Валерия Вербинина - Бриллиант Фортуны

Видок сидел в кресле с видом победителя, закинув ногу за ногу, покачивал носком ботинка и поигрывал тросточкой. Его глаза насмешливо следили за Алексеем, которому в этот момент больше всего хотелось выкинуть своего старого знакомого в окно.

– Надо же, как вы побледнели, – тоном притворного участия заметил Видок. – Уверен, в вашем состоянии вредно так волноваться.

Алексей начал закипать.

– Так вы знали все это? И об Эльстоне, и о княжне, и об актрисе…

– Разумеется, мой мальчик.

– Но почему же вы мне ничего не сказали? Почему…

Видок прищурился. Взгляд его стал колючим и холодным.

– Помнится, не так давно я попросил вас о совершенно пустячной услуге. Не о том, чтобы кого-то прикончить, а всего лишь о том, чтобы разговорить малютку горничную, чьи сведения мне до зарезу нужны. Помните, что вы мне ответили? Что это не ваше дело. Так вот, мсье Эльстон – не мое дело. Как говорится, услуга за услугу, так что мы с вами совершенно квиты.

– То есть вы решили меня проучить, – угрюмо бросил Алексей.

– Именно так, – с готовностью отвечал Видок. – Но замечу, что вы сами напросились. Если бы вы вели себя по-другому, я бы, глядишь, и подсказал, как с наименьшими потерями выбраться из ситуации. А теперь, – Видок иронически улыбнулся, – лежите и жалейте о том, какая у вас была превосходная возможность укокошить Альфреда и как вы из-за своей собственной глупости ее упустили.

– Знаете, мсье, – беспомощно признался Алексей, – встречал я негодяев, но по сравнению с вами…

Видок поднялся.

– По-моему, больной начал заговариваться, – уронил он в пространство. – Если уж на то пошло, то да, я негодяй, но ведь и вы не образец честности. Я могу украсть, могу предать, но я не подряжаюсь в убийцы.

Алексей замолчал. В сущности, ему было нечего возразить. Но то, что уже второй человек за последние несколько дней дал ему понять, что он наемный убийца, определенно являлось скверным признаком.

Видок подошел к двери и взялся за ручку, но остановился и обернулся к Каверину.

– А на будущее запомните. Прежде чем верить прекрасным словам, наведите справки о человеке, который их произносит. Не забывайте, что слова придуманы, чтобы облегчить людям ложь. И еще. Чтобы расположить к себе кого-то, сначала посулите ему деньги, и если уж они не помогут, тогда можете браться за оружие. Вы зря начали с того, что вызвали Альфреда на дуэль. Надо было просто заплатить ему за то, чтобы он отдал вам письма княжны и уехал восвояси. Эта актриса, любовница принца Кассельского, ведет свою игру, но Альфред в ней кровно не заинтересован. Если вы предложите ему хорошую сумму, он с легкой душой продаст вам и княжну, и русского царя, и папу с мамой в придачу. Всего доброго.

И, приподняв свой цилиндр, Видок скрылся за дверью, оставив Каверина наедине с его мыслями.

– Фредо Болтун! – укоризненно промолвила Полина.

– Ну да, – сокрушенно подтвердил Алексей.

Барышня Серова недовольно покрутила головой.

– Вы ему не верите? – задал Алексей вопрос, который жег ему губы. – Вы думаете, Видок мог солгать?

– Я думаю, – проговорила Полина с расстановкой, – что мы поторопились, ответив отказом на просьбу мсье Видока. Как бы нам не нажить в его лице врага… а это, с какой стороны ни погляди, куда хуже сотни Эльстонов, вместе взятых.

– Мне кажется, вы преувеличиваете, Полина Степановна, – возразил Алексей. – Видок давно в отставке, пишет мемуары, и вообще он уже не так опасен.

– Об этом Эльстоне, – сердито сказала Полина, – я наводила справки везде, где только могла, и никто из наших людей не смог сказать мне ничего определенного. А Видоку, судя по всему, достаточно на него взглянуть, чтобы признать, кто это. – Она поморщилась. – И вообще раньше я была куда проницательней, а с тех пор как заделалась фрейлиной, похоже, поглупела. Сначала княжна обвела меня вокруг пальца, потом Эльстон, теперь вы… И все вы что-то от меня утаивали! – с обидой прибавила она.

Алексей примирительно улыбнулся.

– Полина Степановна…

– Нет, я не спорю, Александра Михайловна очень добра ко мне, – вздохнула Полина. – Но это существование в замкнутом мирке, мелкие стычки с Варварой Федотовной… вы знаете, кстати, что она вчера обнаружила у себя в спальне ужа? – Алексей вытаращил глаза. – Теперь она везде уверяет, что я подложила ей гадюку. Честное слово, это невыносимо!

– Полина Степановна, – серьезно промолвил Алексей, – мы на службе. Мы не можем выбирать, чем нам заниматься.

– О, я-то давно хотела уйти, – вздохнула Полина. – Но граф Чернышёв дал мне понять, что бывших агентов не бывает.

Точь-в-точь то же самое услышал от министра и Алексей, когда ему захотелось более мирной и спокойной жизни. Каверин с сочувствием поглядел на Полину.

– Так что мы будем делать с мсье Эльстоном? – спросила она.

– А что тут можно сделать? – Алексей пожал плечами. – Когда я встану с постели, то нанесу ему визит.

Полина хмуро покосилась на него.

– Я догадываюсь, зачем вы хотите с ним встретиться, – промолвила она после небольшой паузы. – Честно говоря, я могла бы и сама к нему пойти.

– Нет, – тотчас же ответил Алексей. – Он знает, что я нахожусь на задании, но о вас ему ничего не известно, и не стоит раньше времени открывать ему наши карты. Прошу вас, присматривайте за Александрой Михайловной, а с Эльстоном я сам разберусь.

– Что ж, – вздохнула Полина Степановна, – только постарайтесь, чтобы вы разобрались с ним, а не он с вами, как в прошлый раз. – И, чтобы смягчить колкость, она заботливо подоткнула раненому одеяло.

Едва доктор Лабрюни объявил, что Алексей вне опасности и может наносить визиты, как молодой человек отправился в гости к Эльстону. Сделать это было нетрудно, ибо, как помнит читатель, Фредо Болтун жил по соседству с «Ла Вервен».

У калитки Алексея встретил красавец пес – белоснежный далматинский дог в коричневых пятнышках, – и, помахивая хвостом, проводил гостя до дома. Слуга – подвижный коротышка с физиономией пройдохи – доложил о приходе молодого человека, и Каверин переступил через порог.

Он оказался в красивой, несколько запущенной комнате с картинами на стенах и большим, облицованным мрамором камином. Резная мебель изо всех сил делала вид, что ее изготовили из настоящего красного дерева, – так престарелая кокетка притворяется, что ее лучшие годы еще впереди, – но, точь-в-точь как кокетке, шкафам и стульям не удавалось никого обмануть. «Поддельная роскошь, поддельное благородство», – мрачно подумал Алексей, кланяясь хозяину, который поднялся с кресла ему навстречу. На румяном лице Эльстона играла самая что ни на есть приятная улыбка, и за одну эту улыбку у молодого человека руки чесались его убить.