Сара Беннет - Возлюбленный горец

Конечно, Мег целовалась раньше. Иногда она делала это неохотно, иной раз из любопытства, порой ей просто хотелось, чтобы ее поцеловали. Но никто и никогда не целовал ее так, как он. Это был особенный поцелуй. Многие мужчины, которые претендовали на ее руку и состояние, обнимали и целовали Мег, но ни один из них не разбудил ее чувств, не вызвал восторга и желания. Но как только Грегор Грант коснулся ее губ, она поняла, что перед ней родная душа, что эти губы, эти нежные руки искала она всю жизнь.

Она доверчиво прижалась к его мускулистому телу. Мег чувствовала себя так уютно в его добрых руках, что не обращала внимания ни на серебряные пуговицы, впившиеся ей в грудь, ни на жесткие накрахмаленные кружева рубашки, щекотавшие кожу.

И вдруг нежность растаяла, как иллюзия, уступив место страстному, безудержному, пылкому натиску – Грегор впился в розовый бутон, останавливаясь лишь на мгновение, чтобы провести языком по ее губам, повторяя их изысканную форму. Его язык, влажный, пылающий, ненасытный, проникал все глубже, рождая сладкую боль внизу живота.

Мег почувствовала горячую влагу между ног. Ее пальцы судорожно теребили его волосы, пока в отчаянии не ухватились за черную ленту, будто это могло помочь ей удержаться на ногах. А его жадные губы продолжали свой натиск, спускаясь вниз по стройной шее к молочно-белой пышной груди.

– Морворен, [1]– пробормотал Грегор незнакомое Мег слово, но ей понравилось его ласковое звучание.

Лента, в которую она вцепилась, соскользнула, освободив его волосы. Она погрузила в них руки, наслаждаясь новым ощущением. Грегор опять поймал ее губы, дразня, маня обещанием чего-то большего.

Мег попыталась отстраниться. Но Грегор не отпускал ее, лишь немного ослабив объятия, чтобы она могла отдышаться. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, их сердца бешено колотились.

И вдруг Мег почему-то захотелось смеяться. Еще в юности ей достаточно было рассмеяться серебристым ледяным смехом в лицо очередному охотнику за ее состоянием, чтобы навсегда отбить у него желание изображать страстную влюбленность.

– Не забывайтесь, капитан Грант! Вам не кажется, что вы совсем потеряли голову?

От неожиданности Грегор разжал руки. Мег, покачиваясь, неловко отступила назад, подальше от опасности, но в ту же секунду пожалела об этом, ощутив пустоту и горечь утраты. Теперь он был лишь черным силуэтом на фоне усыпанного звездами неба – большой, широкоплечий, с горящими удивленными глазами.

– Наверное, вы правы, – сказал он наконец мрачно своим грудным голосом. – Я, очевидно, потерял голову.

– Советую вам найти ее до завтрашнего утра, – сказала Мег, слегка запинаясь. – Запомните, я не какая-нибудь молоденькая дурочка, у которой земля уходит из-под ног от ваших поцелуев. Если вам так хочется… то есть я хочу сказать, если вам необходимо женское общество, поищите его где-нибудь в другом месте.

Грегор издал звук, подозрительно напоминавший презрительное фырканье.

– Если вы говорите о проститутке, то мне это не нужно. Я просто не смог удержаться, чтобы не поцеловать вас, Мег. Меня непреодолимо влечет к вам, и вы мне нравитесь. Вот и все.

Но все было не так просто.

– Я должна идти, – сказала Мег, не в силах справиться с волнением. Куда подевалась чопорная недоступная леди? Где сильная женщина, которая поклялась держаться холодно, на расстоянии? Она обратилась в бегство. – Спокойной ночи, капитан Грант.

И Мег быстро пошла прочь, чтобы укрыться в стенах замка, Слишком поздно обнаружив, что комкает в руках черную ленту, которую сорвала с его волос.

Калитка со скрипом закрылась, и вскоре ее шаги затихли. Грегор стоял и смотрел в темноту. Что вдруг на него нашло? В его планы не входило набрасываться на Мег с поцелуями, тем более пугать или злить ее. Она была девственницей – это он понимал, – но ведь не молоденькой, дрожащей от страха девчонкой. Она была взрослой. И он безумно хотел ее.

Он желал ее с момента их встречи в «Черной собаке», когда она стояла перед ним, пытаясь выяснить, насколько он пьян. Грегор честно стремился избавиться от этого чувства, говорил себе, что это глупо, что он никогда не получит ее. Но сегодня, когда Мег стояла посреди большого зала в зеленом платье, с огненной копной рыжих волос, такая задумчивая, печальная, отрешенная, он все понял. Ее запах, вкус ее губ только подтвердили эту уверенность. Теперь он точно знал, что ему нужна только она и что ради этого он готов на все.

Мег тихонько постучала в дверь спальни генерала. Раскрасневшаяся и взволнованная, она никак не могла прийти в себя после прогулки с Грегором. Все ее планы сохранять спокойствие и хладнокровие пошли прахом; на опухших губах после его дикого натиска появились кровоподтеки.

«Меня непреодолимо влечет к вам, и вы мне нравитесь». Неужели он говорил правду? Она не могла в это поверить. Весь ее предыдущий опыт говорил об обратном – ее лицо и фигура не обладали теми качествами, которые могли произвести впечатление на такого породистого красавца. Она и раньше встречала мужчин, подобных Грегору Гранту. Против сильных красивых горцев не могла устоять ни одна женщина, и они всегда получали то, что хотели. Эти неотразимые мужчины редко удостаивали Мег даже взглядом, а в тех редких случаях, когда они все-таки обращали на нее внимание, их интересовало только одно – как прибрать к рукам землю и деньги ее отца.

Так почему же Грегор выбрал именно ее, если мог с легкостью получить любую женщину? Мег решила пока не задумываться над этим.

Она вошла в комнату отца. Единственная свеча отчаянно боролась с темнотой, наступавшей со всех сторон, нагоняя тоску и уныние. Генерал сидел в полном молчании, вглядываясь незрячими глазами во мрак, который теперь был его миром. Чувствуя себя виноватой, что так надолго оставила отца одного, Мег подошла к нему. Да, он причинил ей боль, но она не должна отвечать ему тем же. Старый и больной отец – все, что у нее осталось, и кто знает, сколько времени им отпущено на этом свете? Как бы ей хотелось обуздать свой гнев и забыть обиды, но это было так трудно. Сначала герцог Аберколди, а теперь Грегор – эти двое встали между отцом и дочерью, разрушая тепло их отношений.

– Папа?

Услышав ее голос, он обратил к ней сияющее от счастья лицо.

– Мег? Наконец-то ты пришла! Я уж подумал, что впал в немилость.

– Надо сказать, ты это заслужил.

– Не говори так! Я забочусь только о твоем счастье и безопасности, Мег. Пора тебе это понять, дочка.

– О Господи, папа…

Он никак не хотел понять, что не прав. Он свято верил, что действует только в ее интересах и она должна послушно следовать его советам. Но Мег была не из тех, кто покорно склоняет голову перед слепой судьбой. Это было так же невозможно, как если бы солнце вдруг перестало всходить над долиной.