Виктория Холт - Долгий путь к счастью

Я думаю, он был изумлен, увидев нас, не меньше, чем я была рада его появлению. В недоумении он смотрел на нас, потом его выражение изменилось, когда он перевел взгляд на смуглого незнакомца.

Я почти приросла к лестнице. Затем услышал собственный голос:

— Произошло недоразумение. Этот господин не знал, что дом продан, и тоже пришел осмотреть его.

— Разве агент не предупредил, что дом продан? — нахмурился Ролло.

— Полагаю, агент не вполне уверен в этом, — заявил неизвестный, — во всяком случае, казалось, что у него нет причин отказывать мне.

— Он не имел права оставлять вас в неведении, — возразил Ролло.

Высокий незнакомец улыбнулся.

— Вероятно, агент считает, что не будет большой беды, если иметь в запасе, скажем так, другого покупателя на случай, если первый откажется. Я еще раз поговорю с ним. Возможно, я не понял, что переговоры по вашей сделке близятся к завершению. Полагаю, однако, что пока мне следует приостановить осмотр этого здания.

С этим он поклонился мне и направился к двери. Уже выходя, вдруг снова пристально посмотрел мне прямо в глаза.

— Это неслыханно! — взорвался Ролло. — Я не понимаю, как агент смел давать ему ключи, когда покупка почти оформлена, сделка, считай, совершилась!

— Кто он? — спросила я. — Он сказал, что он какой-то ваш родственник.

— О, Боже! Да я его вообще не знаю. Он назвался родственником?

— Да, и он был недавно на музыкальном вечере. Тогда он и сообщил мне это.

— Значит, вы уже встречали его. Я понятия не имею, кто он. Возможно, отец знает. Как его имя?

— Имени я не знаю. Мы не были представлены тогда, на концерте. Просто он подошел ко мне, сказал несколько обыденных фраз. И вот сегодня я его снова увидела. Здесь.

— Все это крайне странно. А вы, я вижу, расстроены.

— И, обнаружить здесь чужого человека… осматривающего дом…

Ролло кивнул.

— Ничего, мы выясним, кто это. А меня беспокоит потолок в столовой. Там какие-то сырые пятна, плесень. Инженер-строитель сообщил мне об этом. Вот хотел посмотреть, в чем там дело.

Все еще сама не своя я последовала за ним в столовую. Ролло изучил потолок, сказал, что надо поручить это дело рабочим. Потом мы вместе с ним вышли в сад. Ролло оказался дотошным до педантичности.

— Вам следует нанять опытного садовника, несмотря на небольшие размеры сада, — заявил он, — Филипп не разбирается в этом совершенно. А вы?

— Сомневаюсь, — призналась я.

— Тогда хороший садовник — решение единственное. Сразу разумно спланировать посадки, следить за ними постоянно, и у вас будет очаровательный зеленый уголок.

Через дом мы вышли на площадь.

— Так любезно, что вы столько сил и времени на нас тратите, — сказала я Ролло.

— Для родного брата и его молодой жены!.. — Он смотрел на меня с вызовом, но не без теплоты. — Я хочу, чтобы вы знали, Эллен: наша семья вам очень рада.

Мне все еще было неуютно. Неприятные ощущения не покидали меня.

Ролло нашел кэб. Зацокали копыта. Ролло сидел рядом со мной статный, довольный, будто основанное им предприятие развивается вполне успешно.

Кэб уже выезжал с площади, когда сердце мое вдруг сжалось от ужаса: на тротуаре, глядя прямо на нас, стоял смуглый неизвестный «родственник».

Приподняв шляпу, он поклонился мне. Я украдкой заглянула на Ролло. Он этого не заметил.

События того дня так и не забылись. В особняк на площади я уже больше не ходила — просто не могла себя заставить. Пару раз прошлась по тротуару, глядя на высокие окна, и подумала однажды: «Ничто не заставит меня больше идти туда».

