть пониже уха, отчего она затрепетала.

— Правда?

— О да. — Она задышала часто, сердце забилось как птица в клетке.

— Почему бы это?

Она пропустила его волосы сквозь пальцы.

— Потому что я хочу тебя.

В паху у него напряглось при звуке ее хрипловатого голоса, нашептывающего ему в ухо столь приятные вещи. Он захватил ее рот в поцелуе, углубив его, когда она застонала. Его желание, его страсть к Каре затмевали все остальное. Он хотел только ее — сейчас и всегда.

Он подтягивал ее юбки кверху, пока они не скомкались на талии. Потом приподнял ее. Она обвила его ногами за талию, когда он прижался к ней своей твердой плотью.

— Лукан, как я хочу тебя.

Он сдвинул ее так, чтобы можно было расстегнуть бриджи, и как только плоть вырвалась на свободу, скользнул в нее. Она откинула голову назад, на стену и закрыла глаза. Лукан спрятал лицо у нее на шее и затих, наслаждаясь ощущением влажного жара, окружающего его.

Когда ждать уже больше не было сил, он начав двигаться медленными погружениями. По мере нарастания страсти входил все глубже и глубже, с каждым разом наращивая темп.

Ногти Кары вонзились ему в шею. Он завладел ее ртом, выпивая ее стоны на пике наслаждения. Он сдерживал свою кульминацию столько, сколько мог, чтобы доставить ей как можно большее блаженство, но ощущение ее сжимающейся вокруг него плоти стало последней каплей. Он сделал еще один последний толчок, погрузившись полностью.

Она обнимала его, гладила спину и плечи, пока тело его дергалось от силы оргазма. Шептала его имя и то, как она любит его прикосновения.

Он поднял голову и заглянул в ее ореховые глаза. Ему хотелось показать ей, как много она значит для него, но он не знал, как это сделать.

— Лукан? Что случилось?

Вопрос прозвучал для него неожиданно. Он покачал головой: