Джулия Куин - Невеста герцога

Ему надо уехать. Он не желал видеть свою бабку, не желал видеть нового герцога Уиндема. И не хотел, чтобы Амелия видела его.

Томас вскочил в седло и направил лошадь к Батлерсбриджу, поскольку это было единственное место, которое он знал. Но сворачивать к Кловерхиллу не стал — не готовый увидеться с остальной компанией, которая могла вернуться с минуты на минуту, — а двинулся дальше, пока не увидел трактир. Заведение выглядело достаточно респектабельным, поэтому Томас спешился и вошел внутрь.

Там и нашла его Амелия через пять часов.

— Мы искали вас, — сказала она, стараясь говорить бодро и оживленно.

Томас на секунду закрыл глаза и потер пальцами переносицу, прежде чем ответить:

— Похоже, вы меня нашли.

Она прикусила губу, задержав взгляд на полупустой кружке с элем, стоявшей перед ним.

— Я не пьян, если вас это интересует.

— Я бы не стала винить вас, будь иначе.

— Какая похвальная терпимость. — Томас небрежно откинулся на стуле. — Жаль, что я не женился на вас.

Может, он не был пьян, но явно выпил достаточно, чтобы настроиться на язвительный лад.

Амелия не ответила, что, пожалуй, и к лучшему: Томас был не в настроении выслушивать нотации. Он сказал бы что-нибудь в ответ, а потом презирал бы себя еще больше, чем сейчас.

Признаться, он находил всю ситуацию довольно утомительной.

Конечно, Амелия не заслужила, Чтобы он срывал на ней свое дурное настроение, но, с другой стороны, он сделал все, чтобы избавиться от общества себе подобных. Это она выследила его до трактира.

И тут до него дошло.

— Что вы здесь делаете?

— По-моему, я уже сказала, что искала вас.

Томас огляделся по сторонам. Они находились в пивной, прости Господи, среди мужчин, занятых выпивкой.

— Вы что, пришли сюда без сопровождения?

Она пожала плечами.

— Сомневаюсь, что кто-нибудь заметил мое отсутствие. Там царит волнение.

— Чествуют нового герцога? — сухо поинтересовался он.

Она склонила голову набок, оценив его сарказм.

— Чествуют его предстоящую свадьбу.

Он вскинул на нее острый взгляд.

— Не со мной, — поспешно сказала Амелия, подняв руку, словно предвосхищая его вопрос.

— Да, — пробормотал он. — Какой же праздник без невесты.

Губы Амелии сжались, выдавая ее нетерпение. Но она сдержала свое раздражение.

— Он женится на Грейс.

— Вот как? — Томас улыбнулся. По-настоящему. — Это хорошо. Это очень хорошо.

— Похоже, они любят друг друга.

Он посмотрел на нее. Она была очень спокойной. Напряжения не было не только в ее голосе, но и в поведении. Ее волосы были убраны в свободный узел, из которого выбилось несколько прядей. Она не улыбалась, но и не хмурилась. Учитывая, сколько всего произошло за этот день, она казалась на удивление безмятежной и даже счастливой.

— Предложение было очень романтичным, — сообщила она.

— Вы присутствовали при этом?

Она усмехнулась.

— Мы все присутствовали.

— Даже моя бабушка?

— О да.

Томас хмыкнул, несмотря на свою решимость оставаться неприступным.

— Жаль, что меня там не было.

— Мне тоже жаль, что вас там не было.

В ее голосе было что-то заставившее его посмотреть на нее. Но он не хотел этого видеть. Он не хотел ее жалости, сочувствия, что ни означало бы это выражение на женском лице: немного материнское, немного печальное, словно ей хотелось решить все его проблемы и развеять его тревоги поцелуем и словами «ну будет, будет».

Неужели человек не вправе предаться собственным несчастьям?

Это не тот опыт, который можно разделить с другими.

«Ах да, я тот, кого раньше знали как герцога Уиндема».

Это будет звучать чертовски забавно на вечерах и балах.

— Мне кажется, мистер Одли испуган, — сказала Амелия.

— И правильно.

Она задумчиво кивнула.

— Наверное, ему нужно многому научиться. Вы всегда казались ужасно занятым, когда бы я ни приезжала в Белгрейв.

Томас сделал глоток эля: не потому что ему хотелось — это была третья кружка, и он склонялся к мысли, что выпил достаточно, — но если она решит, что он собирается напиться до бесчувствия, возможно, она уйдет.

Без нее ему будет легче, здесь и сейчас.

Он мистер Томас Кавендиш, джентльмен из Линкольншира, и в данный момент ему будет легче без нее.

Но Амелия не поняла намека и, казалось, основательно уселась на стуле.

— Уверена, Грейс поможет ему. Она так много знает о Белгрейве.

— Она хорошая женщина.

— Да, конечно. — Она замолчала, рассеянно обводя пальцем царапины на столе, затем подняла глаза. — До этой поездки я почти не знала ее.

Он нашел это утверждение странным.

— Вы знали ее всю жизнь.

— Не очень, — уточнила она. — Она была подругой Элизабет, а не моей.

— Думаю, Грейс не согласилась бы с такой оценкой.

Ее брови снисходительно приподнялись.

— Сразу видно, что у вас нет сестер и братьев.

— И что это должно означать?

— Невозможно одинаково дружить с двумя сестрами. Одна всегда будет более близкой подругой.

— Как, должно быть, сложно, — сухо заметил он, — подружиться с сестрами Уиллоуби.

— В пять раз сложнее, чем с вами.

— Но далеко не так трудно.

Она одарила его прохладным взглядом.

— Не могу не согласиться.

— О. — Томас улыбнулся, но без особого веселья.

Амелия не ответила на его улыбку. По какой-то причине это задело Томаса, и он подался вперед — хотя и понимал, что ведет себя глупо, — уставившись на ее руки.

Она тут же отдернула их.

— Что вы делаете?

— Смотрю, есть ли у вас коготки, — отозвался он с глупой ухмылкой.

Амелия резко встала.

— Вы не похожи на себя.

Он рассмеялся.

— Вы только что заметили?

— Речь не о вашем имени, — парировала она.

— О, тогда, должно быть, о моем обаянии и внешности.

Ее губы сжались.

— Обычно вы не так ироничны.

Боже правый. Чего она ждет от него?

— Умоляю, леди Амелия, помилосердствуйте. Неужели я не имею права хотя бы на несколько часов, чтобы оплакать утрату всего, что было мне дорого.

Амелия, осторожно села. Она явно чувствовала себя неловко.

— Простите меня, — произнесла она с удрученным видом. — Мне следовало проявить больше понимания.

Томас испустил тяжелый вздох и потер ладонью глаза и лоб. Проклятие, как же он устал. Прошлой ночью он не сомкнул глаз, потратив не меньше часа на борьбу с желанием, которое он испытывал к ней. И после этого она ведет себя подобным образом?

— Не надо извиняться, — устало сказал он. — Вы ни в чем не виноваты передо мной.

Она открыла фату, собираясь что-то сказать, но передумала. Видимо, хотела извиниться за извинение, предположил Томас.

Он сделал еще один глоток.

Но она опять не поняла намека.

— Что вы собираетесь делать?

— Сегодня? — промолвил он, прекрасно понимая, что она имеет в виду не это.