Елена Коровина - Версальская грешница

Поняв ошибку, Антуанетта решила не выходить в свет. Цену эффектной паузы она знала, недаром же училась актерскому мастерству. И миг торжества настал: Бине сообщил, что король все-таки вспомнил и справился о ней.

На следующий день Антуанетта прибыла на бал, где ожидала увидеть Людовика. И уже в первом танце с венценосной особой разыграла свою роль. Алея румянцем, она смущенно призналась, что муж, узнав о ее неверности, поклялся ее убить. Впрочем, – красавица порывисто сжала руку Людовика, – это к лучшему. Она не хочет жить без своего короля!

Людовик был поражен. Никто еще не решался пожертвовать жизнью ради него. В тот же вечер он разрешил Антуанетте остаться в Версале, дабы укрыться от гнева мужа. Скоро король добился, чтобы его новую фаворитку и вовсе избавили от опостылевшего супруга. И церковь послушно расторгла их брак.

Антуанетта же получила пакет с королевской печатью. Открыв, ахнула – в нем были документы на владение поместьем и титулом маркизы де Помпадур. Именно под этим именем она и была официально представлена двору 14 сентября 1745 года.

Соня встряхнула своей кудрявой головкой. Вот как любили в старые времена! Антуанетта на все пошла, чтобы заинтересовать, заинтриговать, а потом и влюбить в себя избранника. Интересно, была бы эта красавица столь же настойчива, если бы Людовик был простым деревенским или городским парнем Луи? Неизвестно…

Впрочем, где-то здесь, в записках, Помпадур писала, что полюбила бы этого мужчину даже в обличье парижского клошара. Может, и так…

А Соня? Полюбила бы она, если б у избранника не кило ни гроша? Девушка стиснула пальцы и ответила сама себе: «Да, несмотря ни на что! Да!» Она отправилась бы за избранником и на край света, и, как декабристки, в Сибирь, если бы полюбила.

Соне не надо ни короля, ни принца. Ей нужна любовь. Конечно, все это пустые разговоры. Какая любовь? Соня давно уже ни с кем не видится, нигде не бывает. А любимого не сыщешь, сидя на печи…

Только вот как слезть с этой, образно говоря, печки? У Сони даже приличного наряда нет, чтобы выйти в театр или на концерт. Да и билеты на концерт по заоблачной цене. Недавно вот приезжал знаменитый пианист из Парижа, так билеты продавали по 20 рубликов. Нет, Соня такого не может себе позволить.

Остается только бесплатно по улице гулять. Но приличные люди на улицах не знакомятся…

Сердце екнуло – а как же сегодняшнее знакомство? Подошел же к ней этот странный человек – Виктор Грандов! Соня вздохнула, вспоминая: да он просто пожалел бедную девушку, плачущую на Кузнецком мосту. Он познакомился не с Соней, а с расстроенной бедняжкой. Была бы другая на ее месте – было бы другое знакомство.

А он красив, этот Виктор… Улыбка притягательная, иногда даже озорная, как у мальчишки. Вот только глаза выдают, что он – давно уже не мальчишка, а весьма взрослый и даже опасный человек. Голос обволакивает, а взгляд сверкает алмазной твердостью и даже жестокостью.

Наверное, такая романтическая смесь привлекает к нему женщин. Даже Лидочка Збарская, до чего уж влюбленная в своего тенора Альфреда, и то кокетничает с Грандовым. А Соня, дурочка, тому даже и не улыбнулась. Зато уже два раза прогнала от себя.

Ох, не умеет она строить отношения с мужчинами! Вон незабвенная маркиза де Помпадур на какие только ухищрения не шла, чтобы обратить на себя внимание! А Соня ни строить глазки, ни флиртовать не умеет. От любого комплимента краснеет и теряется, будто ей не комплимент, а гадость сказали. Ох, не найти Соне свою любовь – только и остается, что читать про чужую…

«И вот теперь, когда я не только люблю Луи, но и любима им – страстно, восхитительно, волшебно, – какие-то лекари советуют мне побольше спать и почаще отдыхать! То есть показать Луи, что я болею?! Да он же найдет себе новую протеже. Вся Франция знает, какие у него ненасытные аппетиты в амурной игре. Да его даже зовут Людовик Возлюбленный!

Но я сумею найти свои средства. Я уже завела целую химическую лабораторию. Недаром же я училась химии! Сама составлю снадобье бодрости. Мне уже прислали с Востока золотой корень, с Севера мягкую ткань оленьих рогов. Еще говорят, отлично поднимает тонус настойка из трюфелей и трава брионии. Правда, трава ядовита. Но ведь еще алхимики утверждали: то, что в больших дозах убивает, в малых – может воскресать. В конце концов, сумела же я составить духи любви для Людовика!»

Соня вздохнула. В этом куске тоже нет ничего неизвестного историкам. Да, Помпадур разбиралась в химии. Да, она использовала разные настойки, но ведь тогда знахарки всегда сами приготовляли лекарства. Маркиза даже выходила как-то своего Людовика, когда тот сильно заболел и врачи опасались за его королевскую жизнь. Правда, говорят, король болел-то всего два раза в жизни. Этот холеный красавец на самом деле был силен, как бык, – кочергу гнул руками, а подкову разгибал. Когда Помпадур начала болеть, носил ее по Версалю на руках. Правда, это не помогло. Видно, у фаворитки действительно было слабое здоровье. Не помогли ей снадобья!..

А вот духи, которые она создала, действительно, разожгли любовь Людовика. Но это всем известный факт. Хитрая Помпадур сотворила небывалое – смешала запах жимолости, который так любил король, запах пота – самого Луи и своего. Так что король стал воспринимать свою фаворитку совершенно неотрывно от себя самого. Ему казалось, что она пахнет им же самим.

Но эти «тайны» уже давно записаны в мемуарах, модных тогда дневниках современников, исторических трудах. Ну не могли эти три листа служить поводом для кошмара в семействе Ленотр!

Но ведь, охотясь за листами, неизвестные убийцы не пощадили прабабушки Сони, грозили убить и деда. Ленотрам пришлось бежать и прятаться в далекой России. Но и здесь кто-то не прекращает искать записки Помпадур!

Надо бы прочесть и остальные листы. Но голова уже раскалывается! В конце концов, Соня читала все это раньше. Но не увидела никакого намека на тайну, как и в тех трех листах, что она уже прочла.

Ладно – завтра! Остальное – завтра…

Соня быстро засунула листы в шляпу и упала на постель. Спать!

Версаль, декабрь 1875

Алый балдахин кровати скрывал фигуру спящего. Через бархатную завесу в мир, наружу, не долетали ни стоны из-за артритных суставов, ни судороги из-за скрученных вен, ни вздохи из-за прострела в позвоночнике. Лежать бы в тепле и покое при таких-то болячках!

Но вставать и выходить все равно придется. Нельзя же пролежать весь день! Слуги начнут беспокоиться. Сплетни разойдутся по всему Версалю. Их подхватят приятели, коим нет числа. Все станут говорить: «Нечего было хвалится здоровьем!» – и судачить о том, что у бедняги недомогание от любого ветерка.