Энн Бэрбор - Вернуть прошлое

Не в силах найти выход из этого замкнутого круга, Лайза устало опустила голову на подушку и вскоре забылась беспокойным сном.

Следующий день, однако, не принес никакого просвета. К ее изумлению, когда Чарити сошла вниз к завтраку, она с оживленной улыбкой пожелала обеим дамам доброго утра. Лайза и леди Бернселл, уже сидевшие за столом, растерянно переглянулись.

– Как здорово! – сказала Чарити, глядя на еду. – А я целое утро умираю от голода.

С этими словами она тоже села за стол, но не притронулась к чашечке кофе – стала просто ломать тосты в руках.

Лайза и леди Бернселл вновь обменялись взглядами, и вдовствующая графиня кашлянула, готовясь заговорить.

– Чарити, моя дорогая, – начала она. – А мы как раз говорим про вчерашний вечер.

– Вчерашний вечер? – спросила Чарити, словно события прошедшего дня полностью изгладились из ее памяти. – Ох да, конечно. Чад. Как он мил, не правда ли?

Лайза сделала заметное движение, и Чарити озабоченно взглянула на нее.

– Ведь ты не против, Лайза? – спросила она легким непринужденным тоном. – Ну просто… ты сказала, что больше ничего к нему не чувствуешь, и поэтому я не могу себе представить…

Лайза в раздражении стиснула зубы:

– Нет, все в порядке, я и впрямь не чувствую к нему ничего, но, Господи Боже, ты же не станешь притворяться, что хочешь… союза с ним?

– Но почему бы и нет? – недоуменно спросила Чарити, и глаза ее широко раскрылись.

– Потому что, – нетерпеливо ответила Лайза, – он неподходящий муж для тебя.

Чарити замотала головой:

– Наоборот, я думаю, он будет идеальным мужем. Он красив, и богат, и очарователен, и мы… мы без ума друг от друга.

Леди Бернселл в изумлении прикусила язык.

– Прелестно, Чарити, – наконец выдавила она из себя. – Ты говоришь так, словно выбираешь партнера для вальса. Твоя сестра и я ищем способ избежать этой странной помолвки.

– Но почему?

– Ну как почему – да потому, что ты не чувствуешь к нему ничего, кроме сестринской привязанности… И, я думаю, ты не обольщаешь себя мыслью, что он из любви сделал тебе предложение.

Чарити густо покраснела.

– Я уверена – любовь придет в свой срок.

– Но почему ты хочешь выйти замуж – с такими мыслями? – спросила Лайза, с трудом подавляя дрожь. – Разве у тебя нет желания выйти за мужчину, с которым тебя уже связывают нежные чувства?

Чарити опустила глаза в тарелку, где лежали остатки ее тостов. Мать и сестра вновь переглянулись.

– Ох, моя дорогая, – начала леди Бернселл. – Сегодня утром тебе могло казаться, что твое сердце разбито, но уверяю тебя, это просто легкая ранка.

Чарити заметно напряглась.

– А я уверяю тебя, мама, – сказала она холодно и твердо, – что у меня на сердце нет ни малейшей царапины. Я просто думаю – нужно быть полным дураком, чтоб строить брак на… на песке. Гораздо лучше прожить жизнь с человеком, который тебя уважает и чье общество тебя развлекает, разве ты со мной не согласна? А теперь, если вы меня извините, я должна написать несколько писем.

Сказав это, она поднялась из-за стола и величественно вышла из комнаты – как королева, покидающая своих подданных.

– О Господи! – в один голос вырвалось у Лайзы и ее матери.

– Это гораздо хуже, чем я думала, – продолжила леди Вернеелл.

– Уверена, что со временем… – начала было Лайза, но потом замолчала.

– Да, конечно, но…

– Да-да, я понимаю. Но что, если…

Завтрак завершился в тяжелом молчании. Когда обе леди вставали из-за стола, вошел лакей и подал на серебряном подносе записку для леди Бернселл.

– Это от Чада! – воскликнула Летиция, быстро отпуская посыльного. – Он просит разрешения нанести нам визит сегодня днем, чтобы обсудить предстоящую помолвку с Чарити. – Она быстро взглянула на Лайзу. – Он хочет начать приготовления к свадьбе!

– Вы были очень добры, что согласились принять меня, сударыни.

Чад сидел, выпрямившись, на парчовом канапе в небольшой столовой дома Рашлейков, плечом к плечу с Чарити, расположившейся рядом с ним.

Чад вздохнул. Лайза не сказала с ним и двух слов с того момента, как он несколько минут назад вошел в дом. Иногда он ощущал на себе ее взгляд – взгляд, который пронзил бы насквозь и гранит. И он находился под неотвязным впечатлением, что леди Лайза Рашлейк чувствовала себя несчастной в его присутствии. Но разве он может ее за это винить? Господи, как это его угораздило влипнуть в такую ужасную историю? Как он мог позволить втянуть себя в нее? Чарити, конечно, была… Он одернул себя. Нет, ему некого винить, кроме самого себя. У него не было никакого морального права поднимать громкую возню из-за этой проклятой летучей мыши… И у него не было уверенности, что и в дальнейшем он поступил правильно. Ему пришло в голову, что леди Лайза не зря заслужила репутацию умной и сообразительной дамы, и, может, она быстро нашла бы иное решение проблемы – как избежать «бесчестья» для ее младшей сестры. А теперь она только укрепилась в мысли, что он давно собрался жениться на Чарити и использовал компрометирующую ситуацию лишь как повод добиться своего. Иначе почему она так быстро смирилась с его поспешно предложенным выходом? И почему это так раздавило его? А теперь – что ему делать дальше? Что ему делать с Чарити?

Чад бросил украдкой взгляд на юную мисс, которая казалась поглощенной плетеньем косичек из кистей своей шали. Да-а, ни разу в жизни он не испытывал такого шока, как в тот момент, когда она приняла его предложение. А ведь оно было сделано только из вежливости. Он мог поклясться жизнью, что эта девчушка не хочет выходить за него замуж. Ясно, что она согласилась от боли и оскорбления– ни секунды не думая, что будет потом. Он поднял глаза, когда леди Бернселл вежливо сказала:

– Ну что ж, поговорим о… м-м… о свадьбе. Нам кажется… нам следует сначала объявить в «Морнинг пост» о вашей помолвке – немедленно… потому что злые языки наверняка вовсю судачат и слухи о вчерашнем… м-м… инциденте уже просочились в свет.

Глаза Чарити округлились, и она вздрогнула, будто ее ударили.

– Да, конечно, – сказал Чад после некоторой паузы. – Кажется, это самая верная мысль. Мы сейчас назначим дату?

– А что до этого, – осторожно проговорила графиня, – полагаю, вам лучше просто огласить помолвку. После того как мы обдумаем… детали, тогда, может, мы начнем думать о дате.

Чарити открыла рот, как бы собираясь что-то сказать, но вместо этого она еще глубже погрузилась в молчание, которое, казалось, и так уже заполнило комнату, как густой туман.

Искра надежды промелькнула в душе Чада.

– Что ж, вполне разумно.

Лайза оглядела собравшихся, напряженно сидевших на своих местах. «Господи, – подумала она, – они словно обсуждают смерть кого-то из семьи, а не будущую свадьбу!» Как их всех угораздило попасть в такой переплет? Меньше всего на свете она хотела видеть именно Чада Локриджа на месте мужа своей младшей сестры! Чарити не любит его, и – Лайза могла поклясться, что права, – Чад не испытывает к Чарити никаких других чувств, кроме дружеской привязанности.