Джоли Мэтис - Король моря

– Какая разница, что именно они думают! – нетерпеливо воскликнул Векелль и добавил, понизив голос: – Мы оба знаем – это невозможно, и точка.

– Ну, конечно, невозможно! – Коль вздохнул. Вот только почему это так выбило его из колеи? Не потому ли, что над самым сокровенным его желанием грубо надругались? Он прекрасно знал – никаких детей у него нет и никогда не будет: ни сыновей, ни дочерей. Всему виной проклятие его матери, имевшее целью прекратить род. Одному Богу известно, как часто все эти годы Коль проверял наделе силу материнского проклятия, вступая во внебрачные связи с женщинами; однако каждый раз он с сожалением узнавал, что все его грехи не имеют последствий. Похоже, ему так и не удастся оставить свой след на этой земле; это убеждение оставляло в его душе пустоту, которую не могли заполнить плотские удовольствия. В конце концов он смирился с судьбой и в последние годы находил удовлетворение в духовном самопознании, ведя почти монашеский образ жизни. Неожиданно Коль остановился; с того места, на котором он находился, была отлично видна гавань Колдарингтона: длинные датские ладьи с носами в форме головы дракона стояли в ней рядами и в густом утреннем тумане были похожи на призраки.

Стечением времени, найдя мир с самим собой, Коль привык смиренно ожидать новых ударов судьбы. Но после того, как он прибыл в Норсекс – место, где, как подсказывало ему сердце, влияние его злого рока должно было достигнуть своей наивысшей точки, стоившее ему громадных трудов, – душевное равновесие пошатнулось.

– Так, значит, у принцессы и правда нет супруга? – Векелль озадаченно покрутил головой.

– Да, она не замужем и никогда не выходила замуж.

– Тогда она кого-то выгораживает, наверняка своего любовника: он либо женат, либо ниже ее по происхождению и поэтому не годится для принцессы.

Ноги сами понесли Коля вперед.

– Что правда, то правда, иначе как еще это можно объяснить…

Векелль прибавил шагу, стараясь не отставать от своего господина.

– Может быть, из-за этого она и освободила вас из темницы – ведь если бы вы оставались в Колдарингтоне…

– Возможно. – Коль стиснул зубы и взглянул на окно Изабел, которое виднелось над зубчатой стеной. – Эта женщина не могла рисковать, не могла позволить обману раскрыться.

Векелль ухмыльнулся:

– Тогда, выходит, наши подозрения оправдались: вы чуть не понесли наказание вместо другого человека.

Коль пожал плечами.

– Ранульф все равно казнил бы меня – независимо от того, что сказала ему Изабел.

– И все равно тут что-то не так. Пожалуй, не мешает узнать, почему принцесса ложно обвинила вас?

– Обязательно узнаем, друг мой, – насмешливо пообещал Коль, однако в его голосе чувствовалась горечь. – Но разве одно то, как она поступила со мной, не говорит о ее подлой натуре?

Векелль отвел глаза.

– Не забывайте: она и ваша мать – совсем не одно и тоже…

Коль поморщился: он не любил, когда кто-то касался в разговоре его прошлого, тем более если речь заходила о женщинах. В итоге он решил переменить тему:

– Наши корабли… Надеюсь, их уже разгрузили? – Векелль кивнул.

– Меха уже выгрузили. Слоновую кость и все остальное скоро доставят.

– Хорошо. Пустите слух среди жителей Колдарингтона, что через неделю гавань снова откроют для торговли.

– Да, мой господин.

Когда они, миновав ворота, вошли в город, со всех сторон послышались приветствия людей, которые занимались восстановительными работами, ликвидируя последствия вчерашнего сражения. Энергичнее всех действовали датчане, однако среди рабочих также попадались славяне, арабы и франки, которые по каким-то своим причинам примкнули к войску Торлекссона. Возле конюшен расположился отряд конных воинов, готовый по его приказу отправиться на поиски Ранульфа.

Коль подозревал, что Ранульф, должно быть, скрывается где-то неподалеку и наверняка ждет, что датчане, по своей давней традиции разграбив город и собрав богатые трофеи, однажды покинут город.

Кивнув в сторону конюшни, Коль приказал:

– Выбери себе хорошего саксонского коня: наши лошади прибудут со дня надень. После полудня поедешь со мной: надо выбрать земли, подходящие для нашего нового поселения.

Векелль насторожился:

– Не хотите ли вы сказать…

Коль поднял руку, и его вассал замолчал.

– Вот именно, хочу. Не сомневаюсь, саксы со временем смирятся с тем, что рядом с ними находится датское поселение.

Глаза Векелля сверкнули.

– Боюсь, в один прекрасный день мы обнаружим в корпусах наших кораблей дыры, и тогда вам придется в одиночку бежать отсюда под покровом ночи.

Коль презрительно улыбнулся:

– Я никогда не стану убегать, как трус, и ты это знаешь.

– Согласен, но вы – единственный вождь, которого признают эти люди. Каждый из них присягал вам на верность и будет верен клятве до конца своих дней.

– И все же, дружище, моя власть продлится недолго. Ты не хуже меня знаешь, какая судьба мне предсказана. Надо мной висит злой рок, и в последние дни я все чаще встречаю зловещие предзнаменования.

– Послушайте, господин, не верьте вы во всю эту брехню!

Колю очень хотелось согласиться со своим верным помощником, но он отлично знал, что от судьбы не уйдешь. Пора было готовиться к тому, что скоро ему придется покинуть своих верных солдат.

– У нас нет родины и рано или поздно нам некуда возвращаться; вот почему придется выбрать место, где можно было бы обосноваться. Так почему бы не остаться именно здесь?

Векелль нахмурился:

– И слышать ничего об этом не желаю. – Коль добродушно похлопал его по плечу:

– Ты не всегда сможешь сопровождать меня, дружище: есть в жизни путь, в который каждый отправляется в одиночку. Так устроен мир, и я должен подумать о твоем будущем и о будущем других моих людей.

– Мама!

Изабел все сделала так, как велел ей помощник Коля, доблестный воин Раги; она не стала входить в большой зал и остановилась в дверях. Хотя в это утро принцесса не видела Коля, она повсюду ощущала его присутствие, но сейчас главным было не это…

– Мама! – Увидев мать, Годрик нетерпеливо заерзал на коленях у Бертильды. Изабел внезапно пришли на ум слова из детского стишка, который украл у нее датчанин: «Божья коровка, тебе не убежать… Тебя, моя красавица, сумею я поймать!»

Не сдержавшись, она бросилась навстречу сыну. Раги метнулся за ней.

– Стойте, господин запретил. Вы не должны дотрагиваться до мальчика.

– А разве я до него дотронулась? – Изабел сделала наивные глаза.

Раги приподнял густые брови, похожие на две мохнатые гусеницы.

– Нет, принцесса.

– Тогда посторонитесь.

Немного потоптавшись на одном месте, Раги встал поодаль, продолжая внимательно следить за тем, чтобы приказание его предводителя неукоснительно выполнялось.