Жаклин Санд - Мадам Флёр

Шрам был противником гораздо более серьезным, чем его подручные; бился он грубо, жестоко и умело, и если уж выжил после той схватки, что испортила его румяную красоту, не собирался и теперь отступать. Виконт, наверное, устал; во всяком случае, двигаться он начал медленнее. Флер, наверное, следовало бы помолиться – говорят, именно для таких случаев молитвы и созданы, и они помогают, но госпожа де Виньоль не нашла ничего лучше, чем просто шептать беззвучно: «Господи, пожалуйста!» Что «пожалуйста», и так было ясно. Она повторяла это раз за разом, пока противники сходились и расходились в удлиняющихся вечерних тенях.

Солнце как-то разом кануло за крыши, и сумерки выплеснулись на сражающихся, обесцветив их лица, превратив мужчин в колышущиеся тени, и Флер в очередной раз подумала: «Может быть, я сплю?» Но нет, сон оказался явью, и виконт по-прежнему стоял на краю гибели. Впрочем, он не собирался погибать, хотя и отступал. Шрам, по всей видимости, почувствовал усталость противника и замахнулся, дабы нанести упреждающий удар. И очень удивился, когда кончик шпаги коснулся его горла. Палаш замер в поднятых руках, и картинка застыла, словно для того, чтобы быть увековеченной на каком-нибудь гобелене.

Или батальном полотне. «Виконт де Моро на поле боя, осиянный Победой». Как мило.

Флер сглотнула и вышла из кареты – теперь-то, наверное, можно. Она оглянулась на кучера, опасаясь вероломства с его стороны, однако козлы оказались пусты. По всей видимости, кучер был мелкой сошкой и попросту сбежал.

– Ну что, – спросил виконт, – добить тебя?

Он говорил хрипло и дышал тяжело, и все же вышел победителем в этой схватке.

Шрам медленно опустил руки и бросил палаш.

– Убивай, – ответил разбойник не менее хрипло, – иначе прикончат те, кто нанимал. За то, что заказ не выполнил.

– Могу отпустить, – предложил Сезар; Флер чуть в обморок не упала. – И беги себе. Если скажешь, кто нанимал.

– Почему ты думаешь, что я тебе сознаюсь?

– Потому что я меняюсь с тобой. Ты мне рассказ – я тебе место, где укрыться, и надежных людей, к которым пойти.

Шрам молчал. Наконец он поднял руку и отвел клинок виконта от лица.

– Если ты меня сразу не убил, значит, пощадишь. А если пощадишь, надо выживать. Что хочешь знать?

– Кому понадобилась моя жизнь?

– Имен не знаю. Знаю лишь, что человек этот стоит на самом верху, и подручный его себя не назвал, но денег отвалил немало. Так немало, что я решился, против тебя и… наставничка твоего, – скривился Шрам. От этого его лицо наконец сделалось некрасивым, пропало напускное обаяние, и словно обнажилась грязная душа. – Ты меня знаешь, виконт. Я человек своей чести.

– Знаю, – спокойно произнес Сезар, – оттого и слушаю, и готов помочь.

– Ну, так бежал бы ты со мной к своим надежным людям. Эти тебя в покое не оставят.

– Что за странная затея с палашами? – Сезар указал на трупы. – Лишние жертвы, лишняя возня. Не проще было бы решить дело парой выстрелов?

– Так не терпится на тот свет? Увы. Такой пришел заказ. Тебя должны убить здесь, убить холодным оружием.

– А госпожа де Виньоль? – Сезар указал себе за спину, будто знал, что Флер там стоит. Шрам бросил на нее быстрый любопытный взгляд.

– Слушай, что я знал. Мы должны были убить тебя. Затем один человек – он ждал моего сигнала неподалеку, но, думаю, уже ушел, – отправился бы в полицию и сказал, что ты преступно силой увез его даму, а когда возмущенный кавалер тебя догнал, вызвал его на дуэль. И он, защищая честь женщины, тебя убил. Она бы все подтвердила, что убедило бы полицию в твоей виновности. Да ведь на Кэ д’Орфевр все знают, что ты буян и забияка.

– С чего вы взяли? – Флер произнесла это треснувшим, словно глиняный горшок, голосом. – Отчего бы я стала это говорить?

Шрам посмотрел на нее, и она подумала, что глаза у него, кажется, серые, очень светлые.

– Так сказал заказчик. «Она скажет все, что я ей велю», – вот как он говорил.

Флер медленно кивнула. Похоже, это дело имеет непосредственное отношение к человеку в серой шляпе. Он считал, что она у него на крючке.

Злость, нахлынувшая на Флер, была такой ошеломляющей и вместе с тем – живой, что она застыла, сжимая и разжимая кулаки и ничего более не произнося. Так, решено, что она – всего лишь марионетка? Ну нет.

– Опиши его, – потребовал Сезар.

Шрам пустился в объяснения, из которых вполне отчетливо сложился образ господина в серой шляпе – мучителя Флер и ее непримиримого врага. Что же, хотя и неясно, почему закрутилась вся эта история, теперь она не просто требует разрешения – она вопиет о нем.

Флер почти не слушала и не заметила, когда виконт прекратил расспросы; он что-то негромко сказал Шраму, и тот, кивнув, начал отступать, не спуская взгляда с Сезара, и, наконец, скрылся в проходе между сараями – а Флер и не видела раньше из кареты, что там есть узкая щель.

Виконт прошелся по полю боя (катавшийся с подвываниями бандит уже затих), вытер шпагу о траву и поднял ножны. После чего впервые с момента выхода из кареты посмотрел на Флер.

Они стояли и глядели друг на друга. Это походило на картину абсурда: мужчина, только что убивший троих, и женщина, полгода назад убившая своего мужа, стояли рядом с покинутой каретой на окраине города. Сумерки сгустились, и это было милосердно с их стороны, потому что по-прежнему резко и остро пахло кровью, лошади беспокойно переступали с ноги на ногу, и у Флер болели ладони – она так сильно сжимала кулаки, что ногти впивались в кожу.

– Госпожа де Виньоль, Флер, – произнес виконт своим хриплым преступным голосом, – все закончилось, нам больше ничто не угрожает.

– Вы солгали мне, – произнесла она холодно.

– Солгал? – удивился он. – В чем?

– Вас не грабили на пороге моего дома. Вы все это придумали, чтобы ко мне попасть.

Он даже не сразу сообразил, о чем она, а затем усмехнулся.

– Вот какой пустяк вас волнует! А я-то думал…

Флер решительно прошла несколько шагов, разделявших ее и виконта, и дала ему звонкую пощечину, а затем обняла и разрыдалась.

Сезар отвез Флер, обмякшую от переживаний и слез, в ее особняк; теперь он не казался виконту пристанищем тайн, а вот за его пределами тайн по-прежнему имелось предостаточно. И виконту не терпелось разделаться с ними – это было нетерпение охотника, почуявшего дичь.

В конце концов, он действительно уже видит лисий хвост, да вот как бы рыжая не завела его прямиком в овраг…

Оставив своих людей охранять дом госпожи де Виньоль и велев никого постороннего не впускать, Сезар позаботился о том, чтобы кто-либо отправился на поиски кучера, и возвратился к себе домой: принять ванну, немного отдохнуть и поразмыслить. Вечер, начавшийся так лениво, завершался весьма занимательно; вдохновение схватки еще бурлило в крови, в руках звенела привычная легкость, говорившая о том, что хотя справиться с противниками было нелегко, Сезар подрался бы и еще, если б пришлось. С двумя или тремя, пожалуй. На большее количество могло не хватить сил.