Энн Бэрбор - Вернуть прошлое

Вчерашним вечером помолвка между ними казалась единственно возможным выходом. Она попыталась отогнать мысли о своих чувствах, но ей это не удалось, потому что где-то в дальнем уголке ее сознания тлел очаг раздражения и боли. Тогда она заставила себя сосредоточиться на этом и в ужасе поняла, что частично ее «благородный» гнев и негодующее косвенное требование, чтобы Чад немедленно спас ситуацию, родились из желания проучить его, преподать ему хороший урок. Но почему, собственно говоря, его нужно наказывать? Слова сами собой пришли ей в голову, и так же сам собою всплыл и ответ: потому что Чад заставил ее чувствовать себя виноватой. И еще – потому что он упорно увивался вокруг Кэролайн Пул.

В гнетущем молчании, казалось, прочно воцарившемся в комнате, она пыталась переварить свое открытие. Как же она могла в попытке залечить свои раны вовлечь двух людей в ситуацию, которая сломает им жизнь? Больше того – почему она испытала такую боль, когда Чад сделал выпад по поводу назойливых знаков внимания Джайлза? Ведь ей же все равно, что у него с этой нелепой мисс Пул!

Все равно?

Лайза в отчаянии закрыла глаза, а потом вдруг открыла, чтоб украдкой взглянуть на Чада. Он мило болтал с Чарити и с леди Бернселл. От щедрого полуденного солнца, заливавшего ярким светом комнату сквозь высокие окна, его волнистые каштановые волосы отливали золотом, а глаза озорно искрились смехом.

Да, ей никуда не деться от правды. Ей было совсем не все равно… Чад, возможно, находился на волосок от того, чтобы обручиться с Кэролайн. О Господи! Отогнав эту мысль, Лайза, как на иголку, напоролась на другую: Чад, наверно, думает, что у нее с Джайлзом что-то вроде чувственного притяжения. Или даже больше того… Нет, это просто невыносимо! Как ни крути, получается, что, несмотря на все ее внутренние протесты и защиту, Чад Локридж значит для нее слишком много! У нее перехватило дыхание, и сердце учащенно забилось. Она замерла, боясь дать волю пугавшим ее мыслям. В панике она попыталась загнать их обратно в тот укромный уголок сознания, из которого они вырвались. Лайза насильно сложила свои губы в веселую улыбку и присоединилась к общему разговору. Она повернулась к Чаду.

– Я все хотела спросить вас про вашу шелковую фабрику. Я слышала – она сгорела? – Лайза колебалась мгновение, а потом продолжила с жаром, который поразил и расстроил ее саму: – Мне так жаль, Чад. Боюсь, что для вас это – настоящее бедствие.

– От кого вы узнали об этом? – спросил Чад, и глаза его сузились.

– От кого?.. М-м… ах да… по-моему, от Джайлза… Джайлз обронил вчера вечером на… – она запнулась в нерешительности, рассвирепев на себя за предательский жаркий румянец, заливший ее щеки, – на вечере у Вудкроссов. Что такое? – быстро спросила она, когда Чад слегка нахмурился.

– Ничего особенного, – ответил он задумчиво, – кроме того, что эту новость я узнал только сегодня утром.

– Ох! – рассеянно воскликнула Лайза. – Может, он узнал об этом от друга, приехавшего с севера?

– Да, должно быть, так. Нет, ничего страшного – действительно, начался пожар, но это – вовсе не катастрофа. Пожар потушили. И к тому же она даже не была достроена. Ее спасли – но все равно, я благодарен вам за сочувствие.

Селкирк, как по подсказке чутья, присущего всем хорошим дворецким, вошел в этот момент с шампанским. После изящного тоста Чад спросил Чарити, не хочет ли она прогуляться с ним по Беркли-сквер, и она приняла его предложение с мрачным достоинством.

– Из них получится красивая пара, не так ли? – заметила леди Бернселл, наблюдая из окна, как они шли от дома несколько минут спустя.

Уязвленная в самое сердце, Лайза взглянула матери в лицо.

– Нет, не получится. Они совершенно не подходят друг другу.

– Ты так думаешь? – леди Бернселл замолкла на мгновение, а потом вздохнула. – Да, ты совершенно права, дорогая. Посмотри на них. Он поддразнивает ее, словно она – проказливый ребенок, а она смотрит на него, будто выпрашивает конфетку. Ну и попали мы в ситуацию, – проворчала графиня. – Этот брак сломает Чарити жизнь – или разобьет ее сердце… Одно из двух – или то и другое вместе.

– Ох, мама!

– Я никак не могу понять, – продолжила задумчиво леди Летиция, – почему она сразу же приняла предложение Чада? И почему она держится руками и ногами за идею, что брак с ним вполне ее устроит? Господи! Да ее будет просто невозможно вытащить из этой трудной ситуации, если она сама предпочитает в ней оставаться!

Лайза вздохнула.

– Думаю, это из-за Джона Вэстона.

Летиция быстро обернулась и изумленно взглянула на старшую дочь.

– Вэстона? Ты имеешь в виду того молодого человека, который стремился на каждый вечер, где мы только бывали за последние недели?

– Да. И я не имею основания быть уверенной: Чарити ему симпатизирует – чтобы не сказать большего.

– Господи! Только этого нам не хватало! Хорошенькое дело!

– Вот именно. Абсолютно не подходит.

– Ни капельки!

Обе дамы какое-то время стояли молча, прежде чем Лайза перевела разговор на более безобидные темы. А на другой стороне площади молча, в задумчивости брели Чарити и Чад.

– Чад, – сказала Чарити натянутым голосом. – Я о вчерашнем вечере…

Она умолкла, не зная, как начать разговор. Но Чад ей в этом не помог. Он только вопросительно приподнял брови.

– О вчерашнем вечере, – повторила она. – Я все хотела сказать, как… как я благодарна за ваше предложение. Это спасло меня от… ситуация была кошмарной.

Чад по-прежнему молчал и смотрел на нее с меланхоличной, чуть тронутой весельем улыбкой. Чарити неуверенно продолжила:

– Я имею в виду– я понимаю, что весь переполох и неразбериха… это лишь моя вина. Если бы я не пробралась в библиотеку для… я уверена, мама назвала бы это совершенно предосудительной встречей… для разговора с Джоном…

– Для свидания, так это называют, – перебив ее, лаконично поправил Чад.

Чарити залилась густым румянцем.

– Да, наверно, так называют. Ох, Чад! – воскликнула она, и слезы покатились из ее больших карих глаз. – Я бы отдала все на свете, чтобы изменить тот вечер… чтобы ничего не случилось. Особенно, – воинственная искорка вспыхнула в ее глазах, – те минуты… ну, после того, как Джон стал вести себя так отвратительно. Как он мог подумать?!

Тут Чад смягчился и протянул ей носовой платок.

– А вы не задумывались, как бы вы реагировали, если ситуацию представить наоборот? Что если бы вы вбежали в комнату и обнаружили Джона, растянувшегося на симпатичной барышне с растрепавшимися волосами и задравшейся почти до колен юбкой?

Рот Чарити мгновенно превратился в круглое розовое О.

– Я никогда об этом не думала… Но… если бы у него нашлось объяснение, – продолжила она с жаром, но уже сердито, – если бы он мне сказал…