Эмилия Остен - Жених для дочери

— Дельберт, я, конечно, очень люблю скандалы, но соблазнить дочку Меррисона очень просто и скучно.

— Просто? — усмехнулся лорд Бисмайр. — Попробуй сам, и папаша Меррисон даст тебе такого пинка, что ты будешь лететь через весь зал!

— Он не посмеет.

— Поспорим?

Эдвард подозрительно уставился на друга.

— К чему ты меня склоняешь?

— К пари, друг мой, к банальному пари.

— На то, что мне не удастся соблазнить крошку Меррисон? — усмехнулся Эдвард — Брось, Дельберт, это же глупо. Ты меня знаешь. Через неделю она будет у моих ног.

— Возможно, возможно. А может, и нет. — Лорд Бисмайр улыбнулся. — Отец с нее глаз не спускает. Но я хочу предложить кое-что более веселое, Эдвард.

— Что же?

— Женитьбу.

Лорд Картрайт порадовался, что в данный момент ничего не ест и не пьет: наверняка поперхнулся бы.

— При всем моем расположении к тебе, ты переступаешь черту. Я не собираюсь из-за идиотского пари жениться на ком-то из сестер Меррисон. Это невыгодная по всем параметрам партия. Нет и нет, Дельберт.

— Дослушай же до конца. Я и не предлагаю тебе жениться всерьез. Но спорим, что даже твоего обаяния не хватит, чтобы Меррисон добровольно отдал за тебя дочь?

— Если я соблазню ее, он сам станет настаивать, чтобы я на ней женился.

— На твоем месте я не был бы так в этом уверен, это раз. Скорее старый скупец отправит согрешившую дочурку в деревенскую глушь или быстро выдаст замуж за подходящего кандидата, а отнюдь не за тебя. А два — это ведь не будет его добровольным выбором, не так ли? Это будет отсутствием выбора. Нет, я хочу поспорить с тобой о другом: что ты не сможешь сделать так, чтобы старик сосватал за тебя дочь с радостью.

— А если смогу? — Эдвард был азартным человеком, и стоило кому-либо задеть его, бросался в спор. Дельберт совершенно отчетливо его задевал. — Это не такая сложная задача, как тебе кажется.

— Дело не в соблазнении, — напомнил лорд Бисмайр, — а в добровольном согласии отца на брак крошки Меррисон с тобой.

— Я понял, ты можешь не повторять два раза. — Эдвард оглядел друга с ног до головы. — Я лишь не возьму в толк, почему я должен с тобой спорить. И что мне будет, если… вернее, когда я выиграю.

— Потому что тебе скучно. И мне скучно. А лорд Меррисон — старый дурак. Разве причин не достаточно?

— Действительно, более чем, — язвительно произнес Эдвард. — Предположим, я соглашусь, тебе удалось меня зацепить. Возможно, тогда эта девчонка от меня отстанет. Но спор требует определенных условий. Во-первых, я не намерен на ней взаправду жениться. Как только будет во всеуслышание объявлено 6 помолвке, я найду причину ее расторгнуть, но спор при таких условиях выигрываю.

— Согласен, — кивнул Дельберт.

В глазах его зажегся азарт.

— Во-вторых, я могу использовать любые способы для достижения цели, не так ли?

Лорд Бисмайр развел руками.

— Не вижу таких способов, которые ты не можешь использовать. Врать ты не станешь, и помни: лишь добровольное согласие отца…

— Да-да, я уже запомнил это. В-третьих, условия выигрыша.

— Если выиграю я, — самодовольно заметил Дельберт, — то хочу получить твою Озорницу.

Эдвард присвистнул.

— У тебя неплохие запросы!

— Так ведь и задача непростая. Но ты клянешься, что справишься. Значит, тебе нечего опасаться.

— Хорошо, — помедлив, согласился Эдвард. Он не собирался так просто отдавать даже лучшему другу самую прекрасную кобылку из своей конюшни. — Если выиграешь, получишь Озорницу. А если я выиграю…

— То что?

— Дай подумать. — Лорд Картрайт рассеянно обвел взглядом зал, как будто в лицах веселящихся гостей мог отыскать ответы. — Если я выиграю, то ты женишься в течение года. На одной из сестер Меррисон.

— Помилуй! — возопил Дельберт. — Это неравноценно!

— Ты же сам твердишь каждый день, что пора обзавестись формальной супругой, завести с ней формального наследника… Чем дочка Меррисона плоха? — ухмыльнулся Эдвард.

— Ну уж нет. Я женюсь, когда пожелаю.

— Хорошо. Не буду тебя заставлять, я не жесток нынче вечером. Тогда ты отдашь мне ту коляску, что привез из Франции. Озорница будет отлично смотреться впряженной в нее.

Лицо Дельберта исказила мучительная гримаса: новую коляску он обожал и расставаться с нею не собирался.

