Ханна Хауэлл - Горец-защитник

Илзбет коснулась лбом его груди, слабо удивившись — интересно, понимает ли он, что все еще гладит ее волосы?

— Во всей этой истории меня по-настоящему озадачивает одно. Никогда бы не подумала, что Уолтеру хватит ума и смелости интриговать против короля. Да он вряд ли сумеет спланировать поездку в соседнюю деревню. Он полагает, что все делается само собой. Говорит, что хочет ехать, и дожидается, когда подадут лошадь и принесут все, что нужно в пути. Как такой человек может готовить заговор против короля?

Она почувствовала, как замер Саймон, его пальцы сжали прядь ее волос. Она подняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

— В чем дело? Вам что-то пришло на ум?

— Нет. Не мне. Это вы догадались — за Уолтером кто-то стоит.

— Тот, кто разыгрывает эту шахматную партию?

— Именно.

— Что ж, он действительно упоминал своих союзников, но говорил также о новом короле, не подразумевая, впрочем, что им станет он сам. Да еще о том, что нужно додумать до конца план, да так, чтобы соратники его одобрили. Наверное, здесь говорило его тщеславие, потому что, если честно, я не верю, что он сумеет хоть что-нибудь спланировать.

Саймон уже подозревал, что Уолтер скорее всего отнюдь не глава заговорщиков, но теперь слова Илзбет о характере этого человека укрепили его в этом мнении. Значит, Уолтером тоже кто-то руководит. Он достаточно понаблюдал за ним и довольно быстро понял, что сломать его будет нетрудно. Беда лишь в том, что Уолтер, явившись ко двору, тем самым обезопасил себя. Не схватишь же его там с целью увезти в укромное место и допросить как следует.

Саймон все еще прикидывал в уме, как бы все-таки пленить Уолтера, когда неожиданно обнаружил, что держит Илзбет в объятиях. У него возникло желание прижать ее еще ближе к себе, но он поборол это искушение.

Илзбет улыбнулась Саймону, заметив, как потемнели его глаза. Сделались почти черными. Не успела она понять, что происходит, как обнаружила, что его губы касаются ее губ. Она не понимала, что подвигло его на этот неожиданный поцелуй, но знала точно, что не будет сопротивляться. Губы Саймона оказались теплыми и мягкими, и чтобы устоять на ногах, Илзбет обвила его шею руками и отдалась на волю страсти и желания, которые захлестнули ее с головой. Почувствовав нажим его языка, она охотно раздвинула губы. Поцелуй обрел новую силу, и Илзбет задрожала от восторга. Саймон оказался восхитительным на вкус, и Илзбет теснее прильнула к его сильному телу, а потом неожиданно почувствовала, как Саймон ее оттолкнул.

— Нет, — сказал он, качая головой и прогоняя наваждение страсти. — Нет!

Саймон выбежал из кабинета, прежде чем Илзбет успела сказать хоть слово. Она прижала ладонь к груди: дыхание ее сделалось прерывистым, а сердце билось, как безумное. Поцелуи Уолтера никогда не производили на нее такого ошеломляющего действия!

Некоторое время она хмуро смотрела на дверь, а потом оглянулась. Саймон сбежал. Илзбет улыбнулась. Короткий приступ страха — вдруг она целовалась так плохо или показалась ему отвратительной — быстро прошел. Саймон сбежал от нее, словно она превратилась в злого демона, который пытался соблазном завладеть его душой. Ее поцелуй не вызвал в нем отвращения; напротив, оказался слишком сладким.

Расправив плечи, Илзбет поправила юбки и вышла из кабинета. Мужчина ретировался бы подобным образом только в одном случае: поцелуй понравился ему так, что он испугался. Значит, она заставит Саймона поцеловать ее снова. И снова. Пока его страх не исчезнет.

Саймон дождался, когда Илзбет выйдет из кабинета, а потом вернулся в него. Ее поцелуй все еще горел на его губах, гибкое тело льнуло к нему. Его собственное тело сделалось твердым, как скала, болезненно протестуя — зачем он оттолкнул эту соблазнительную девушку? Никогда еще поцелуй не действовал на него так!

Илзбет опасна, думал он, наполняя вином бокал. Щедрая порция напитка не смыла вкус поцелуя с его языка, но помогла унять желание, скрутившее тело в тугой узел. Следует быть осторожней, думал он. Помимо всего прочего, Илзбет пришла к нему по воле ее семьи, чтобы он ее охранял. Ее родственники надеются, что он ее спасет. Соблазнить девушку — это бесчестный поступок. И Саймону оставалось лишь молиться, чтобы Илзбет не надумала сама его соблазнить. Вряд ли он устоит перед искушением.

Илзбет старалась не поднимать глаз от шитья, хотя ей ужасно хотелось взглянуть на Саймона, сидевшего тут же, в гостиной. Час был поздний, дети уже спали. Саймон мог бы воспользоваться тем предлогом, что они одни, и поцеловать ее снова. Она быстро пришла в себя после того, как он неожиданно и грубо ее оттолкнул. Но это не значило, что она готова была примириться с тем, что он ее старательно не замечал. Илзбет была по-прежнему уверена, что мужчина бежит от поцелуя женщины лишь в том случае, когда боится последствий, которые могут оказаться намного серьезнее, нежели невинный флирт. И все же Илзбет отрадно было думать, что по крайней мере некоторые из тех чувств, что пробудил в ней Саймон, явно не остались без взаимности.

Илзбет посмотрела на Саймона, который неподвижно уставился в огонь камина и гладил кота, у которого все еще не было имени. Не иначе, подумала Илзбет, Саймон до сих пор не придумал коту имя, потому что делает вид, будто не собирается оставлять его у себя. Примерно так же вел он себя и с ней. Она до некоторой степени могла понять нежелание Саймона идти дальше, нежели один сорванный ненароком поцелуй, ведь в глазах света она все еще убийца и предательница. Даже если сам он уже уверовал в ее невиновность — он слуга короля и не имеет права путаться с женщиной, которую обвиняют в убийстве. Иначе у людей возникнет законное сомнение в его честности. А Илзбет знала, как страдал бы Саймон, случись такое на самом деле.

Ее начинало одолевать искушение — не попытаться ли его соблазнить? Но что она знает о том, как соблазнить мужчину? Кроме того, Илзбет полагала, что соблазнять грешно. Лишь двое любящих могут играть в такие игры. Соблазнить — значит использовать нечестные приемы, чтобы заставить другого человека делать то, чего он сам не желает по-настоящему. Не важно, что этого жаждет ее тело. Она ни за что не поступит так с Саймоном.

Потому что, несмотря на отказ Саймона открыто объявить о ее невиновности, пока у него не будет твердых доказательств помимо ее собственных слов, Илзбет все еще хотела добиться от Саймона того, чего никогда не хотела от Уолтера. Уолтер не умел заставить ее сердце биться сильно, чтобы удары эхом отдавались в ее ушах. При взгляде на Уолтера у нее никогда не возникало желания сорвать с него одежду и ласкать его тело, пробовать на вкус. Сэр Саймон Иннез должен принадлежать ей. Каждая клеточка ее существа кричала об этом. Однако она добьется его честным путем или не получит вовсе. Соблазн лишь будил плотское желание. Но, насколько Илзбет знала мужчин, завлечь их в постель — невелика победа. Она хотела завоевать сердце сэра Саймона.