Изобел Карр - Любовь без обязательств

— Я могу заверить вашу светлость в том, что ваш сын здесь ни при чем.

Герцогиня выгнула бровь.

— Вам следует знать, что Лондон переполняют слухи. В одном варианте истории говорится, что Лео застал вас с другим мужчиной, убил вас обоих и тайно вывез трупы из города. Я рада убедиться в том, что хотя бы это явная ложь. В другом — как будто вы с ним поругались и, избив вас до полусмерти, он увез вас в неизвестном направлении и запер, словно мой сын — барон Синяя Борода. Лично мне больше всего нравится тот вариант, в котором он сражался из-за вас на дуэли и ранил противника.

Мать Лео очень внимательно наблюдала за ее реакцией, Виола пыталась дышать ровно. Известно ли герцогине о том, что в этой истории замешан ее племянник? И если она знает об этом, что именно ей сказали?

У Виолы задрожали пальцы, и она поспешно сжала руки в кулаки.

Карета закачалась, делая резкий поворот. Послышалось щелканье кнута — и движение экипажа ощутимо ускорилось. За окном быстро исчезала липовая аллея, которая вела к Дарему.

Матушка Лео выставила зонтик вдоль дверцы, словно закрывая на засов ворота замка.

— Когда я путешествую, то не люблю терять времени.

— Понимаю…

— Что бы ни произошло на самом деле, — прервала ее герцогиня, глядя на нее еще более жестко, — могу ли я заключить, что с тем, кто сотворил такое с вашим милым личиком, разобрались?

— Да, ваша светлость, но, право…

— Нам с герцогом надо решать, как спасти сына от смертной казни?

— Ну что вы, ваша светлость. Думаю до этого не дойдет.

У нее все отчаяннее колотилось сердце. Как можно помешать женщине с такими проницательными глазами препарировать тебя до тех пор, пока она не будет знать все тайны, которые у тебя когда-либо имелись? Виоле казалось, что рассказ о том, что именно сделал Лео и почему он так поступил, виден на ее лице так же четко, как синяки, оставленные на нем его кузеном.

— Хорошо, можете оставить при себе ваши секреты. Я готова была бы спорить на фамильные рубины, что ни один мой ребенок не был бы настолько глуп, чтобы задерживаться в Англии, имея причину бежать. Однако мне и в голову не пришло добавить к раскладу вас.

— А теперь, когда вы это сделали?

Герцогиня улыбнулась — и по спине у Виолы пробежали мурашки. С этой женщиной лучше не спорить, тем более что под маской безмятежности скрывалась редкая проницательность.

— Ну, милая моя миссис Уэдон, теперь я поняла, что мне надо узнать о вас побольше, прежде чем делать какие-либо выводы.

— И потому вы меня похитили?

— Если вы считаете нужным это так назвать — что ж. — Герцогиня пожала плечами. — Скажу проще: мне хочется составить о вас собственное мнение.

— Вот как? Давайте выложим карты на стол, ваша светлость. Вы желаете, чтобы я отказалась от покровительства вашего сына, а возможно, и вообще покинула Англию. Правильно?

— Не совсем, милочка. Хотя в чем-то вы правы. Кто знает, как лягут карты?

Дворецкий встретил Лео у дверей с крайне расстроенным выражением на морщинистом лице. Казалось, он уменьшился в размере под своим париком, словно улитка, втянувшаяся в свою раковину. Из-за закрытой двери гостиной доносился отчаянный вой.

Лео бросил на дворецкого Пилчера встревоженный взгляд и быстро прошел по коридору. В гостиной он обнаружил Пен, которая охраняла номер «Журнала для джентльменов». Записка, которую он вложил между страниц, расплылась из-за собачьей слюны, обложка была основательно истрепана.

Он погрозил пальцем собаке и осмотрелся. Казалось, что все остальное было в полном порядке. Когда Лео снова пошел в холл, Пен, скуля, шла у него по пятам.

— Пилчер, вы сегодня видели миссис Уэдон?

— Да, милорд.

Лео пристально посмотрел на дворецкого, отметив, что тот отводит взгляд и сутулит плечи. Всей своей позой он походил на человека, который ждет побоев.

— Вы что-то хотите мне сказать?

Слуга судорожно сглотнул, быстро заглянул Лео в глаза — и снова понурил голову.

— Она приказала не отдавать вам записку до вечера, милорд.

У Лео оборвалось сердце. Шахматные плитки холла на секунду закружились у него под ногами, потом резко остановились. Она его бросила. Взяла и бросила. Теперь, когда он позволил себе немного расслабиться.

Пен обошла вокруг него, и ее скулеж сменился досадливым ворчаньем. Лео почувствовал, как его пульс выравнивается. Пен ведь здесь! Виола ни за что не уехала бы из Дарема без своей собаки. Уж в этом-то он уверен!

Он перевел дыхание и посмотрел, как его дворецкий неловко переминается с ноги на ногу. Его руки нервно теребили карман ливреи: старик явно что-то прятал там. Лео обуздал свое нетерпение и молча протянул руку. Орать на Пилчера было бесполезно: это могло только ухудшить ситуацию. Он и без того выглядел расстроенным. Еще немного пошарив в кармане, дворецкий протянул ему сложенный лист бумаги, запечатанный щедрой каплей красного сургуча, на котором видна была слишком хорошо ему знакомая печать.

Оказывается, Дарем посетила жаждущая мщения мать. Лео посмотрел на старика с сочувствием. Бедняга! Неудивительно, что он выглядит так, будто из него высосали все соки. Когда ее светлость настроена воинственно, то действует на окружающих именно таким образом. Если бы ей поручили командование конной гвардией, американские колонии не были бы потеряны.

Он сломал печать, ощущая гнетущую тревогу. Мысль о конфронтации между его матерью и Виолой была пугающей. Ничего хорошего это не принесет — ни одна из них не сдастся и не уступит. Это будет битва двух гигантов.

Приказ его матери (ибо иначе ее письмо назвать было нельзя) оказался весьма недвусмысленным и кратким. Она везет миссис Уэдон в фамильное поместье в Шотландии. Ее сын не имеет право туда являться в течение двух недель. Тогда, и только тогда он сможет узнать, к какому решению герцогиня придет.

О, там еще было множество весьма резких слов относительно его разумности, моральных устоев и обязанностей, налагаемых его славным именем. К тому же его обвиняли в том, что он вовлек бедняжку Бо в свои постыдные делишки и предоставил ей разбираться со сплетнями, которые во множестве ходят по городу. В письме также было несколько угроз относительно суровых наказаний в том случае, если сын ее ослушается.

Лео громко приказал собрать ему саквояж и оседлать коня, а потом снова вернулся к письму. Да уж, «бедняжка Бо»! Похоже, их матушка впервые так ее назвала. Сестра будет в ярости, когда он ей покажет эти строки… если, конечно, сначала не придушит негодяйку!

Проклятие на голову этой маленькой паскудницы, которая влезла не в свое дело! Почему она не могла держать язык за зубами?

Звук подъехавшей кареты заставил его поднять голову. Его мать вернулась? Это дурной знак. Хорошо еще, если она и Виола не пустили друг другу кровь.