— Это равноценно, — настаивал Эдвард.

— Ладно, ладно, я согласен, — сдался лорд Бисмайр. — Так и быть.

— Ты же не собираешься проигрывать, — поддел его Эдвард, — вот и не переживай.

— Я не переживаю. Все равно у тебя ничего не получится.

— Уж конечно, — легкомысленно кивнул лорд Картрайт. — По рукам?

— По рукам.

Эдвард улыбнулся. Дельберт частенько втягивал его в подобного рода споры: сможет или не сможет соблазнить понравившуюся скромницу, выиграет ли скачки, заберется ли на дерево… Деревья, впрочем, в спорах давно не фигурировали, это дань детству. Семьи Картрайт и Бисмайр были соседями, и Эдвард с Дельбертом дружили с младых ногтей. Так что ничего удивительного, что друг решил развлечься подобным образом.

Задача на первый взгляд представлялась легкой; Эдвард не сомневался, что ему удастся уговорить старого Меррисона выдать за него дочь — это дело нескольких дней, может быть, пары недель. Существует много способов заставить людей делать то, что ты хочешь, а они об этом даже не догадаются, наивно полагая, что это их собственное желание. Нет, Эдварду не было жалко объект охоты— Кристиану Меррисон (понятно, что свататься следует к ней, так как она охотно сама пойдет в руки). Скорее он испытывал небольшое отвращение к предстоявшему приключению — нехороший душок обмана витал, никуда не скроешься. Девушка-то в любом случае останется в проигрыше. Впрочем, какое ему дело. Она наверняка черства и ничего не понимает в любви. Так ей и надо. А он выиграет новую коляску.

Когда Тиана увидела, что к ней направляется лорд Щегол — а он шел именно к кушетке, на которой девушка сидела в компании сестер, она почувствовала легкое головокружение и почему-то сухость во рту. Пальцы непроизвольно стиснули веер, немного больше, чем допустимо, послышался легкий треск. Тиана опустила глаза и развернула веер: ничего страшного, пока что сойдет. Она не понимала, зачем лорд Картрайт идет сюда. Неужели он заметил, как она на него смотрела?

Эдвард Картрайт был, пожалуй, одной из самых примечательных личностей в нынешнем обществе: обладатель приличного состояния, утонченного вкуса, янтарных глаз и самой обаятельной улыбки на свете. Вокруг него вечно вился рой восторженных дамочек, старавшихся привлечь его внимание; вокруг него царило веселье, то самое легкое, словно пузырьки в шампанском, веселье, которого так жаждала душа Тианы. Она тянулась к Эдварду, осмеливаясь втайне, про себя, называть его по имени, тянулась, словно цветок — к солнцу; ее серая, унылая жизнь начинала сверкать красками только тогда, когда лорд Картрайт оказывался неподалеку. Не рядом — рядом с ним Тиана никогда не стояла, отец бы ни за что не позволил. У лорда Картрайта была отвратительная, по меркам сэра Абрахама, репутация: он покорял женщин с той скоростью, с какой иные меняют новые перчатки или шляпки. Он делал это непринужденно, словно и вправду отправлялся в лавку за покупками: выбирал женщину, расточал ей комплименты, вел ее в танце, глядя в глаза. Все остальное Тиана знала лишь по редким долетавшим до нее обрывкам разговоров, по сплетням, что иногда рассказывала тетя Джоанна, — тем маленьким обрывкам сведений, что ей доставались. В доме Меррисонов грешно было произносить слово «любовник» или «любовница», так как обсуждать чужие грехи — словно самими прикасаться к греху. Как будто грехом можно заразиться, вроде как чумой. Коснешься грешника, и к тебе прилипнет. Но лорд Картрайт на грешника не походил: как ни странно, не отмечалось в его лице той порочности, что обычно видна в чертах повес; наоборот, мужчинам с такими лицами обычно доверяют. У него была открытая и приятная, добрая улыбка; Тиане нравилось, что он не носит парик и на его лице, как и на ее собственном, нет ни капли пудры. Пудра хорошо маскирует кожу неровную или нездоровую, однако лорду Картрайту нечего прятать: он просто образец здоровья. Губы полные, нос прямой, лоб высокий и умный, у нижней губы небольшая темная родинка, но не приклеенная, настоящая. У Тианы было превосходное зрение, и она, если удавалось выкроить несколько минут, просто смотрела на Эдварда издалека. Как он движется, как говорит, как, смеясь, поднимает ладонь к подбородку — почему-то он часто так делал. А еще он любил прищелкивать пальцами и смотреть, чуть опустив голову, даже если собеседник оказывался выше его — росту лорд Картрайт был не высокого, а вполне себе среднего. Выше большинства дам, разумеется, и уж точно выше Тианы. Ей, с ее небольшим росточком и мальчишеской фигуркой, всегда бывало несколько неловко в обществе полнотелых и рослых женщин.