Эмилия Остен - Девушка с полотен Тициана

— Нет, Джулиана! — Берти наконец повернулся к ней, однако она по-прежнему плохо видела его лицо. — Ты все так же дорога мне. И наш сын.

— Эдуард — твой наследник, наследник престола, — отчеканила Джулиана. — Если ты забыл об этом, так я тебе напомню.

Она могла бы оставить в стороне свои интересы, хотя тоже не собиралась. Но ради Эдди она пойдет на все.

— Я помню об этом каждую минуту, — глухо откликнулся Берти. — Что ты прикажешь мне делать? Мать хочет, чтобы я взял в жены принцессу Александру. Это политически выгодный брак. И я не знаю, как…

— Зато я знаю! — отчеканила Джулиана. Она встала, подошла к мужу и положила руки ему на плечи. — Поедем в Виндзор. Расскажем все твоей матери. Она поймет.

Берти скривился.

— Ты не знаешь мою мать. Она не любит меня. Винит в смерти отца.

Тень произошедшего словно повисла между ними черной кисеей.

— Ох, Берти! — Джулиана покачала головой. — Ты же знаешь, как я тебя люблю. Разве тебе этого мало, чтобы сражаться за меня? За сына? Все эти годы я мирилась с тем, что мы вынуждены скрывать наш брак, хотя и не была согласна с этим. Ты знаешь, что я на многое готова ради тебя. Но не на это. Здесь на кону будущее Эдди, а он имеет все права на престол. И я знаю, сколь тяжела работа принцев, — печально улыбнулась она. — Однако не собираюсь лишать Эдуарда его законных прав. Пора открыться.

— Нет!

— Берти, твоя семья должна знать. Я пока не скажу тете Патрисии, однако вскорости и ей придется. Мы должны поехать в Виндзор или же встретиться с твоей матерью здесь, в Балморале. Ты говорил, что вскоре она должна приехать сюда. Это прекрасная возможность. Вдали от лондонской суеты, от любопытных глаз…

— Моя мать никогда не допустит нашего брака.

— Она уже его допустила, не зная о нем, — холодно обронила Джулиана. — У нас есть сын. И я буду за него биться. Я — твоя законная жена, хотя иногда мне кажется, будто любовница. Я не стану покорно смотреть, как ты женишься на другой и при том, состоишь со мною в законном браке. У нас с тобой больше нет вариантов. Ты должен поговорить с матерью, рассказать ей все. Представить ей меня и Эдди. И тогда, я думаю, все образуется. — Она умоляюще взглянула ему в глаза. — Пожалуйста, Берти! Ради нас с тобой! Ради нашего сына!..

— Я настояла на том, чтобы открыть все королеве. Не в первый раз в истории Британии принц женится на английской дворянке. Королева же вышла замуж по любви, она должна была понять.

Лицо Джеймса стало жестким.

— Я видел, как она поняла. Абадайя Краштвуд был правительственным агентом. И его послали за тобой. — Он помолчал. — Но как тебе вообще удалось вырваться из Англии?

— Принц поговорил с королевой Викторией, и она назначила мне аудиенцию. Я хотела взять с собой Эдди, но он приболел. Иногда я думаю, смягчилась бы королева, увидев своего внука?

— Это вряд ли. Эдди для них еще более опасен, чем ты.

— Как люди могут быть такими жестокими? — тихо произнесла Джулиана. — Как женщина может быть такой жестокой?

— Она не женщина, она королева. — В железно звучавших словах Джеймса скрывалась неприглядная правда. — Править огромной империей — это трудная задача. Такая власть ожесточает и заставляет во всех людях видеть всего лишь подданных. Что для властительницы половины мира один человек? Женщина или ребенок?

— Я помню свой разговор с королевой, словно это происходило вчера…

Джулиана отчаянно трусила. Она не могла сознаться в этом даже самой себе, но коленки тряслись и внутри было пусто и холодно. Однако это не могло ее остановить. Она должна быть сильной ради своей семьи. Берти был рядом, и притом — словно за тысячу миль от нее. Здесь, в королевских покоях, он превратился в Альберта Эдуарда, наследника огромной империи. У него стал другой взгляд, вид, походка; иногда Джулиане казалось, что это вовсе не ее муж, а совершенно чужой человек. Она старалась подавить в себе это чувство. Нужно помнить, за что бьешься.

Джулиана ничего не запомнила о Балморале — какие-то коридоры, какая-то комната, где пришлось немного подождать… Наконец распахнулись двери в небольшой кабинет, плешивый слуга пригласил войти Берти и его спутницу. Джулиана последовала за мужем как во сне. Она не могла поверить, что это происходит с ней.

Ей казалось, что, когда она наконец встретится с королевой Викторией; то это будет радостью. Наивные мечты! Джулиана поняла это, едва войдя и бросив взгляд на королеву: та работала за богато инкрустированным столом, что-то писала, неторопливо водя пером по бумаге. Двери закрылись, в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом пера и тяжелым дыханием Берти.

Виктория дописала, бегло просмотрела написанное и наконец подняла на визитеров холодные глаза. От этого взгляда властительницы огромной империи Джулиане стало не по себе. Королева глядела на нее изучающе и преувеличенно спокойно. Так смотрит змея, размышляя: напасть или проползти мимо?

— Значит, это и есть твоя жена, Альберт? — заговорила Виктория.

Джулиана склонила голову и присела в реверансе.

— Ваше величество…

— Выпрямитесь, леди. Сейчас не до церемоний. За прошедшие два дня я многое узнала о вас и о своем сыне.

Берти поежился, но смолчал.

— Ваше величество, — начала Джулиана, — я хотела бы сказать…

— Ваши желания тут не имеют никакого веса, — отчеканила королева. — Будете говорить, когда я вам велю. Ты не научил этому жену, Альберт?

— Я научил ее любви, — дерзко ответил Берти.

Виктория фыркнула.

— Оно и видно. И только. Жаль. Мы потратили столько усилий на твое воспитание, и вот как ты отплатил нам с отцом! Еще более несправедливо, чем я считала до сих пор.

— Матушка…

— Молчи, Альберт. А лучше выйди.

— Но…

— Выйди, — сухо приказала Виктория.

Джулиана глазам своим не поверила: Берти подчинился! Она-то полагала, что он будет биться за свою семью до конца. Но нет. Нужно было знать Берти, чтобы понять: он уже сдался. Он никогда не обладал жестким характером. И сейчас безропотно покинул кабинет, правда, весьма ощутимо хлопнув дверью.

Как ни странно, бегство мужа придало Джулиане сил. Она выпрямилась и посмела взглянуть на королеву без боязни; Виктория ответила ей тяжелым взглядом.

— Вы не похожи на бесхарактерную девчонку. Как вы посмели обвенчаться с моим сыном без моего соизволения?

— Я люблю его.

— Недостаточно. Если бы вы его действительно любили, то понимали бы, что единственная, на ком может жениться мой сын, — это представительница знатного рода, и брак этот должен быть выгоден всем. Принцесса Александра — такая женщина. В конце года мой сын возьмет ее в жены.