Сьюзен Джонсон - Когда вас кто-то любит

– Мама, пожалуйста, не стоит усматривать в отношении ко мне Дарли что-то, кроме обычной вежливости, – предупредила Аннабел, не желая, чтобы мать питала ложные надежды относительно их дружбы. – Ты не хуже меня знаешь, что аристократы предпочитают общаться с людьми своего круга. Мы по положению стоим куда ниже их.

– Но никому еще не повредило хорошо проведенное на скачках время, – возразила миссис Фостер. Правда, Молли? – добавила мать, подмигнув кормилице. В отсутствие Аннабел они долго перемывали косточки маркизу.

– Нисколечко не повредило, – жизнерадостно согласилась Молли. – Неплохо бы вам немного развлечься, мисс Аннабел.

– Ты должна надеть что-нибудь модное, дорогая, – объявила мать. Как не похоже ее сегодняшнее настроение на обычное мрачное отчаяние. – Может, то прелестное платье из розового узорчатого муслина с оборкой на подоле и кружевным воротничком?

Белл поморщилась и покачала головой:

– Не уверена, что стоит так ярко одеваться. Ведь мы в трауре! И Хлоя совсем недавно ушла от нас.

– Вздор. Даже если ты всю жизнь станешь носить только черное, Хлою не вернешь, – спокойно заверила миссис Фостер. – И твоя дорогая сестра желала тебе только счастья. С тех пор как умер твой отец, нам крайне недоставало всего, что хоть отдаленно напоминало это состояние. Знаешь, маркиз сумел рассмешить меня сегодня, а я уже и забыла, что такое смех. И мне было так хорошо, дорогая. Так что будь хорошей девочкой и надень что-нибудь красивое. Для меня.

Как Белл могла отказать, если мать месяцами была затеряна в мире несчастий и бед? Тем более отказать в столь простой просьбе?

– Если хочешь, чтобы я надела розовый муслин, мама, – улыбнулась она, – значит, так и будет.

– Вот и умница, – обрадовалась мать. – Кроме того, тебе понадобится шляпка от солнца, ведь на ипподроме нет навесов. У нас есть что-нибудь хорошенькое?

– Да, тот маленький капор, мама.

Капор был случайно забыт во время одного из предыдущих визитов.

– Да-да! – захлопала в ладоши мать. – Соломенный, с розовыми лентами и шелковыми розами. Идеально. Только приготовься заранее, чтобы не заставлять маркиза ждать.

Если поездка на скачки и розовое платье доставят удовольствие матери, она с радостью согласится.

– Не волнуйся, мама. Я все сделаю.

И, говоря по правде, она с некоторым нетерпением ждет завтрашнего праздничного дня и скачек в обществе очаровательного маркиза.

Дафф так отличался от других знакомых ей мужчин.

И он сказал, что готов быть ее другом.

Что же, время покажет.

По ее опыту, дружбы между мужчиной и женщиной не существовало.

Наутро Эдди вошел в спальню Даффа с кофе и маленькой кожаной коробочкой, присланной отцом.

– Это привез управитель герцога, – пояснил Эдди, ставя коробочку на прикроватный столик вместе с чашкой кофе. – Должно быть, пришлось силой вытолкать старика Нортона из дома: сам бы он ни за что не отважился отправиться так далеко.

– А записка прилагается? – спросил Дафф, распознав фирменный красный футляр от Грея.

Эдди сунул руку в карман жилета и вытащил сложенную карточку.

Взяв карточку, Дафф щелчком развернул ее и одним глотком выпил кофе.

– Иисусе, – пробормотал он, минуту спустя, отбросив карточку, сунув чашку Эдди и открывая красный футляр. – Очевидно, я чертовски долго играл роль монаха.

Внутри оказалась маленькая усыпанная драгоценными камнями брошка в форме розы, покоившаяся на белом атласе.

– Розовые бриллианты для мисс Фостер, – протянул он. – Мой отец считает, что у меня не хватит мозгов, чтобы ухаживать за ней по всем правилам.

– Внизу лежат еще подарки, сэр, – смиренно кивнул Эдди. – Не знаю, а вдруг…

– Я спущу тебя с лестницы, если ты принесешь все сразу.

– Да, сэр, – пробормотал денщик, на всякий случай держась подальше.

– Хорошая мысль, – буркнул Дафф.

– Они желают вам добра, сэр.

– Знаю, – вздохнул Дафф. – Итак, какого дьявола там еще приготовлено для мисс Фостер?

– Точно не знаю, сэр. Но все ваши родные что-то прислали.

– Все?!

– Включая вдовствующую герцогиню, сэр.

Маркиз в изумлении открыл рот.

– Похоже, даже бабушка строит планы в отношении меня, – покачал он головой. – Что же, тащи чертовы подарки наверх, посмотрим, что там есть.

Он откинул одеяло и встал.

– Нет, пожалуй, я сам спущусь. На плите стоит горячая вода?

– Да, сэр.

– Помоги мне умыться во дворе. Сегодня тепло, и, если я верно понимаю опасения семьи, все желают меня видеть вымытым до блеска, безупречно одетым и обращающимся с мисс Фостер как с фарфоровой вазой. Господи, как же я, должно быть, их тревожил все это время, – заметил он, подходя к окну и опираясь о подоконник. – Похоже, в последнее время солнце на редкость ярко светит. Будь я проклят, если это не так.

– Счастлив это слышать, сэр. Наденете сегодня что-то новое?

Дафф круто развернулся.

– А что, матушка велела сшить мне полный гардероб?

– По крайней мере большую его часть, поскольку вы сильно похудели, так что у Уэстона было много работы.

– Сам выбери что-нибудь, – велел Дафф. – Мне все равно. Хотя учти, что гнев моей семейки падет на твою голову, если я не буду самим совершенством.

– Сделаю все возможное, сэр.

Пока маркиз одевался, Молли и миссис Фостер хлопотали над Аннабел с тем же усердием. Молли выгладила каждую складочку на розовом муслине и ленты капора. Миссис Фостер настояла на том, чтобы помочь Аннабел сделать прическу, и даже Крикет и маленькую Бетти усадили и подперли подушками, чтобы они тоже могли наблюдать, как одевается Аннабел. Когда та покрутилась, чтобы показать свой костюм, малышки одобрительно заворковали и заулыбались, словно понимая важность происходящего.

– Это всего лишь скачки, мама, – напомнила Аннабел, чувствуя необходимость указать на очевидное, несмотря на радостные ожидания присутствующих.

– Ну разумеется, милая. Мы знаем это, не так ли, Молли?

При этом обе женщины захихикали, а дурные предчувствия Аннабел возрастали в прямой пропорции с легкомысленным настроением матери и служанки. Но объяснять все это бесполезно: ни мать, ни Молли не склонны считаться с реальностью. А видеть мать такой счастливой – настоящее чудо.

Поэтому она сдержалась и позволила матери и Молли хлопотать в полное свое удовольствие. То одна, то другая поправляла локоны или оборки, и обе хором уговаривали Аннабел быть повежливее и побольше улыбаться.

Можно подумать, она не знает, как вести себя с джентльменами!

Можно подумать, не она считалась на редкость занимательной собеседницей!

Вопрос в том, хотела ли она ею быть?

И до какой степени желала угодить маркизу?

Хотя Аннабел невольно улыбнулась, когда Дафф с шиком остановил свой модный черный фаэтон у ее ворот, закрепил поводья, спрыгнул и, насвистывая, направился по садовой дорожке.