До свадьбы оставалось три недели. Подвенечное платье шил личный портной леди Эмили. Кузен Уильям Лоринг с восторгом принял на себя его оплату. Наше бракосочетание должно было стать гвоздем сезона, и даже кузину Агату это событие в конце концов воодушевило. Она суетилась так, будто в этом была только ее заслуга. Пусть замуж выходит бедная родственница, все должно быть безукоризненно, общество сможет убедиться в доброте и щедрости Лорингов. Конечно, оставалась у нее досада, что весь этот шум поднялся из-за меня, но кузина сумела уговорить себя, надо отдать ей должное, что это событие — лишь генеральная репетиция предстоящей свадьбы Эсмеральды. Само собой разумеется, что сейчас Эсмеральде выпала роль подружки невесты.

— Сколько хлопот из-за свадьбы, — пошутила как-то она, — я даже рада, что не я выхожу замуж.

Мы подобрали уже мебель для своего будущего жилья, а вообще весь интерьер предполагалось окончательно оформить к нашему возвращению после свадебного путешествия, которое рассчитано было на четыре недели. Мы решили ехать в Италию. Филипп мечтал показать мне эту страну, зная, что я нигде не бывала. Венеция будет нашим первым городом в семейной жизни, и мы там пробудем столько, сколько захотим.

И я радовалась, и я была счастлива, пытаясь, однако, избавиться от предчувствия, что нахожусь у порога большой беды.

Я не готова к замужеству, считала я. Я хочу подождать еще немного. Но как сказать Филиппу: «Давай отложим свадьбу, мы ведь так плохо знаем друг друга?» Он только рассмеется в ответ и скажет, что если до сих пор за всю жизнь мы друг друга не узнали, то этого уже никогда не случится.

Но я ведь совсем не то имела в виду! Мы не знали не только друг друга, но и себя самих толком не знали, да и вообще, жизни не нюхали. И появись сейчас передо мной джинн из бутылки, я без колебаний попросила бы его об одном — дайте мне время.

Скорость, с которой неслись дни, пугала меня. Еще две недели прошли, еще десять дней долой…

Мне хотелось иногда закричать, остановить время — стой, стой же!

Мне надо подумать.

Спала я теперь неважно, часто по ночам лежала без сна, и бодрствовали со мной мои страхи. Мне стало казаться, что Ролло стал ко мне относиться иначе после последней нашей случайной встречи. Он предпочитал избегать меня.

Филипп просто был переполнен счастьем. Никакие сомнения, вроде моих, его не терзали. И на него я вдруг посмотрела более трезво. Он полностью отдает себя сиюминутным увлечениям, не жалеет ни сил, ни энергии, чтобы добиться исполнения своих желаний, но теперь я понимала: как же он молод! И я такой была еще недавно. А вот со дня помолвки начала быстро взрослеть. И повзрослела, увы, оставив Филиппа позади.

Наступило последнее воскресенье перед свадьбой, До церемонии — шесть дней. Венчаться предстояло в церкви Сент-Джордж, на Гановерской площади, потом мы должны были ехать на торжественный прием в дом Лорингов, а уже ближе к вечеру мы выезжали в Европу.

Мне бы поздравить себя с удачной судьбой и счастливым замужеством, что я и пыталась делать. Но в душу давно уже закралось сомнение, не совершаю ли я большую ошибку. Ошибку, чреватую опасностью, что никогда не вернуть прежней Эллен, которая, пусть и жалкая бесприданница, искренне радовалась жизни и всегда могла посмеяться своим бедам и неудачам. Накануне днем мы с Филиппом отправились через Гайд-парк в Кенсингтон Гарденз. Мы обошли Ротонду, посмотрели на уток в Круглом Пруду, потом прямо по траве пошли к Серпентину, сели, разговаривая. Филипп был, как обычно, весел и беспечен. Никаких тревог он не испытывал, настоящим он всегда был поглощен полностью. Я вспомнила, что еще в детстве, когда мы затевали какие-то шалости, за которыми могло последовать наказание, он никогда не задумывался об этом. Вперед он не заглядывал. Ни разу в жизни я больше потом не встречала человека, способного настолько радоваться возможности Жить сегодняшним днем. Это редкий дар. Милый Филипп! Всю жизнь я благодарю судьбу за то, что свела меня с ним.